Добрый день! Публикую здесь свой роман «Император Сухоруков» (история про попаданца в прошлое). Начало тут. Можешь читать на Дзене, либо прочитай целиком и бесплатно на моей странице на АвторТудэе. Там же есть продолжения этого цикла.
Глава 20. Золотой свет, как НЛО
– Надо поговорить.
Я стоял, притопывая ножкой, у самой морды. Наглой, оскаленной, деревянной. И абсолютно молчаливой. Этого еще не хватало! Я бросил всё, пришел, шаманыши ломались-ломались, но пустили меня внутрь – а абонент, понимаешь, недоступен! Может, у него там уже часы приема? Я пытался вспомнить: были ли какие-нибудь условия, после чего я слышал голос Желтого Червяка? Ну, факелы горели – так они и сейчас горят.
– Леопольд, выходи, подлый трус!
– Не юродствуй в храме, – проворчало идолище поганое.
– С себя начни! Разговор есть.
– А мне до него дело есть?
– Ты не провоцируй меня! Я тоже во все эти игры не просился!
– Ну, чего надо?
– Вот скажи мне: я в целом император чего? Кто в моем подчинении? Сколько народу, сколько сил у меня?
– А почто такой интерес?
– Да, мне тут предложили военную хунту организовать. Вот хочу понять, на что я могу рассчитывать.
– Так ты же и так уже примерно знаешь.
– А вдруг ошибаюсь? Ты же авторитетный бог.
– Лесть? Да прямо в лицо? Я не узнаю тебя, владыка!
Я промолчал. Мы оба слишком увлеклись кривлянием. Умный остановится первым.
– Ладно, – Червяк меня понял и сменил тон. – Ну, по Крылу тебе и так всё ясно.
– Где-то около двух тысяч тут живет. Верно?
– Очень даже верно! Только считать надо правильно. Всего их около двух тысяч. В теории, каждый десятый может быть призван на войну, без особого ущерба для хозяйства. То есть, две сотни. А, если всех «под ружжо» ставить, то и полтысячи наберется. Но теперь считай правильно. Почти три сотни из них – проданные люди. Причем, многие из них – свои же четлане, кого за долги продали. Эти, конечно, не воины. Еще более ста – безроды без земли. Те тебе ничего не должны. Шесть родов примерно по 250 человек в каждом – здесь ты можешь получить сотни полторы боевой молодежи. Хотя, помнишь последний поход? Добровольцев-то было гораздо меньше. Тут уж как с вождями договоришься, что пообещаешь. Захотят – ни одного бойца не дадут, потому что тут их воля. Они тебе подати дают, вот и крутись сам. Еще полторы сотни – люди дворца, да при дворце. Вот тут твоя воля. Хоть всех рекрутируй! Итого: сорок стражей, да пара десятка дворников и землекопов.
– А вне Крыла?
– Еще сложнее. По Серой Воде и ее притокам стоит дюжина постоянных селений. Где двести четлан живет, а где – и все пятьсот. В совокупе сосчитать трудно, но, думаю, более трех тысяч имеется. Все они также владыке по традиции службу несут. Но традиция эта на периферии слабее, чем в столице. Вот, если ты со стражей своей у деревни встанешь – то все за батюшку-императора воевать пойдут. А без кнута – уже по ситуации. Будет выгода – ближние могут подтянуться. А дальние не полезут. Это ж, крестьяне. Домоседы. Их дела дальше круга видимости не интересуют. Так что и трех сотен тебе с Четландии не собрать.
– Это всё?
– Конечно, нет. Четлане же еще и на Великой живут. Их там, наверное, столько же, сколько и на Серой Воде. Разница лишь в том, что на Великой с каждым годом население растет, а здесь – сокращается. Нет земли для полей. Иссякает. Так вот те четлане считают, что власть Дома на их земли не распространяется. Не то, что воинов, они и подати уже не платят. Один Иттануака в Излучном еще не решил: хранить верность Дому или послать тебя подальше. А ты жениться не хочешь. Кобенишься.
– Ясно, – мне было так грустно, что я пропустил колкость мимо ушей. – В идеале четлане могли бы собрать две тысячи ополчения. А в реальности я могу рассчитывать на пять-шесть десятков.
– Это, если от тебя не отвернется генерал Глыба, – добавил Червяк. – В таком случае, будет за тебя воевать один Хвост… Ну, может быть, Мясо.
