- А она что-нибудь ответила? – Тихо спросил он, как мальчишка.
- Говорю же, замолчала сразу и все.
Владимир Михалыч разочарованно отвернулся и направился к двери. Андрей окликнул его:
- Владимир Михалыч, не хочу лезть, но невольно становлюсь свидетелем ваших взаимных мучений, вы все-таки старше, вот идите и поговорите, ато калечите моих пациентов! – Со смехом сказал Андрей Ильич, припомнив физруку его же фразу, злобно брошенную им несколько дней назад.
- Она не подпускает меня и не говорит со мной. – Сокрушенно помотал головой мужчина.
- Не хочет – заставьте…- Засмеялся врач, пытаясь подбодрить физрука.
- Ладно, сам разберусь – Снова принял строгий замкнутый вид мужчина, холодно посмотрев на молодого врача.
- Сами? Вот и давайте сами, а то все я, да я…! – Ухмыльнулся по-доброму Андрей, видя, что и без его сарказма, Владимиру Михалычу не мил сей мир!
Он и сам переживал, он тоже спал черт знает как после их разлада и непонятного поведения Леры. Он с болью смотрел на нее – беспомощную, обиженную, осунувшуюся, бледную…Он не мог на нее на такую смотреть, он умирал от желания сгрести ее в свои объятия, и пусть бы она ругалась, обижалась, но он бы смог снова прикоснуться к ее руке, мог бы снова невзначай погладить ее по плечу, как бы между делом, в разговоре…И снова, как раньше, они бы долго-долго разговаривали, сидя за столом друг напротив друга, а он бы наслаждался тем, как предано и доверчиво она ловит каждое слово. Как ему не хватало этих минут с ней, с легкой и лучистой Лерой, сильной и уверенной в себе, но в то же время хрупкой и нежной….Как мечтал он снова, остановившись у палаты, услышать ее звонкий смех, увидеть жизнерадостный горящий взгляд, как всего этого ему оказывается не хватало! Он вдруг понял, что эта маленькая смешная девочка с выразительными большими карими глазами делала его счастливым, наполняла его день радостью, ведь смеясь и улыбаясь, она просто позволяла ему быть настоящим, нисколько не приукрашивая себя, она принимала его полностью, как никто и никогда. Принимала его черствого, ворчливого, одинокого, обособленного ото всех, слегка циничного…Почему она принимала его? Точнее как ей это удавалось? Неужели все ее поведение с ним было искусственным, неужели это была просто наигранная сдержанность и терпение? Нет, этого не могло быть. Он всегда чувствовал неискренность, фальшь. Если бы она играла, он бы не проводил бессонные ночи сидя в кресле…И если бы она была неискренна с ним, то в сердце его бы не растаял лед…Вспоминая все те минуты, которые он провел рядом с ней, он пришел к приятному выводу о том, что для того, чтобы так безропотно принимать все вредности и скверный характер человека, его попросту надо любить…
Несмотря на все свои размышления и усердные наблюдения, он все равно не мог найти причину такой резкой перемены в ней.
А тем временем Лера оживала потихоньку, ей было не свойственно долго зависать в каком-либо состоянии, она очень быстро и глубоко впадала в грусть и печаль, ярко и болезненно переживала все это, а после так же стремительно возвращалась к прежней веселой жизни, никто не знал, как она так быстро проходила все эти стадии, откуда у нее было столько сил, чтобы впадать то в одну, то в другую крайность…Эмоциональные качели - здрасьте!
И даже тогда, когда она звонко смеялась и по-настоящему радовалась чему-то, Владимир Михалыч все равно не испытал радости и облегчения, чувствуя, как она оградилась от него. В ней кипела прежняя жизнь, оправившись от падения, она вернулась в свое привычное состояние, но закрылась от него. Владимир Михалыч ходил чернее тучи, преумножая свою вредность и черствость, отрешенно наблюдая за всем вокруг, но она перестала обращать на это всякое внимание.
