Из книги "Отцовская память". Воспоминания ученого-исповедника И. К. Фортунатова
Я летел на самолёте из Ленинграда в Новгород по заданию Лесного института. Самолёт шёл на высоте около двух километров. Внизу простирались бескрайние леса и болота. Пашен было почти не видно.
Вот под нами и «океан-болото» площадью в сотни тысяч гектаров. По нему в ноябре 1941 года Новгородские партизаны провезли на 30-ти подводах продовольствие в блокированный Ленинград. Они ехали ночью, а днём маскировали обоз камышом. Благополучно пересекли фашистские заграждения, а затем и советские. Обнаружены они были патрулём уже в Ленинграде, за Нарвской заставой. Подвиг беспримерный. Вернулись благополучно.
Вот внизу левее – просеки, по которым в том же 1941 г. Пётр Викторович Гнедич, мой друг юности, литературовед, бухгалтер, а после войны ещё и священник и магистр богословия, провёл под носом у фашистов около 150 горожан из Новгорода до станции Бологое.
Мои попутчики говорят – скоро прилетим. Только сказали, как блеснул впереди, чуть слева, далеко ещё, километров за тридцать может быть, – яркий золотистый огонёк. Склонявшееся к заходу солнце раздувало его, и он всё вырастал из зелёных массивов леса и, наконец, превратился в небольшую полусферу. Тут я понял, а чуть погодя и увидел, что это купол древнего собора Святой Софии. Удивительно ярко он блистал. Золото есть золото! Наш самолёт сделал циркульный полукруг с северо-западной стороны от купола и неожиданно сел. Вокруг – плоская лесистая равнина.
Через десять минут автобус примчал нас в центр города. Вечереет. Нужно искать пристанище.
Устроился в гостинице «Волхов», что на торговой стороне, прямо на окраине Ярославова городища. Городище – налево. А прямо под окнами бурлит черноводный холодный Волхов. Много жизней он поглотил. Только Иван IV утопил в нём около 3000 новгородцев и только за своенравный их вольнолюбивый характер. Восстания то ведь не было…
За Волховом – кирпично-красная высокая стена вокруг соборов и дворцов. Это детинец – Кремль, на современном языке. На кремлёвской стене, даже на расстоянии, видны выбоины, они – как оспа. Это следы от фашистских снарядов 1941 года. Правее, то есть севернее – современный мост через Волхов.
Явилось чувство пребывания в великом городе. А сколько же было великих городов на Руси? Стал считать. Новгород-Великий – первый. Он самый древний, основан в IX веке, как показали современные раскопки, проведённые профессором (потом – академиком) Арциховским. Великий Устюг – детище Новгорода-Великого, но тоже очень древний город. Ростов Великий (Ярославская область), пожалуй, ровесник Новгорода. Пермь Великая. У последнего города эпитет «Великий» отпал. Да вот ещё есть Великие Луки. Там был в средние века большой торг.
Темнеет. Волхов совсем почернел. Сентябрь 1960-х годов. Дни ясные. Утром воздух прозрачный и свежий.
Здесь же, в Ярославовом городище – Управление лесного хозяйства. Встретили меня дружелюбно, по-деловому, дали маршруты, но на более подробные разговоры новгородские лесничие не пошли. Разъяснили обстановку и всё. Это не ярославцы и не рязанцы, готовые всегда поговорить и всё объяснить. Новгородцы народ деловой и суровый.
Поехал я на рейсовом автобусе в Новгородский пригородный лесхоз, километров за двадцать пять от города. К десяти утра уже приехал. Там лесники в конторе только ещё бумаги разбирают. Некоторые уже далеко, а кое-кто ещё только к конторе подходит. Это ведь не город. Они практически «всегда на работе».
Мне сказали, что клюквенная плантация будет закладываться на моховом болоте близ небольшого (4-5 га) озера. Пошёл туда пешком за три километра. Место интересное. На большом моховом болоте вырос значительных размеров плоский остров. Это явление распространённое. И обычно на таких островах растёт сосновый лес. Здесь же на острове образовалось озеро с чистейшей водой, запас которой сотни тысяч кубических метров. Уровень воды в озере примерно на 1 метр выше уровня поверхности всего болота. Поэтому-то здесь и решили закладывать плантацию клюквы, чтобы можно было её поливать самотёком.
