Она одновременно стала и звездой экрана, и звездой рок-музыки. И всё это в 18 лет. За эти годы она пережила больше событий, чем многие за всю жизнь. В гостях у «Жизни» самая известная «Ранетка» - Анна Руднева.
ЧАСТЬ 2
- Хочу вернуться немного в прошлое, в то время, как Вы попали в группу. Мильниченко пришёл в музыкальную школу, и Вас ему посоветовала Ваш педагог по гитаре?
- Да.
- Как проходил кастинг?
- А его не было. Как было дело - Сергей позвонил в музыкальную школу, представился и сказал: «Мне очень нужны девчонки с таким-то опытом. Скажите, могу ли я как-то подъехать, познакомиться, есть ли у вас девчонки, кто хорошо играет, кого вы можете порекомендовать?» В общем, бросили трубку моей Юлии Викторовне, а она на тот момент была такая очень молодая, экспрессивная, только пришла в музыкальную школу, ей всё это было интересно: «Вау, продюсер какой-то звонит, что-то хочет». Он приехал, и почему-то в кабинете в этот момент оказалась только я.
- Вы её не спросили, почему она рекомендовала именно Вас?
- Нет. Мне было бы очень интересно спросить, но мы потеряли, к сожалению, с ней связь. Знаете, я не была из таких, знаете, ответственных учеников. У меня был некий талант, потому что я всё быстро снимала, но тем не менее. В результате он на меня посмотрел и сказал: «На электрогитаре хочешь учиться играть?» Я говорю: «Конечно». А я даже не представляла, что такое электрогитара.
- А Вы знали, кто это и что он хочет?
- Нам только сказали, что какой-то продюсер, какие-то у него группы. Мне было всё равно, потому что это всё равно было суперкруто. Я маме сразу звоню, говорю: «Мама, меня взяли!» Она первое время, конечно, радовалась, а потом, когда поняла, сколько времени мы там проводим…
- Деньги же сразу не платили?
- Конечно. Нам очень долго не платили деньги. Если бы сразу платили деньги, было бы понятно, зачем мы туда ездим. Первые года три мы толком ничего не получали. Мама, естественно, задавала вопрос: «А что вы там делаете? Ну, вообще, зачем, цель какая?» Ей не хотелось, чтобы я была музыкантом. Но в «Ранетках» я уже чётко для себя понимала, что это моё, и сказала: «Мама, это мой путь. Если ты мне запретишь, я всю жизнь тебя буду ненавидеть». Может быть, мама и запретила бы, но была же бабушка. В этом году её не стало, а я часто ей говорила, что всё сложилось у меня с музыкой отчасти благодаря тому, что она мне помогла этот путь пройти. Потому что она говорила моей маме: «Света, оставь её в покое, пускай делает. Если что, потом передумает. У неё жизнь впереди длинная, оставь её в покое, пускай попробует».
- Мама хотела, чтобы Вы пошли по её стопам?
- Конечно! У неё были варианты, чтобы меня сразу посадить куда-нибудь в хорошее место. Я могла бы зарабатывать хорошие деньги. А что она получила? Девочку всю в татухах, в этих спущенных джинсах с рваными коленками - на тот момент это был писк моды… Чёрные ногти, вот такие глаза. Она даже не хотела, чтобы я в Сбербанк заходила. Она говорила: «Ты понимаешь, что меня не поймут люди?» Ну, это понятно, потому что такую моду мало кто понимал из людей её возраста.
- То есть Вы были бунтаркой?
- На тот момент времени мы все были, знаете, рокерши. Наши песни на дисках, возможно, звучали достаточно попсово, но люди, которые приходили на концерты, всегда видели этот супер-рок-н-ролл. Они выходили с концерта и говорили: «Господи Боже мой, куда я попал».
- А я, кстати, была на концерте Бритни Спирс, где Вы играли на разогреве...
- Значит, вы видели одно из наших самых провальных выступлений.
- Провальных?
- Конечно. Во-первых, там была фонограмма, а мы практически никогда не работали под фонограмму. Фишка нашего коллектива как раз и заключалась в том, что мы выступали вживую. Соответственно, когда нам давали такие площадки, на которых невозможно было сыграть живым звуком, мы очень расстраивались. Но упустить такую возможность не могли, потому что Бритни Спирс сама нас выбрала. Там было как: все артисты России тогда подавали туда заявки, ну и мы подали. И она выбрала нас! Самое удивительное, что мы её даже не увидели. Мы очень хотели попросить автограф, мы даже приготовили красивый плакат, чтобы потом на репетиционную базу повесить, но встретиться с ней не получилось. Да и в целом, публика Бритни Спирс нас плохо встретила. Когда мы вышли оттуда, поняли, что, вообще, ерунда какая-то произошла и нам не надо было здесь быть, потому что это совершенно не наша аудитория.
- Но вернемся к Вам… Анна, с каким репертуаром Вы выступаете сейчас?
- С ранеточным. Кстати, я - единственный участник коллектива, который пришёл с запросом к Мильниченко и попросил разрешения петь наши песни. В целом-то каверы петь никто не запрещал, но мне хотелось, чтобы он мне лично это сказал. Мне так спокойнее. Я так и сделала. Даже моё имя - Аня Ранетка – я могу использовать, хотя это товарный знак.