Утро среды началось бурно и крайне весело. Лера, открыв глаза, ощутила как во всем теле разгуливает тот самый ветерок бесконечного счастья и беспечной радости. Она рывком встала с теплой постели, нащупала включатель света, посмотрела сонными глазами на часы, которые показывали половину восьмого, самое время для подъема! Естественно, она не смогла удержаться от соблазна и громко прыгая по кровати, сообщила всем, что утро пришло! В палате наступило утреннее оживление. Странно и удивительно, но если Лера ходила, как в воду опущенная и грустная, в палате стояла тишина, все разговаривали как-то нехотя, полушепотом, но если Лера соскакивала с утра с кровати с неимоверным восторгом и энтузиазмом, то в палате снова закипала жизнь, бурная и веселая, как наметилось и сегодня.
Лера сидела согнувшись перед своей тумбочкой, перекидывая через голову всякие полотенца, пакеты, тряпки, собираясь навести порядок на полках. После так называемой генеральной уборки, она уселась перед зеркалом, старательно рисуя изящные стрелки серым карандашом, подкрасила свою ресницы, которые теперь стали ну просто очень длинными, глаза ее снова искрились радостным светом, а лучезарная улыбка оживила контур ее губ. С самого утра она не могла усидеть на месте! И даже приход угрюмой ненавистной массажистки не мог испортить ей настроения. Пока массажистка мыла руки и болтала с пациентками, Лера сидела на кровати, разбросав ноги, беззаботно постукивая пятками, она уже минут пять сидела в одной кофте и в маленьких обтягивающих шортиках, предназначенных специально для сеансов массажа. В это самый момент в палату открылась дверь и вошел Андрей Ильич. Деваться было некуда, Лера растерянно посмотрела на врача, поперхнувшись чаем, беспомощно водя взглядом по кровати, но как назло все полотенца она оставила в туалете, прикрыться было нечем. Андрей Ильич нервно посмотрел на Леру, не зная куда деть глаза, он начал беспомощно запинаться, а Леру разобрал смех, который она с трудом сдерживала, делая серьезное лицо.
- Лер, я это…там…Ну… С кардиологом договорился, завтра тебя посмотрят….- Он неловко ощущал себя и смущенно улыбался, Лера была приятно удивлена его скромностью.
- Хорошо, спасибо большое! – Едва сдерживая озорную улыбку, ответила Лера.
- Ты куда уже собралась? Накрасилась-то че…! – Поспешил переключить внимание Андрей Ильич.
- Никуда, я всегда так…крашусь. – Смущенно отвела взгляд Лера, щеки ее зарозовели от смущения.
- Ладно, пошел я…Заходи, если что… - И он растерянно вышел из палаты. Стоило только закрыться двери, как все бабушки принялись шептаться о том, как был смущен молодой симпатичный врач, посмеиваясь над его стесненным поведением. Лере и самой было смешно от этого, она легла на живот уткнувшись в подушку, дав волю смеху.
После массажа ей как всегда поставили систему, капала она довольно быстро, даже быстрее, чем обычно, но Лера не придала этому особого значения, она включила любимую музыку, вставила наушники и закрыла глаза.
В палате снова воцарила веселая атмосфера, Лера без умолку болтала со всеми, шутила, веселила соседок. Когда они остались вдвоем в палате с Фаиной, зашел разговор о врачах, Фаина сидела на кровати, облокотившись о стену:
- Слушай, к тебе это врач твой…физрук ходить перестал. – Услышав его имя, Лера вся встрепенулась, но прилагала все усилия, чтобы не выдать себя:
- Ну, упражнения он мне придумал…Я сама хожу на занятия. – Каждое ее слово было сказано с напряжением.
- А мужик-то красивый… - Мечтательно протянула женщина.
- Да….Мощный…Только вредный малость характер.
- Тебе нравится?....- С хитрецой в голосе спросила Фаина.
- Я его не рассматривала вообще, он ведь женатый. – Отмахнулась Лера легко, но глаза ее наполнились былой грустью.
- Ой, тут по нему все молодые девчонки с ума сходят, вон, одна тут лежала двадцатипятилетняя, подарки ему все носила, приходила тут ревела прям, с ума по нему сходила, жалко ее.
