Николай Константинович Печковский … Это имя сегодня хорошо известно и дорого сердцу каждого петербургского меломана! Может быть, не все знают или помнят его в Москве, других городах России или бывшего СССР, но только не в Петербурге!
Здесь до сих пор в музыкальных магазинах не перестают спрашивать, есть ли в продаже записи Печковского, и всем страждущим в сотый раз продавцы объясняют, что нет и не было компакт-дисков этого певца. Десятки имен выдающихся исполнителей всех времен и народов значатся в каталогах музыкальных фирм, их записи, сделанные даже на заре эры граммофона, подверглись сложной компьютерной реставрации и сейчас доступны для любителей вокала, а вот Печковский … Выдающийся певец ушел из жизни в 1966 году, есть и его фонограммы. А вот современных компакт-дисков нет, хочется надеяться, пока нет … В годы расцвета его таланта в продаже были патефонные пластинки с записями арий из опер, романсов в его исполнении, позже в 1960-70-ых годах Всесоюзная фирма грамзаписи «Мелодия» выпустила его долгоиграющую пластинку-гранд. Это не маленькая пластиночка, где умещаются 2-3 произведения, но и не большой 40-минутный диск. Эта пластиночка средних размеров, но и она безумно интересна и дает представление об искусстве и голосе певца.
Еще совсем недавно, в годы Советской власти, коллекционеры и просто любители музыки при упоминании фамилии Печковского на всякий случай переходили на шепот, говорили всякое – то ли, что он сидел, то ли, что в годы войны был в оккупации, то ли уж совсем страшные вещи, вроде того, что Печковский сотрудничал с немцами. Никто ничего толком не знал, было известно только, что до войны он много и с большим успехом пел в Ленинграде, но все сходились в одном – певец и актер был выдающийся и фанатичные поклонники вокала, как один, согласно и с пониманием дела авторитетно кивали головами – да, одно это было бесспорно!
С началом перестройки во второй половине 1980-ых годов и в начале 1990-ых в прессе стали появляться первые статьи о Печковском, на радио, пусть достаточно редко, но стал звучать его голос, в 1992 году, естественно, в Санкт-Петербурге вышла книга его мемуаров «Воспоминания оперного артиста».
Потом большинству населения нашей страны стало не до вокала. Об артисте опять забыли … Может быть, поэтому и нет до сих пор в музыкальных магазинах его компакт-дисков? Хочется надеяться, пока нет …
… в «Пиковой даме» я слыхал у Печковского такую ноту, что не забуду ее никогда.
… Казарма. Герман во власти страшных воспоминаний. Он измучен своим больным воображением. Великолепный актер Печковский подготавливал зрителя всем предыдущим настроением сцены. Фразу: «Ах, если б мне забыться и заснуть» – он произносил на mezzo-voce (вполголоса. Н. Ш.) такой красоты и выразительности, что, пожалуй, так может «спеть» лишь виолончель, и то только под смычком великого мастера.
Вторично я был захвачен его Германом уже на сцене Большого театра. Шла сцена бала. Получив ключ от комнаты Лизы, Герман – Печковский, повинуясь какой-то внутренней торжествующей силе, вышел почти к суфлерской будке и спел заключительную фразу: «Теперь не я, сама судьба так хочет, я буду знать три карты». Он продержал слово «карты» на ля второй октавы дольше, чем положено, и наполнил его таким торжеством, таким упоением победой, что перекрыл звуком даже вступающую здесь медь. Все мы, кто сидел в артистической ложе, просто ахнули – впервые став свидетелями того, что в этой фразе певец «пробил» голосом оркестр … А ведь помогла этому не столько сила самих голосовых средств. Гораздо больше – сила перевоплощения артиста, его чувство, его собственная вера. Весь порыв души, напряжение нервов были вложены в этот звук, в эту ноту. В словах этой фразы на момент сконцентрировался для Германа весь смысл его жизни, его существования, и потому зал был потрясен. Сказать так невозможно, так можно только спеть.
Это пишет не просто любитель оперы, это пишет певец, и не просто певец, а выдающийся российский, советский тенор, своего рода, конкурент Печковского, который тоже пел, по крайней мере, в записи партию Германа в опере П. И. Чайковского «Пиковая дама».
Это строки из книги Сергея Яковлевича Лемешева «Путь к искусству». Такие слова из уст великого Лемешева – это высшее признание, это дорогого стоит!
Несколько лет тому назад я работал на петербургской радиостанции «Град Петров». У меня был авторский цикл «Жемчужины русской оперы». Работал таким образом – приезжал из Москвы на пару-тройку дней и записывал впрок сразу передач десять. Я уезжал, а потом 1 раз в неделю «Град Петров» выпускал в эфир мои передачи ближайшие месяцы. На радио пошли письма. Люди благодарили, задавали вопросы, интересовались, а я рассказывал о солистах Императорского Большого театра, Императорской Мариинской оперы и иллюстрировал свои рассказы записями из моих коллекций.
Пошли просьбы. Просили рассказать о Галине Каревой, о Штоколове … И в том числе было много просьб рассказать о Печковском. Материалы у меня все были, но, вот о Печковском никак не получалось, я все обещал, обещал … Народ стал обижаться! В конце концов, мне передали: «Знаешь, что наши говорят? – Говорят, мы поняли, почему он нашего Печковского зажимает … Потому что он – москвич, это он – назло нам!»
