Верить или нет - решать тебе, мой друг. Расскажу я тебе одну историю, которая приключилась на моих глазах много лет назад. Сейчас у меня есть свои дети, внуки и даже правнучка. А тогда я сам был ещё несмышлёным ребёнком, сыном и внуком...
С самого своего рождения жил я в деревне. Рос сорванцом и проказником. И была у меня подруга Велена, подстать мне. Ох и егоза! Что ни день бедокурили мы с ней на пару. И дрались, и по чужим огородам лазили, воруя яблоки да горох. А потом в лес сбегали, где, разделив добычу, падали на мягкий мох и с наслаждением победителей отведывали ворованные угощения. Вдоволь наевшись, закрывали глаза и начинали мечтать. Мечтали о разном. Для начала об огромном мешке конфет, а следом о том, как было бы здорово иметь вместо рук большие крылья и летать высоко, далеко-далеко. А затем нужно было возвращаться домой. Зная, что дома ждут нас розги, мы не спешили.
И вот однажды решили мы с Веленой покататься на лошади. Поскольку своей у нас не было, тайно увели из хлева чужую кобылу. Ох, скандал был, когда нас за руки поймал хозяин кобылы. Шум на всю деревню поднял! Тащил он нас за руки, попутно рассказывая всем встречающимся о нашем злодеянии, и каждый норовил нас поругать и пристыдить.
Сперва мы подошли к дому Велены. Растила её бабушка, которая была и за мать, и за отца. Вышла баба Евдокия на крыльцо, руки в боки и кричит:
— Ну что опять эта безобразница натворила?
А после, выслушав хозяина кобылы, шикнув на внучку и пригрозив пальцем, прикрикнула:
— Брысь в дом, бешива! Вот задам я тебе сейчас!
Отходя от дома, я слышал, как бабушка Евдокия ругала внучку, как горько причитала, задаваясь вопросами: «за что ей это всё? Где она так согрешила, что ей досталась такая непутевая девочка?»
Став старше, я понимал, что бабушка любила Велену, только была она стара, и ей было очень тяжело управляться одной с Веленой. Переживала она за неё и не могла найти с ней сладу.
А тогда я подумал: «Вот же злюка старая!»
Дома и мне отец задал порку. После которой я ещё долго хныкал под одеялом, пока не уснул.
Рано утром, едва запели петухи, меня разбудили голоса во дворе. Выглянув в окошко, я увидел своих родителей и заплаканную бабушку Велены. Заметя меня в окне, отец знаком пригласил меня выйти. Укутавшись в одеяло, я вышел во двор.
— Сынок, миленький, скажи, ты Велену не видал? — бросившись ко мне, спросила бабушка Евдокия.
— Нет, — взволнованно ответил я.
— Она не приходила к тебе ночью? — продолжила бабушка.
— Нет, — не понимая, что происходит, отвечал я.
Тут в разговор вступил отец.
— Илья, послушай меня, — наклонившись к моему лицу, начал он. — Ночью Велена пропала. Ты не знаешь, где бы она могла быть? Куда могла пойти? Где может прятаться?
Я не знал, куда Велена могла пойти ночью. От всего происходящего, от вопросов и волнения за свою подругу, моё сердце бешено заколотилось, а на глазах выступили слезы. Поняв, что я ничего не знаю, бабушка Велены зарыдала пуще прежнего и начала причитать:
— Ох, я бессердечная старуха. Я виновата! Все ругала сиротинушку, вот она и сбежала от меня. Где же её теперь искать? А, Иван Степаныч?—обратилась она к моему отцу.
— Так, баба Дуся, не плач. Найдём твою Велену. Обещаю, сделаю всё, что в моих силах!
С этой минуты вся деревня стояла на ушах. Проверили каждый сарай и сеновал, каждый двор и закуток. Не найдя Велену, местные мужики во главе с моим отцом приняли решение продолжить поиски уже в лесу.
Отец строго-настрого наказал мне оставаться дома, но я ослушался и сбежал. Догнав его на подходе к лесу и посмотрев на него умоляющими глазами, сказал:
— Папа, я с тобой пойду. Негоже мне дома прятаться, когда моя подруга в беде. Ей сейчас, наверное, очень страшно. Пожалуйста, не прогоняй меня!
Отец, погладив мои волосы, сказал:
— Добре! Может и ты на что сгодишься.