- А мне не жалко, вечно сами лезут к мужчинам, а потом еще их жалей…
- Ну, да…Не нужен тебе женатый.
Кстати, надо сказать, что Фаина тоже привязалась к Лере, несмотря на свой сложный характер, но и ее сердце Лера тоже растопила. Лера растопила сердца многих в своей жизни, но никто не знал, чего стоило ей растопить сердце Владимира Михалыча. Растопив его сердце, она разбила свое, и теперь там зияла не заживающая рана, она даже и не собиралась затягиваться. Только вид у Леры был счастливый, но смысл во всем этом был утерян…
Деваться было некуда, она пошла в спортзал, чтобы выполнять упражнения, придуманные ей Владимиром Михалычем. Он, как обычно, сидел за столом и что-то читал. Лера тихо зашла, прикрыв за собой дверь, повесила свою меховую кофту на вешалку, поздоровалась с ним и принялась заниматься на тренажере.
- Лер, ты занимайся, у меня дел полно, я потом к тебе подойду… - Как раньше, бросил сухо мужчина, вроде бы как безучастным тоном. И сердце ее взволнованно дрогнуло, она испытывала удовольствие от его напущенной безучастности и ворчания. Не прошло и десяти минут, как зал заполнился пациентами, напряженную тишину разрядили разговоры пациентов, Лере теперь сложно было быть с ним вдвоем в тишине, тесно как-то….Скованно. Так всегда бывало у нее с теми, кого она недолюбила…Или не успела любить, после уже нет пути назад в легкое и беспечное общение, которое не наталкивает ни на какие мысли. Лера, закончив все свои упражнения, подошла к Владимиру Михалычу, стараясь смотреть на него спокойно и ровно, хотя внутри все ныло и было грустно до жути, она сообщила ему о своих дальнейших планах, как делала это всегда:
- Владимир Михалыч, я пойду в соседний кабинет, сделаю то упражнение, которое вы вчера мне дали…новое…Да?
- Одобряю. Согласен. – Строго, но с неким удовольствием протянул Владимир Михалыч, по-прежнему глядя на нее исподлобья строго и мрачно, но от взгляда этого можно было сойти с ума…Лера торопливо направилась в зал кинезиотерапии, в этом зале обычно сидела Лидия Николаевна, которая успела сдружиться с Лерой, увидев Леру, женщина спросила:
- Владимир Михалыч сейчас тоже придет заниматься с тобой?
- Вроде бы нет, не говорил, у него свои дела… - Снова натянула равнодушную безучастную маску на себя Лера, между тем в глазах ее отчетливо можно было прочесть абсолютно противоположное, блеск в ее глазах при произношении его имени никак нельзя спрятать, Лидочка естественно это заметила и запомнила. Лидочка вернулась к своей работе, хотя ей очень не терпелось обсудить с Владимиром Михалычем замеченное в ходе беседы с Лерой.
Не прошло и пяти минут, как в кабинет явился Владимир Михалыч, беззаботно и как ни в чем ни бывало, словно он и не ворчал о том, что у него много дел и совсем нет времени на занятия с Лерой. Он вел себя немного суетливо, что было для него не свойственно. Посмотрев на него, Лера сразу же ревностно вспомнила недавний разговор с Фаиной о том, как все девчонки сходят по нему с ума…"Старый гуляка" - подумала Лера не без обиды.
- Так...Ты какое упражнение делаешь? – Нахмурив лоб, спросил физрук, подтаскивая стул поближе к Лере.
- Ну вчерашнее, вставать – садиться, чтобы колени не разгибать. – Торопливо пролепетала Лера, стараясь не смотреть ему в глаза.