Сейчас проводятся гидротехнические и гидрологические исследования. Я осмотрел территорию, составил рекомендации. Поздно вечером вернулся в город. Он уже сияет ночными огнями. Я сразу же заснул.
В воскресенье пошёл осматривать Детинец. Диву даёшься, какие же крепкие кирпичи обжигали древние новгородцы! Фашистские снаряды только делали вмятины, но нигде не разрушили стены Кремля и башен. Башни могучие, грозные. Детинец выстроен в 1484-1490 годах. Части его были построены ещё в 1331-1334 годах. Фрагменты уцелели. Особенно могуча башня Кукуй. Внутри Детинца чисто и светло. Это какой-то особенный мир.
Иду к гигантскому Софийскому собору. В 1215 году князь Мстислав Мстиславович на новгородском вече сказал – «Где святая София – там Новгород». Этот афоризм закрепился. С именем Святой Софии ходили новгородцы в сражения.
Строительство собора было закончено в 1050 году. Фресковые росписи делались в 1108-1144 годах. При разрушении купола авиабомбой в 1941 году часть росписей безвозвратно погибла.
Поражает грандиозное воздушное пространство интерьера. Алтарная преграда – иконостаса – невесомая. Не такая, как у храмов последних веков.
Фашисты содрали золотые листы покрытия с купола, сбили серебряного голубя, сидевшего на навершии креста, увезли ценности. Голубя водрузили на его место верхолазы уже через неделю после изгнания фашистов. Оказалось, что он был надёжно спрятан в ящике в омуте на дне Волхова. Об этом знали только пять человек. Двое из них уцелело в Новгородских лесах. Они сразу же вернулись в город и открыли тайну командующему воинским соединением. Один из них был рабочий, второй – старый священник. Водолаз быстро поднял ящик с голубем со дна.
Рядом с собором стоит невысокая звонница. На ней висит только часть Кондовских серебряных колоколов. Они так же были спрятаны в ящиках на дне реки, но в другом месте. Указание об их поднятии дали те же люди. Остальные колокола в 1941 году были погружены на баржу и затонули вместе с ней от фашистской авиабомбы где-то на пути к Волховстрою.
Иду осматривать памятник «Тысячелетие России». Он стоит в центре площади перед зданием Новгородского исторического музея. Памятник сооружён по проекту художника М. О. Микешина (автора памятника Богдану Хмельницкому в Киеве). Этот памятник был открыт в 1862 году, он представляет собой большой шар, покрытый горельефными скульптурами. У креста стоит коленопреклонённая женская фигура в национальном наряде, изображающая Россию. Вокруг расположено 109 фигур различных деятелей политической истории, религии, обороны, науки, литературы и искусства.
Портретное сходство с лицами персонажей – удивительное. Сразу же узнаю – Владимира святого, Ивана IV, Петра I, Елисавету, Екатерину вторую, Ермака Тимофеевича, Н.В. Гоголя, А.С. Пушкина, Н.А. Некрасова, М.Ю. Лермонтова, М.В. Ломоносова, Минина и Пожарского, Богдана Хмельницкого, патриарха Гермогена и некоторых других. Всех узнать не удалось.
Осматривал его около двух часов. Уже к концу осмотра вижу – подходит к памятнику женщина, русская, в одежде строителя, с девочкой лет семи-восьми и начинает показывать ей фигуры, называя имена. Потом учит девочку читать славянскую вязь букв на цоколе. Вот каковы новгородцы! Недаром при раскопках найдены берестяные грамоты с письменами, нацарапанными шилом ещё в XII веке.
В 1944 году фашисты разобрали памятник по частям и упаковали в ящики для отправки в Германию. Советская Армия не дала их увезти. Они остались лежать на платформах вокзала. Теперь памятник собран. Не хватает только одного метра широкой бронзовой ленты обвода цоколя. Прорыв заменён новой лентой, и она другого цвета, что сразу бросается в глаза.
