Окончание. Начало ЗДЕСЬ
Чем старше становился Сезанн, тем больше его тянуло к молодости. Почти со всеми прежними друзьями связь была потеряна. В Париж художник наезжал редко, теперь уже по той причине, по которой раньше отказывался там бывать. Он стал по-настоящему знаменитым, картины его продавались весьма дорого -- во всяком случае, дороже, чем работы его бывших кумиров Мане и Писсарро. Он спокойно называл себя гениальным, а однажды просто заявил:
"Я есть единственный из всех ныне живущих художников".
Он почти полностью переключился на натюрморты, пейзажи, портреты и жанровые сцены, а моделями ему служили местные крестьяне и поденщики.
Окружение Сезанна составляли молодые художники, чему он был очень рад: ведь ко всем фобиям, мучавшим Сезанна, прибавился еще и страх смерти, а под восторженными взглядами почитателей своего таланта он чувствовал себя вечно живым.
Однако не многие могли адекватно воспринимать вспышки беспричинного гнева, грубость и ярко выраженную неприязнь мэтра даже к случайным прикосновениям. Сезанн впадал в дикую ярость от чего угодно -- от болтовни, если модель чуть сменила позу, если мимо мастерской проезжал грузовик или за окном залаяла собака. Он вообще ненавидел собак, потому что тявканье ассоциировалось у него с несправедливой критикой.
Однажды Поль изрезал на куски почти готовую работу, потому что служанка решила почистить пыльный ковер и вынесла его из мастерской. Поль орал, что привык видеть краем глаза кусок ковра, а теперь, когда его нет, не может работать.
Он становился все более нетерпимым и так объяснял, почему не может закончить очередных "Купальщиков":
"На моем пути было множество препятствий, например, где найти соответствующее окружение для моей картины -- окружение, которое не должно сильно отличаться от видимого мною в воображении; как найти нужное количество натурщиков, как найти таких мужчин и женщин, которые согласились бы подолгу стоять без одежды в заданных мною позах. Кроме того, масса трудностей с перетаскиванием огромного холста, с погодой, с подходящим местом, со всеми принадлежностями... Поэтому я оставил затею написать картину".
Ему было уже за шестьдесят, и страх перед женщинами воплотился в идею, что их совершенно не нужно обнажать -- он может написать что угодно с закрытыми глазами. Этот почти старик стал подозревать абсолютно всех женщин в желании его заарканить. Сезанн совершенно перестал интересоваться жизнью Ортанс, немногим более его занимала жизнь сына Поля. Поль-младший, которого Ортанс воспитала по сути одна, превратился в ловкого малого с неплохой деловой хваткой. Его дед Луи-Огюст был бы доволен -- искусство младший Сезанн воспринимал только как легкий способ отъема денег у любителей живописи, и довольно успешно выступал в качестве продавца картин своего отца. Впрочем, художник, совершенно не обладавший такими способностями, даже гордился сыном.
Сезанн умер как настоящий художник.
В октябре, за несколько дней до смерти (ему было 67 лет), Полю вздумалось писать на природе, и он сам понес тяжелый этюдник для акварели. Во время работы разразилась сильная гроза. Сезанн поплелся назад под холодным проливным дождем, по раскисшим тропинкам еле тащил этюдник и, потеряв сознание, упал на дорогу. Его случайно заметил возница местной прачечной и привез домой. У художника началось воспаление легких, но ревнивая сестра Мари сообщила Полю-младшему о болезни отца только через пять дней.
Служанка, мадам Бремон, была более милосердной и отправила Ортанс телеграмму, где просила срочно приехать -- Сезанн уже был при смерти. Но они не успели вовремя. Говорят, что Ортанс торопилась на примерку к портнихе, а нераскрытую телеграмму впопыхах засунула в ящик стола.
Смерть Сезанна была легкой, и в ней можно увидеть некий символ: в момент, когда его душа отлетела, рядом оказалась женщина -- олицетворение всего, что Поль Сезанн больше всего в жизни любил и больше всего боялся. Мадам Бремон, сидя в комнате больного, вдруг осознала, что не слышит его тяжелого дыхания. Благочестивая Мари пошла на небольшой подлог, "перенеся" на сутки вперед дату смерти своего брата. Но Бог ее наверняка простил, иначе Ортанс в новом платье и Поль не успели бы приехать и участвовать в погребальной церемонии на старом кладбище Экса.
Понравилось? Подпишись на наш канал!
Елена Ганкевич (с) "Лилит"