Ну!...
Вот до этого могли додуматься только в Северной столице!!!
Я понял, что надо уже сосредоточиться и исправить это досадное недоразумение!
Я, конечно, сделал огромный цикл о Печковском, передач, наверно, двадцать! Тут у меня, кстати, и новые записи его появились.
И начну я свой рассказ – питерцы, не падайте в обмороки, не хочу никого обидеть и, тем более, святотатствовать!...
Дорогие и любимые питерцы!
Николай Константинович Печковский – коренной москвич! Вы привыкли считать его своим, но, тем не менее, это факт! Он появился на свет прямо в новогоднюю ночь на 1896 год в Москве в семье горного инженера и был по счету третьим и последним сыном. С шести лет начал петь, в репертуаре у маленького Коли были русские народные песни, он регулярно слышал их от домашней прислуги, песни все больше глубокого содержания и большого значения: «Так бедна, так плохо одета, никто замуж не берет меня за это», «Окрасился месяц багрянцем», «У церкви стояла карета» …
В 1913 году Николай окончил одно из московских реальных училищ, но еще до окончания учебы успел попробовать себя и на драматической, и на музыкальной сценах – тяга к лицедейству проявилась у него очень рано. Характер у мальчика был решительный, прямой, за словом в карман он никогда не лез, темпераментом природа наградила его горячим, если не сказать больше. Поэтому решения он всегда принимал сам и к цели шел уверенно. С детства Коля любил русскую словесность и театр, 12-летним мальчиком он самостоятельно записался на курс лекций о Пушкине в университет, который читал модный в те годы профессор. Как-то раз он встретил на этих лекциях своего учителя литературы, тот был потрясен! Увлечение театром выразилось в постановках домашних спектаклей. Николай со своими однокашниками ставил пьесы и собственного сочинения, и современных авторов, и даже Островского. Причем он выступал и как режиссер, и как исполнитель одной из ролей. Кумиром Печковского был известный актер А. А. Остужев, Коля копировал приемы его игры, а особенно старался подражать его голосу.
В 1910 году молодой человек дебютировал на профессиональной драматической сцене. Тогда в Москве на Новослободской улице в Народном доме держала антрепризу г-жа Мелетинская. Ставились там и оперные, и драматические спектакли.
В драме играли артисты Малого и Художественного театров. В «Отелло» Шекспира роль венецианского Дожа Великого исполнял юный Николай Печковский. На одной сцене с ним играли его кумир А. А. Остужев, О. О. Садовская, В. Н. Пашенная, А. А. Яблочкина.
В пятнадцатилетнем возрасте Коля вышел на сцену, как вокалист. В одном из домов на Страстном бульваре, сдававшемся под банкеты, свадьбы, для устройства балов и концертов, он выступил с исполнением последних, модных в те годы цыганских романсов – «Не тверди», «Ах, зачем ты меня целовала», «Везде и всегда за тобою». Эти романсы он узнал от сестры знаменитой цыганской певицы Вари Паниной и ее дочери Пани. Мать и дочь работали в легендарном ресторане Яр, и Коля тогда начал было ухаживать за Паней Паниной.
Спустя много лет артисты встретились на одном из концертов – сколько же было воспоминаний!
В год окончания реального училища юный Николай Печковский подписал контракт с драматической труппой, выступавшей в Летнем саду в Москве.
Играл он и у Мелетинской. В 1914 году, с наступлением военных действий, в Народном доме был объявлен концерт в пользу сирот и матерей воинов, погибших на передовой. В программе должны были принимать участие артисты Малого театра и популярный польский певец Игнацы Дыгас. Дыгас заболел и, зная, что Печковский поет, Мелетинская предложила ему выступить вместо знаменитого тенора. Николай не знал нот, но знал кое-что из тенорового репертуара. Дома на граммофон он часто ставил пластинки Александра Михайловича Давыдова, премьера петербургской Мариинской оперы. Так, по пластинкам, он выучил романс Чайковского «Ночь» и испанскую песню «Гордая прелесть осанки». Ни минуты не колеблясь, он согласился выйти на сцену. Неожиданно даже для себя самого, он в тот вечер имел грандиозный успех.
После этого случая специально для молодого артиста в Народном доме стали ставить пьесы с пением. Так, однажды во время драматического спектакля Печковскому удалось дать, практически, целый сольный концерт. Игралась пьеса одного из французских авторов, где у Николая была совсем небольшая роль – по ходу действия он должен был сидеть в кабачке и под гитару что-то напевать.
Последствия грандиозного успеха этого выступления не заставили себя долго ждать – на следующий же день его пригласили прослушаться в оперу. На прослушивании он исполнил арию Германа из «Пиковой дамы» П. И. Чайковского и тот же романс «Ночь». Естественно, все было выучено им с граммофонных пластинок. Его приняли в оперную труппу сразу. Конечно, немножко нехорошо было то, что он скрыл свою полную музыкальную безграмотность и незнание нот, но зато он принял верное решение профессионально учиться петь!
Ему удалось даже получить несколько консультаций у признанных педагогов по вокалу и чуть-чуть позаниматься у знаменитого тенора Л. Д. Донского. Но всему помешала война, вскоре он был призван на военную службу и отправлен на фронт.
Друзья! Продолжение следует! Следите за публикациями!