При моей кочевой жизни мне пришлось видеть много памятников. Лучшими из них я считаю памятник А.С. Пушкину в Москве (художник Опекушин А.М.); М.Ю. Лермонтову в Пятигорске; этот памятник – «Тысячелетие России» и (того же художника М.О. Микешина) – Богдану Хмельницкому в Киеве; Валерию Чкалову в городе Горьком.
К концу дня я устал, поэтому краеведческий музей осматривал уже не так внимательно. Запомнилась только Грановитая палата.
В следующее воскресенье я осматривал торговую сторону. Меня заинтересовали остатки колоннады торговых рядов.
Прохожу по одной из улиц. Вижу широкий (метров 70 на70) и глубокий (до трёх метров) котлован. На дне – несколько женщин. Сидят на низких табуретках и выбирают что-то из почвы. Стою и смотрю. Потом увидел с одной из сторон котлована длинную полотняную палатку. Из неё вышел молодой человек в рабочем комбинезоне.
Оказывается, здесь работает Новгородский отряд археологической экспедиции. Я представился и попросил разрешения посмотреть. Молодой человек ввёл меня в палатку, предложил посидеть, а сам пошёл за разрешением к руководителю экспедиции профессору Арциховскому. Вскоре он пришёл с разрешением. Стали спускаться в котлован. Парень предупредил меня, что бы я ни к чему не прикасался руками. Котлован вырыт в торфяной почве. Чётко видны слои слежавшегося старого торфа, частично превратившегося в почву. Идём по днищу котлована, представляющему собой материковый грунт, а всё что выше, это культурные слои.
Узкая стёжка вьётся среди неровностей днища. Сбоку сидит женщина рабочая и тонкой лопаточкой шевелит почву. Потом пальцами выбирает из неё что-то и раскладывает по разным корзинам, стоящим перед ней. Идём тихо-тихо. Подходим к северо-западному углу котлована. Сопровождающий говорит, что в этом месте, по-видимому, жил новгородский князь Александр Невский. Раскопки показали, что здесь был дом его времени. Сохранились основания стен из дикого камня. Была здесь небольшая передняя с печкой и за ней – квадратная комната размером, примерно, три на три метра. Вот и всё. Здесь под сгнившим полом нашли личную свинцовую печать Александра Невского и наконечники (острия) мечей. Сталь такого качества, как современная инструментальная лучшей марки. Может быть, и жил здесь знаменитый князь. Трудно сказать.
Поблагодарил археологов и пошёл осматривать Спасо-Преображенский собор. В одном из ярусов его колокольни – знаменитая фреска Феофана Грека, о которой писал ещё М. Горький – о её силе воздействия на сознание. Это изображение ветхозаветного пророка. Во время оккупации здесь был фашистский наблюдательный пункт, часовые согревались у костра. Фреска частично закопчена снизу.
Рисунок замечательный по чёткости и лаконичности. Великий художник был Феофан Грек.
Накануне, в субботу вечером, я ходил на всенощную в храм первомученика Стефана. В нём под спудом – мощи святого Никиты архиепископа новгородского. Жил он в XIV веке. На иконах он изображён стриженым, без бороды и усов. Тип западного европейца. Любопытное явление для русского архиерея.
На всенощной служил архиепископ Сергий (Павел Александрович Голубцов). Служил красиво, с подъёмом. Я никогда раньше его не видел, но много слышал о нём. Его в молодости знала моя жена и её сестра. Они знали всю семью Голубцовых. Семья старинного уклада, интересная. Старший из сыновей – Иван был историком. Следующий, Серафим, прошёл через всю отечественную войну простым солдатом и много раз бывал в боях. По возвращении с фронта окончил духовную семинарию и служил священником в селе Черкизове Пушкинского района под Москвой. Сестра их приняла иночество с именем Сергии и подвизалась в монастыре в Эстонии в Пюхтице.