И ведь сгодился! Только войдя в лес, я увидел под кустом башмачок Велены. Теперь все знали, что мы на правильном пути. Воодушевившись, ринулись на поиски. Только с каждым часом наш настрой падал. Велены не было, как и каких либо других следов её присутствия в лесу.
Уже темнело, когда мы с отцом выходили обратно из леса. Встречала нас бабушка. Приметя башмачок и поняв, что мы не нашли внучку, она громко заплакала.
— На рассвете снова отправимся на её поиски, — расстроившись, сказал мужикам отец.
А когда мы провожали бабушку Евдокию домой, встретили старого деда Игната. Уж не знаю, сколько ему лет было, да и сам он давно не помнил. Очень уж стар был. Сухой весь, сгорбленный, едва ходил, оперевшись на палку.
— Что, Евдокия, не сыскала внучку? — спросил он.
А бабушка плачет, слова вымолвить не может.
— Так просто и не найдёшь теперь, — продолжил дед Игнат, сверля её глазами. — Ты припомни, не говорила ль ты внучке лишнего? Не упоминала во гневе нечистую силу? Ботиночек то в лесу нашли? Уж не Леший ли её прибрал?
И после этих слов бабка как ахнет. За сердце схватилась и говорит:
— Батюшки, что же я натворила. Не со зла, не со зла! Ругая её давеча согрешила я, сказав «Ну тебя к Лешему!» Неужто он?
— К кому отправила, тот и прибрал, — стуча палкой о землю, сказал старик и продолжил. — Ну? Чего стоишь? Собирай угощение, пока время не ушло, да в лес снеси. Авось удастся задобрить лесного хозяина и вернёт девчонку, — закончил он разговор и кряхтя, продолжил свой путь.
Бабушка Евдокия бросилась к дому и через несколько минут выскочила с полной корзиной угощений: мёд, пирожки, молоко, яйца. Казалось, она выгребла всё, что было из съестного в доме.
В лесу отец подвесил корзину на одну из крепких веток. Бабушка ещё что-то нашептала, постояв у дерева некоторое время.
Прийдя домой, отец сообщил матери, что на рассвете они снова выдвинутся на поиски Велены. И что он опасается, не попала ли девочка в лапы дикого зверя. Он не верил в Лешего, но знал, что в лесу много диких зверей, готовых порвать на части человека.
Утром, услышав сборы отца, я снова запросился с ним, но в этот раз он меня не взял. Сказав, что сегодня они пойдут в самую глубь леса. И не хватало ему потерять ещё и меня.
Я остался дома, с грустью вглядываясь через окно в конец дороги.
Прошло не более часа, как я увидел идущих со стороны леса мужиков. Впереди всех шёл мой отец и держал на руках спящую Велену. Рядом с ним поспешала её бабушка, попутно смахивая платочком слезы счастья.
Мгновенно выскочив на улицу, я побежал к ним на встречу. Из всего услышанного я понял, что они нашли её в лесу, лежащую под тем самым деревом, где отец повесил корзину. Отец занёс Велену в дом и аккуратно положил на кровать. Её кожа была очень бледной и холодной, но главное, моя подруга была жива.
Тогда жители нашей деревни разделились на два фронта. Одни считали, что Велена, обидевшись на бабушку, убежала из дому, заплутала в лесу, где и выбилась из сил. Другие были уверены, что сам Леший прибрал к себе девочку, услышав проклятые слова, а отдал, лишь получив за неё щедрую мзду. А сама Велена, прийдя в себя, от том, что с ней произошло, никому и ничего не рассказывала.
Лишь однажды, по прошествию времени, когда мы, как и прежде валялись на мху, скрипя зубами от кислого крыжовника, она невзначай сказала:
— Вот бы сейчас поесть лесной ягоды. Если бы ты её попробовал, никогда бы вкуса не забыл.
— Какой именно? Где она растёт?
— Да прямо на руках дедушки. Представь, как замечательно, когда у тебя вместо рук веточки, а на них ягодка растёт. И сколько её не собираешь, тут же новая появляется.
—Да разве такое бывает? — смеясь, спросил я.
— Не веришь? У дедушки, что меня на плечах носил, вместо рук ветки были, я с них ягодки срывала.
— А зачем он тебя на плечах носил?
— Вот ты глупый! Я же ботиночек потеряла, у меня ножка заболела, вот он меня на плечи и посадил!
Закрыв глаза, Велена замолчала.
И я тоже закрыл глаза и, улыбаясь, подумал: «Гораздо лучше, если бы наши с Веленой карманы были всегда полны конфет, которые бы никогда в них не заканчивались».