– Нда… Прогнило что-то в нашем королевстве…
– А я про что! – радостно воскликнул идол. Помолчал. – Ну, ты иди, наверное. Поздно уже.
Вздохнув, я послушался. Закатное солнце висело над самыми горами, красное и непривычно тусклое. Еще немного – и на Крыло опустится тьма. Я поежился – вечера становятся уже заметно холоднее. Не для Михаила Солодкого (тот бы здесь упарился), а для «императора» Сухая Рука, который вырос в этой жаре.
Вздохнул.
Вроде бы и день с пользой прошел, а что-то снова так тоскливо на сердце. И растопить его некому…
…Пробуждение было болезненным. Потому что вечером я приперся на кухню, стращал кухарок, пока те не выдали мне горшок с забродившим соком агавы. Пойло отвратное – но какое же полезное растение эта агава! Всё из него делают. Утром я это растение возненавидел. Вроде бы и не сильно выпил, а был совершенно разбит, голова болела.
«Балбес! – наорал я сам на себя. – Это же чужое тело! Оно явно не умеет пить так, как 30-летний мужик из России XXI века».
А с другой стороны, снять накопившийся стресс было необходимо. Не лучший способ, но вариантов у меня не так много. Так что пострадаем. Правда, насладиться самоистязанием не дал Ннака.
– Володыко! – ворвался он в спальню с небрежным поклоном. – Готовь накидку!
Я ни черта не понял, кинул в горца какую-то тряпку, велел выйти, закрыть за собой дверь и зайти, как положено. Ннака проигнорировал приказ, но все-таки пояснил: загоны построены.
– Какие за.., – начал было я, но уже сам вспомнил.
Животноводческая программа выходит на первый этап. Ура! Меня тщательно умыли, одели в чистое и повезли на носилках к зарождающейся тапировой ферме. Паланкин – это сегодня прям очень удачно, я впервые ни слова против не сказал.
Излучина густо поросла всяческой зеленью, так что загоны издалека было не разглядеть. А мы подъедем, мы не гордые. Тем более, что меня всё равно везут. Конечно, построили их «кто во что горазд». Оно и понятно: ЦУ толковые я не дал. Кстати, загонов всего пять: вредный Кочи не принял участие в конкурсе. Даже за супершикарную накидку. Что ж, тем хуже для него.
– Как проверять будем, Ннака? – склонился я к стоявшему рядом оцколи.
– Да как, – Мясо запустил пятерню в нестриженный клок волос. – Давай тапирами и проверим, володыко!
– А есть? – оживился я.
– Како не быть! Шость уже споймали! Все молодые, как ты, володыко, и указал.
Повинуясь приказу, Ннака умчал к охотникам, я же стал рассматривать территорию будущей образцовой фермы. Конечно, загоны годятся только как временное решение. Надеюсь, хоть ягуар сюда не забредет полакомиться тапирятинкой. Вроде дома стоят неподалеку и с запада, и с юга… Но кто знает этих кошек! Зато еды кругом много: трава да листва сочная, мясистая, что любит подле воды расти. В реке водорослей полно, камышей местных. Как раз то, что тапиры любят.
Когда подтянулись охотники с добычей, я понял, что пойманные тапиры всё это время лежали где-то связанными. Они, бедняги, едва не передохли со страху, обделались на десять раз. Когда мы стали их выпускать в загоны, звери какое-то время на ноги не могли встать. Но, когда встали, принялись «тестировать» стенки изо всех сил. Долбились о бревна головой так, словно, от этого их жизнь зависела. В обшем, так они и думали. Я любовался на мечущийся скот и мечтал о многосотенных стадах, что изменят жизнь моей Четландии до невероятия. Выведем крупную породу – можно будет и о колесном транспорте подумать…
Ннака тихонько потянул меня за рубаху. Когда я, наконец, оторвался от грез, мой слуга представил кандидата на почетную должность свинопаса.
– Опять оцколи? – нахмурился я.
– Володыко! Работать будет за едову! Работать со всих сил!
Начал собеседование. Свинопас мне совсем не понравился. Какой-то туповатый, причем, совсем не въехавший в концепцию животноводства. Всё время спрашивал: для какого такого пиршества собрали тут столько дичи? Я втолковывал ему, втолковывал, а потом махнул рукой. Это будет временный свинопас, пока достойного не найду. Пока же надо просто вдолбить ему обязанности: подкладывать еду в загоны, которой вокруг росло море, да убирать навоз на сторону. К воде доступ у зверей был, так что больше ничего и не надо. Свинопас радостно кивал, потом не смог повторить инструктаж, я вдалбливал в него снова и снова, злобно зыркая на Мясо. Тот старательно отворачивался.