Младший из братьев – Павел после войны постригся в монахи с именем Сергия. Первые годы он проходил послушание в Троице-Сергиевой Лавре, а по получении сана епископа его назначили управляющим новгородской епархией. Он был широко образованным человеком – занимался историей церкви и церковной археологией. Кроме того писал темперой и маслом иконы в новгородском стиле. Перед Новгородом он служил в Старой Руссе и создал там целый иконостас новых икон в средневековом стиле с яркими красками. Я их видел, когда потом поехал в Старую Руссу.
После всенощной я подошёл к нему и представился. Он пригласил меня прийти в его резиденцию на следующий день, во второй половине.
На одной из улиц торговой стороны – большая огороженная усадьба с крепкими воротами и калиткой. Внутри у ворот небольшой домик. Это церковная лавка, в которой продаются и выдаются по назначению – церковная утварь, свечи и т. п. Служащий показал мне, как пройти к квартире владыки. Прохожу мимо большого странного павильона. Павильон явно летний с большими окнами. В глубине сада – одноэтажный рубленый дом, типа избы. В сенях меня встречает коренастый мужчина лет 55-ти с широким русским лицом и окладистой седеющей бородой. Он похож на рыбака или лесоруба. Приветливо приглашает в кухню-столовую. Предлагает вместе пообедать. Обслуживает старая женщина с серьёзным и добрым лицом. Меня угощают супом из белых грибов, картофелем с рыбой и квашеной капустой. Потом – прекрасный молочный или овсяный кисель. Всё в умеренных порциях.
Архиепископ прост по-домашнему и у нас завязывается непринуждённая дружеская беседа. Он нашёл здесь своё призвание и очень доволен епархией. Купил легковую машину «Победа» и ездит по всей области, выполняя духовные обязанности и попутно собирая исторические и церковные археологические материалы. Находит в заброшенных и разрушенных церквях и часовнях старые иконы и реставрирует их. Как художник и реставратор, он большой знаток этого дела. По долгу архиерея архиепископ Сергий ежегодно открывает раку и свидетельствует мощи святого Никиты, архиепископа Новгородского, жившего здесь в XIV веке. Он тщательно обтирает святые мощи священным елеем. Мощи – в хорошем состоянии.
Архиепископ выполнил скульптурный портрет головы святого Никиты в гипсе. Он показал мне его в своей мастерской. Исполнение хорошее – чётко выявлены тонкие черты умного лица образованного человека. Святой Никита был передовым человеком своего времени. В мастерской стоял ещё ряд начатых живописных работ.
Только под вечер я распрощался с гостеприимным архиепископом Сергием.
На следующий день я поехал на автобусе в бывший Юрьев монастырь, что в восьми километрах от города. В нём сохранился огромный собор святого Георгия, заложенный в 1119 году. Мне удалось подняться на хоры и обозревать с них огромный интерьер. Здесь прекрасная акустика. Сюда, по пути в Псково-Печерский монастырь, заезжал как-то писатель Владимир Солоухин и народный артист СССР Иван Козловский. Козловский, поднявшись на хоры, спел – «Ныне отпущаеши раба Твоего Владыко по глаголу Твоему с миром». На следующий день он уже пел на Пушкинском празднике в Михайловском.
Около Юрьева монастыря почти на берегу озера Ильмень был скит для престарелых монахов. Здесь они заканчивали свои дни.
Ещё удалось бегло осмотреть Антониев монастырь. Приземистые могучие постройки.
На этом закончилось моё пребывание в Новгороде, оставившее неизгладимое впечатление.
Оттуда мой путь лежал в Старую Руссу, что на реке Ловати, впадающей в озеро Ильмень. Река течёт по заболоченной низменности и намыла под собой и по бокам дамбу – канал. В паводки, её уровень много выше окружающей равнины, поэтому прорывы в дамбе приводят к затоплению больших площадей равнины.
В Старой Руссе я ездил по окружающим её болотам с целью определения их клюквоносности. В городе я был в доме, в котором жил Ф. М. Достоевский и осмотрел курорт с целебными водами. На этом путешествие моё закончилось.
Вы можете оказать помощь авторскому каналу. Реквизиты карты Сбербанка: 2202 2005 7189 5752