- Начинай, а я буду смотреть…- Он поставил стул и присел, потирая подбородок. Девушка всегда ужасно волновалась, когда он смотрел, как она выполняет данные им упражнения. Лера вся напряглась до самых кончиков пальцев, ноги не во всем ее слушали, она старалась выкинуть из головы все ненужные мысли, чтобы сконцентрироваться исключительно на упражнениях. Если бы только кто-то знал, какой это пыткой всегда было для нее – выполнять упражнения под его бдительным взглядом, который ничего и никогда не упускал, который видел абсолютно все. Тут все было непросто. Во-первых, она вся напрягалась, как струна, стараясь выполнить упражнения максимально правильно, чтобы угодить ему и услышать его ласковое и такое редкое одобрение «умница, мне нравится», он говорил это медленно, растягивая слова по буквам… И эти звуки, сладко проникавшие в ее сознание, поднимали настроение так, никакие другие слова. Во-вторых, выполняя упражнения, она не переставала думать о том, как она выглядит сейчас со стороны, а это было не всегда красиво и не всегда идеально. И она сгорала от неловкости, которую испытывала перед ним, боясь выглядеть больной, немощной, неполноценной, неуклюжей, можно сказать тысячу слов, но если вы хоть раз в своей жизни болели, то поймете это ощущение…
Через некоторое время Владимир Михалыч пересел на кушетку рядом с Лерой и склонился над ней близко-близко, чуть не коснувшись ее щеки, тихо сказал:
- Надо как-нибудь снять твои упражнения на видео, а потом сравним через время…
- Хорошо. – Едва сдерживая сбившееся дыхание, ответила взволнованно Лера. В этот момент Лидия Николаевна решила покинуть кабинет, надеясь на то, что между Лерой и Владимиром Михалычем завяжется какой-то личный разговор и они снова станут дружны…
- Вот что….Сведи лопатки и выпрями спину, так будет легче вставать. – Сказал Владимир Михалыч, положил руки на плечи Лере, она готова была от одного такого прикосновения свалиться в обморок, от волны чувств, захлестнувшей ее своим бешенным потоком.
- Ну, ты что вся напряглась, Лер? Спина у тебя, как струна натянутая, у-у-у-у…- Протянул мужчина, водя руками по ее жесткой напряженной спине.
- Это не мышцы, это кости жесткие. – Беззаботно засмеялась Лера, с трудом скрывая свой восторг.
- Нет, это мышцы…- Он нервно и взволнованно принялся гладить ее спину, потряхивая ее сверху вниз, жест этот его был не таким, как все его сдержанные и не эмоциональные. Он дела это как-то очень неспокойно и нервно, она даже ощутила его волнение, которое сквозь этот жест проникло в ее подсознание, ей передалось его слегка паническое и даже истеричное состояние, он словно бы метался, теребя ее по спине, не отрывая рук и не останавливаясь, он был так близко, что Лера совсем не знала, куда деть свой взволнованный мечущийся взгляд. Ее охватило ужасное отчаяние, она готова была броситься к его ногам, зарыдать громко в голос, отдать все сейчас, лишь бы только он больше никогда не появлялся рядом, теребя ее душу. Только бы не слышать этого хрипловатого голоса, не ощущать этих мимолетных и редких прикосновений, от которых веяло мощью… Между тем Владимир Михалыч резко перестал гладить Леру по спине, поняв, что, кажется, не может контролировать свои эмоции и чувства, готовые вот-вот обрушиться на него волной, словно ошпаренный он встал с кушетки и принялся ходить по кабинет, пытаясь сбросить с себя эмоции.. «Сколько можно уже молчать???» - Думал он и продолжал молчать…Лера вышла из кабинета вновь понурая, опустив плечи, она все еще ощущала тепло его рук на своей спине…Внутри все больно и холодно съежилось, а сердце билось как-то неровно, она сейчас бы многое хотела забыть, что связано было с ним…Почему когда все теряет смысл и ты перестаешь бежать сломя голову за человеком, снова вдруг что-то происходит такое, что возвращает тебя на начало???...Как и сейчас вернуло ее…Эти его прикосновения, заставившие ее снова страдать от осознания того, как она от него далека…Сегодня он снова ни с кем не хотела разговаривать, весь вечер слушая музыку в наушниках, а легла спать вообще раньше всех.
Продолжение следует...