– Вопросы есть?
– Ото! Владыка, а можно ли будет забить тапира, ежели какой из них занедужит?
– Тааак, – я точно прибью Ннаку. – Заруби на носу: никого забивать нельзя! За каждое погибшее животное будет наказание… Я придумаю еще, какое!
На всё про всё ушло полдня. Несмотря на кучу потраченного времени, я не удержался, прошелся по загонам и полюбовался на моих «гиперсвинюшек». Те, уже устали носиться, забились в мокрые углы и злобно зыркали на млеющего «императора». Ничего! Обвыкнутся, если не помрут.
А бесценная накидка досталась роду Большой Капибары. Не скажу, что их загон как-то выделялся среди остальных, но надо же было отблагодарить Мокрое Весло за лекцию о сельском хозяйстве. Да и вообще, Шитайа из всей «великолепной шестерки» был самым приятным мужиком.
Потом мы возвратились во дворец, я искал Толстяка, дабы снова запустить руку в казну и рассчитаться с охотниками. Вроде и недорого, а жалко. Закрома мои пустели с пугающей быстротой. Покупка проданных людей, оплата моих задумок – Мохечеката наверняка проклинал «прихоти» Недоноска. Опять же, богатства надо не только тратить, но и пополнять, а я пока этим не занимался (кроме десятка тюков агавового волокна, что уже прислали с горы).
Бродя по закромам, я заодно незаметно проинспектировал запасы: не расхищает ли Мохечеката национальное достояние? Особо недостачи не нашел. Видимо, после недавних событий казначей стал осторожнее. Или хитрее, и я просто не вижу махинаций.
Так большая часть дня и иссякла. Остаток вечера я решил посвятить главной проблеме – плодородию земли. Достал кусок ткани, угольки и устроил мозговой штурм.
«Какие удобрения я знаю? Понятное дело, навоз. Зола, которую местные вроде и знают, но регулярно не используют. А еще у бабки в углу огорода был огромный вонючий ящик – под компост. Ботву туда кидала, объедки всякие, скорлупу. И кипятком часто поливала!»
Я задумался: и какой вариант самый лучший? Вообще без понятия. Значит, нужно тестить – и начертил на тряпке три столбца.
«Возьмем три небольших равных участка истощенной земли. Это даже можно из земель дворца взять. У нас мало, но имеется. Возьмем трех человек, дадим им равное количество зерна. И каждый начнет использовать какое-то одно удобрение. У кого урожай будет выше, тот вариант лучший!».
Пока схема вырисовывалась стройная. Надо решить, где брать удобрения. Навоз как раз начали «производить» на тапировой ферме. Нужно только дать указания Балбесу-свинопасу: выкопать я яму и собирать туда навоз. Компост поручу дворцовой кухне: тоже пусть выкопают яму и складывают туда всякую ботву, отходы, да поливают горячей водой почаще. А зола? Печи во дворе каждого дома есть. И там – зола. Как ее собрать вместе?
– «Император» я или кто? – озарило вдруг меня. – Надо включить самодурство! Объявлю новую подать: горшок золы с каждого очага.
Я продолжил чиркать на лоскуте. Первоочередные задачи, ответственные за исполнение. Всё по-взрослому. Пока займемся сбором удобрений и выбором участков (тут опять никуда без Толстяка). Попозже поищу людей, но уже без Ннаки – опять своих горских корешей притащит! Нам главное решить вопрос до весны, времени еще хватает. Тем более, что сейчас важно не это. Всё самое главное будет завтра.
Завтра наступало пятидневие. Тот самый срок, который мы оговорили с Ецли-Ицла. Землю для храма я уже выбил, так что он должен организовать мне отсрочку по женитьбе.
В день Хэ меня – красивого и величественного – «выкатили» на желтую площадь, которую окружили уже человек пятьсот. Медработник с шаманышами начали свои пляски, едва я водрузил царственную попу на постамент. Жрец вышел в пике своих виражей и с криком воздел руки.
