Не слишком молодая (если верить зеркалу и паспорту) женщина достала ключи. Волнение упало на плечи шалью.
- Ну, здравствуй, Дом… - радостно прошептали губы.
Он встретил тишиной, настороженной и недоверчивой. Постояв немного у двери, она прошлась по комнатам. Пустота незримо царила в углах. Выглядывала из давно не мытых чашек и недовольно туманилась: «Зачем ты здесь?...»
Она решительно забрала волосы в высокий хвост. Запаслась перчатками и батареей чистящих средств. Динамики радостно верещали что-то ритмичное и живое. Дом встрепенулся – он давно не слышал этого. И давно его не терли и не ласкали глазами. «Отмою!» - запальчиво крикнула она.
«Ну, ну…» - туманом огрызнулась Пустота.
Битва шла с переменным успехом, но уверенность в победе не покидала ее. «Я ж Белка! Притащу все новое, симпатичное, комфортное!» - думала женщина. И тащила.
Через несколько дней туман Пустоты усилился. Теперь она занимала половину Дома. Тот не противился: он привык. Привык к непонятной тоске, которая обволакивала и душила Свет.
Помня о лесной свободе, Белка распахивала на рассвете окна и впускала в комнаты солнце. На появившихся зеркалах плясали солнечные зайчики. «Привет!» - улыбалась им Белка. Через сутки карнизы (все, кроме одного) обзавелись тяжелыми портьерами, непроницаемой стеной заслонившими небо. Последнее окно воспротивилось белым тюлем – он отбился от серости и тяжести. Белка прижалась щекой к ажурной ткани. Мокрые ресницы дробили гроздья рябины под окном…
«Хочешь, я подарю тебе закатные лучи солнца?» - решилась она. Пустота, вполоборота изучая ее, дала немое согласие. Волга серебрилась волнами и отдавала золотые блики небу. Твердь небесная нЕжила уходящее солнце в мягких лапах облаков. «Смотри, как величественно и красиво…» - шептала Белка и себе, и спутнику. Пустота, внимательно наблюдая, сделала определенные выводы. Белка больше не видела закатов.
«Давай ловить рассветные трели?» - отважилось храброе сердечко. - «Тебя всегда привлекал рассвет!». Пустота молча показала сводку новостей: смерть, боль, непонимание… Тюль на последнем окне стала захватывать плесень.
***
«Можно? К тебе можно???» - забыв о всяком этикете, орала в трубку Белка. «Да. Вот твой билет на поезд» - тотчас пришел ответ из столицы. Четыре часа изменили оставшуюся жизнь.
Бокал белого вина в метель на московской крыше буквально выдернул из Пустоты и Небытия. Зимнее Царицыно потребовало забыть о серости и тоске. Родные с детства карие глаза лечили раны в душе и на тонкой шкурке Белки…
Поезд мчал зимними лесами. Попутчиком Белки оказался Дзен. Он предложил крепкий и настоящий Кофе. Хватая на лету великолепие слов и ускользающие образы, Она вернулась в свой мир – непонятный многим, но родной для некоторых. Каждый глоток Кофе вливал живительные силы в истерзанную сомнениями душу и рисовал Будущее – прежде недостижимое…
***
Вернувшись, она сорвала портьеры. Отдраила всё с хлоркой. Распахнула окна.
Пустота стояла в дверях комнаты, скрестив руки – изучала, прощупывала, пыталась подчинить. В нее безвозвратно утекало драгоценное тепло, привезенное из Суздальского Кладезя. Уходила жизнь, которая по крупицам бережно собиралась воедино несколько лет…
Маленькая белая табуретка высадила стекло в двери и в пыль разнесла зеркало напротив. Их осколки воскресили миллионы погасших когда-то лучей.
...Не слишком молодая (если верить Пустоте) женщина положила ключи на стол. И ушла уже навсегда легкой танцующей походкой. Ушла навстречу пенным шапкам сирени. Навстречу солнцу на носу яхты. Ушла навстречу утреннему Кофе и вечерней Синеве – в мир эмоций, событий, ощущений, открытий, тайн…
Навстречу настоящему и вечному.