The National Interest (США)
Чарльз Купчан (Charles Kupchan)
Российская спецоперация на Украине ускорила приход опасного многополярного мира, который будет играть по привычным правилам силовой политики. Открытое соперничество сверхдержав в эпоху после холодной войны практически отсутствовало: геополитическое противостояние сдерживало неоспоримое превосходство Америки. Однако однополярная международная система переходит в мир, где власть распределена шире, и перемены наступают постепенно – параллельно с возвышением Китая и укреплением Востока.
Российская кампания на Украине – предвестник того, что этот неуправляемый мир наступит намного раньше запланированного срока. Боевые действия Кремля возродили военное соперничество между Россией и Западом. Из-за стратегического партнерства Москвы с Пекином вторая холодная война грозит столкнуть Запад с китайско-российским блоком, который простирается от западной оконечности Тихого океана до Восточной Европы.
США и их союзникам придется скорректировать свою долгосрочную стратегию. По окончании холодной войны они сосредоточились на глобализации либерального порядка и пытались воплотить в жизнь идеалистические устремления. Эта эпоха кончилась. Обязательство НАТО распахнуть двери перед Украиной было похвальной и принципиальной позицией против попыток автократической России подорвать ее суверенитет и демократические институты и подавить ее тягу к Западу. Однако Владимир Путин не стал с этим мириться и попытался вернуть Украину под власть Москвы.
Теперь Западу придется поумерить свои идеалистические амбиции, осознать, что он снова живет в гоббсовском мире, и вернуться к дальновидной стратегии, замешанной на реальной политике. Как и во время первой холодной войны, стратегия терпеливого сдерживания должна быть направлена на сохранение геополитической стабильности и ее защиту, а не на расширение либерального международного порядка. США придется усилить свое передовое присутствие как на европейском, так и на Азиатско-Тихоокеанском театрах военных действий, а это потребует не только новых расходов на оборону, но и строжайшего отказа от дорогостоящих «необязательных» войн и авантюр в государственном строительстве на Ближнем Востоке и других периферийных регионах.
Соперничество между либерально-демократическим блоком, который опирается на систему альянсов во главе с США, и автократически-капиталистическим во главе с Россией и Китаем, нарастает, однако многие не захотят занимать ничью сторону. Санкции против России согласились соблюдать всего лишь сорок стран – из этого следует, что многие, особенно Глобальный Юг, будут сидеть в стороне и не станут поддерживать ни один из блоков. Поскольку две трети мировых стран торгуют больше с Китаем, чем с США, естественным выбором для большинства из них будет неприсоединение. Таким образом, по характеру и образу действия мир станет скорее многополярным, чем двуполярным.
Вашингтон уже не столь активно продвигает демократию и права человека за рубежом, поэтому администрации Байдена лучше воздержаться от своей геополитической привычки чересчур четко делить мир на демократии и автократии. Стратегическая и экономическая целесообразность временами будет подталкивать Запад к партнерству с репрессивными режимами: так, снижение цен на энергоносители наверняка потребует устойчивого сотрудничества с Ираном, Саудовской Аравией, Катаром и Венесуэлой. При этом многие демократические страны вполне могут держаться подальше от новой эры соперничества между Востоком и Западом, об этом свидетельствует сдержанная реакция Бразилии, Индии, Израиля, Южной Африки и других демократий на российскую спецоперацию на Украине.
Безусловно, США и их демократические партнеры по-прежнему должны отстаивать либеральные ценности внутри страны и за рубежом, чтобы дуга истории гнулась в сторону свободы и справедливости. Но они должны подходить к этой задаче трезво и прагматически, помня о новых геополитических ограничениях. В частности, Запад должен признать, что его главный противник – нелиберальный блок во главе с Китаем и Россией – станет соперником гораздо более грозным, чем его советский предшественник.
Чтобы противостоять этой реальности, Запад должен убедиться, что он превосходит нелиберальные альтернативы как политически, так и экономически. Западу нужно не только накопить необходимые для победы материальные средства, но и предложить успешную и привлекательную модель управления, чтобы в двухблочном мире, где границы пролегли по идеологическому признаку, склонить на свою сторону колеблющиеся страны.
Таким образом, атлантические демократии должны и дальше устранять свои внутренние уязвимости и возрождать внутренние основы либеральных институтов и практик. Хотя российская спецоперация на Украине укрепила трансатлантическое единство и решимость, нелиберальный популизм, бич западных демократий, никуда не делся. США по-прежнему глубоко расколоты: судя по прошлогоднему опросу, 64% американцев опасаются, что демократия в США «переживает кризис и грозит рухнуть». На фоне безудержной инфляции республиканское крыло «Америка прежде всего» рассчитывает на голоса избирателей в середине ноября. Нелиберальный популизм по-прежнему жив-здоров и в Европе, о чем ясно свидетельствуют недавнее переизбрание Виктора Орбана в Венгрии и впечатляющие результаты крайне правых во Франции на апрельских президентских выборах. Обоим берегам Атлантики еще предстоит проделать тяжелую работу, чтобы навести порядок у себя дома, если они хотят обеспечить долговечность и глобальную привлекательность либерального порядка.
Хотя западные демократии собираются с силами и готовятся к долгому соперничеству с авторитарным блоком, они также должны признать, что для управления взаимозависимым миром потребуется и идеологическая работа. Начинается новая холодная война между китайско-российским блоком и Западом, но диалог будет важнее, чем во время первой холодной войны. В мире взаимозависимом и глобальном Западу потребуется хоть какое-то прагматичное сотрудничество с Москвой и Пекином для решения общих проблем: контроля над вооружениями, борьбой с переменой климата, ядерным нераспространением, управлением международной торговлей, управлением киберсферой и содействием глобальному здравоохранению.
Для воплощения своей гибридной стратегии сдерживания и взаимодействия, Западу следует искать новые малые форматы для решения глобальных проблем и усаживать за стол переговоров государства независимо от типа режима. И даже если некий экономический разлад неизбежен – те же антироссийские санкции выявили риски, связанные с экономической взаимозависимостью, – западные демократии должны продвигать избирательное сотрудничество, руководствуясь в том числе и коммерческой интеграцией с Китаем.
Запад должен по возможности ослабить формирующийся китайско-российский блок, ища новые способы вбить клин между Москвой и Пекином. Из-за военных действий на Украине Россия впала в экономическую и стратегическую зависимость от Китая, а роль второй скрипки при Си Цзиньпине Путину не понравится. Атлантическим демократиям следует воспользоваться нежеланием Кремля быть младшим партнером Китая и дать понять, что Россия еще может выбрать Запад. Китай нужен России больше, чем сама Россия – Китаю, поэтому Запад должен попытаться отдалить Пекин от Москвы. Осторожный отклик Пекина на события на Украине намекает на недовольство экономическим и геополитическим потрясением, которое повлекло за собой российское безрассудство.
Путин только что повернул историю вспять. В ответ США и их партнеры должны умерить свои идеалистические амбиции и подготовиться к новой и сложной эпохе соперничества сверхдержав. В то же время их противодействие авторитарному блоку должно сочетаться со стратегическим прагматизмом, а это позволит ориентироваться в мире неуправляемом, но необратимо взаимозависимом.
Чарльз Купчан – профессор международных отношений Джорджтаунского университета и старший научный сотрудник Совета по международным отношениям. Его последняя книга называется «Изоляционизм: как Америка пыталась защититься от мира».