– Лик Луны ушел с небес! Темные ночи пришли в наши земли. И покуда не вернется сияющий серп на небо, только Золотой Змей Земли оберегает народ четланский, – повисла пауза, люди зашумели, услышав непривычные речи. – Народ богохранимый! На исходе ночи в черноте неба появился Враг. Взошла Звезда Утренняя, и Чужой оседлал ее. Теперь он хозяйничает в небе с атлатлем в руках и ядовитыми дротиками наготове. Выискивает он слабых и беззащитных, дабы поразить хворями и уродством. Но мы, четлане, мы под защитой бога! Нам ли бояться Утренней Звезды! Однако, могут дротики пасть в чрево женщин, могут поразить зарождающуюся жизнь. Посему до нового новолуния мы все должны поберечься! Ни один мужчина не должен брать жену, не должен ложиться с нею! Ни одна дева не должна становиться женой!
На миг я застыл. Вот это дал Медработник! Ради меня одного он всем запретил сексом заниматься? А нас на вилы не насадят? Оглядел толпу: народ опасливо косился на небо, словно ожидая, когда уже оттуда посыплются ядовитые дротики.
Вот это я называю: из пушки по воробьям. Хотя, пофиг! Главное – жрец свое обещание выполнил. У меня почти месяц до новой луны. Как же мне хотелось увидеть лицо Куакали сейчас! Но я боялся повернуться, чтобы ненароком не выдать свою радость. С Хозяином я поговорю завтра, когда и он, и я успокоимся. Сейчас же, главное – отмена человеческих жертв. Мы вкратце обсудили, как всё это провернем, но деталей Ецли-Ицла не раскрывал.
«Режиссер доморощенный! – хмыкнул я. – Хочет, чтобы импровизировали, чтобы на эмоциях горели. Убедительнее были».
По мутному сценарию завести тему должен я. Ецли-Ицла как раз распинался о том, что Желтый Червяк сейчас защищает четлан в особом режиме повышенной готовности. Я встал и воздел руки и крикнул:
– Мудрейший! Вечером видел я золотой свет, что стёк из горных щелей, спустился в долину, кружил вокруг храма, а потом с шипением проник внутрь. Скажи, что это было? Нам явился Золотой Змей Земли?
Уверен, что в толпе уже не менее полусотни человек нашептывали своим соседям, что тоже видели вчера этот свет. Что поделать, мифологическое мышление плюс социальная внушаемость. Они сами искренне убеждены, что видели описанное мной своими глазами. К вечеру «видевших» станет намного больше. И смеяться тут над дикарями не стоит, мы, при всех наших айфонах, не лучше. Ежедневно сотни и тысячи людей видят НЛО, а то и самих зеленых человечков…
– Воистину так, владыка! – склонился Медработник. – Ты – избранник Змея, раз достоин был узреть (в толпе уже под сотню зевак искренне убеждены, что они тоже избранные). Дух Его снизошел в храм, дыхание его повалило меня наземь, грозный рык, разрывающий саму душу, был его голосом…
«Как похоже, – с подозрением отметил я. – Перебор с пафосом, а так очень похоже: рык, дыхание».
– Золотой Змей впредь, как и ранее, не оставит заботой четланский народ. Но его печалит, что избранники не готовы дарить свою кровь. Бог явил новую истину, которой велел следовать навеки вечные. Отныне люди, принявшие обет жертвы – божьи люди – будут одарены его особой заботой. Змей сам будет решать, сколько останется жить жертве, прежде чем пройдет она в Запретную Пещеру. Мы не вправе будем усекать ее голову. После ритуала следует запечатывать священные раны и передавать божьих людей заботе и поддержке жрецов.
Медработник слегка переиначил наш замысел. Вместо «никаких убийств» он объявил «как повезет». В целом, он был прав: при нынешней медицине и гигиене далеко не каждая жертва переживет перевязку. Но всё равно! Всё равно вместо гарантированной стопроцентной смерти божьи люди получают потенциально еще несколько лет жизни. Поначалу будет непросто, но когда при храме их станет человек пятьдесят, им придется «донорствовать» раз в несколько месяцев! А с такой нагрузкой здоровый организм должен легко справиться.
Я смотрел, как в круг вышли сразу двое желающих: старушка из безродов и мужик-вдовец из Больших Капибар – и мне хотелось прыгать от радости! Вроде сработало. Народу понравилось, народ понял, в чем суть «реформы». Родовая система начинает потихоньку расшатываться. Медработник теперь мой должник. Я уже получил месячную отсрочку от свадьбы…
Но главное – конец бесчеловечным жестоким убийствам.
Уже всё это не зря.