- А Вы что-то подписали?
- Нет, это был словесный договор, и у нас не было ни одного случая в жизни, когда такой словесный договор был бы нарушен. Сергей – это, наверное, единственный человек, с которым я могу поговорить, и, если он скажет «да» - это всё. Он в этом плане всегда очень честный был.
- То есть Вы с ним помирились?
- Не совсем. У нас не совсем простые отношения. С возрастом мы поняли, что вообще не можем вместе работать. Тогда мы были детьми, а он такой человек, который привык работать с теми, кто слушает его беспрекословно. И это, кстати, одна из причин, почему коллектив так работал. Мы выкладывались на 200%, потому что любое его слово выполнялось сразу же. Но не было каких-то вещей, которые переходили бы наши границы, то есть это всегда были адекватные вещи.
- Очень мало кто знает, что сначала была группа, а потом сериал. Группа ходила по каналам, предлагала сделать такой сериал или же канал сам вас заметил и предложил?
- Второй вариант. Нас заметил продюсер телеканала СТС Вячеслав Муругов. Судьба… Мы просто оказались в нужное время в нужном месте, а именно на тусовке по случаю закрытия шапки сериала «Кадетство». «Кадетство» снимали так: 20 серий снимают, потом они все дружно празднуют этот факт. В общем, нас пригласили на это мероприятие, потому что наши песни звучали в «Кадетстве».
- А как они оказались в «Кадетстве»?
- Это всё организовал наш лейбл, с которым у нас на тот момент уже был подписан договор. Расскажу… Сначала нас нашёл музыкальный руководитель Серёжа, собрал из нас коллектив, мы между собой подписали договора с ним. То есть он нас представлял, наши интересы. Потом Серёжа пошел искать лейбл, с которым мы будем сотрудничать, выпускать песни, и нам предложили сотрудничество сразу несколько классных крупных компаний. Мы имели возможность выбирать, потому что на тот момент таких проектов не было. Ему вообще все крутили у виска и говорили: «Серёжа, что ты делаешь?» На тот момент были абсолютно другие тренды, другая мода на музыку, никому не нужен был живой коллектив из 5 девочек. Это было супердико. К нам приходили очень крупные продюсеры, потому что Серёжа, в принципе, вращался в этой тусовке, очень много серьёзных, влиятельных людей, и все, конечно, были в шоке от того, что мы круто играли. Мы действительно вживую играли потрясающе, никто не верил, что мы можем так играть. Но все ему говорили: «Серёж, ты не потянешь такой проект, потому что это супернеформат. Никто не возьмёт на радио. Куда ты с ними пойдёшь?» Я вообще не знаю, как он всё это выдержал. Потому что всё он на своих руках нёс, а многие говорили: «Бросай».
- Но вернёмся к «Кадетству»…
- В какой-то момент на той тусовке к нам подошёл продюсер телеканала СТС Вячеслав Муругов, очень весело нас обнял и сказал: «Девчонки, давайте про вас сериал снимем». Мы только рассмеялись. Ну, что мы можем ему сказать? «Ну, давайте», - сказали мы. Естественно, мы об этом сразу забыли, потому что это была тусовка, праздник, все веселились. О чём там серьёзном можно было договориться? Но через полгода к нам пришёл этот же человек, положил сценарий на стол и сказал: «Работаем». Я открыла первую страницу и поняла, что история начинается с меня, с момента, когда я открываю глаза. Тогда до меня дошло, что это реальность, вот она. И это было очень страшно, потому что мы не актёры. Мы очень испугались.
- Вы гитарист, Вы не солируете. Как так получилось, что Вы стали фронтменом группы в этом сериале и главной героиней?
- Скажу так: я очень понравилась одному человеку, и он сказал: «Я хочу снять об этой девочке сериал». А Серёжа Мильниченко сказал: «Одной нельзя, там пять. Бери пять». «Хорошо, но она будет в главной роли». Мне об этом сразу не рассказали.
- А что взамен?
- С меня ничего, нет-нет. Я об этом даже не знала. Я об этом узнала лишь спустя время - года три или четыре спустя.
- А как отнеслись ко всей этой истории девочки из группы?
- Они не знали тоже.
- Ну, они же узнали, что главной героиней будете Вы.
- У нас был Серёжа, который все эти брожения внутри коллектива успокаивал, чтобы мы все не переругались и не передрались в прямом смысле слова. Он грамотно всё объяснил. Он сказал так: «Смотрите, сначала у Ани будет главная роль, потом, как в любом сериале, эта роль немножко меняет свою направленность, и получается, что главные героини меняются». То есть сначала я, потом кто-то другой. «У каждого будет своя линия», - пояснил Сергей. В целом, мы были так рады, что у нас будет такой крутой проект, что нам было вообще всё равно, в каких мы ролях.
- Гонорары отличались?
- Нет. Мы знали все цифры, мы же вместе подписывали все эти бумажки, договоры. У нас, в принципе, в коллективе в этот момент были достаточно классные отношения. Мы знали, что друг у друга происходит. У нас не было такого, что за спиной что-то происходит. Нет, за спиной были разговоры, но про деньги говорили как есть. Как только нам принесли сценарий, мы начали работать. У нас было много месяцев в запасе для подготовки перед съёмками. В общем, до мотора мы выучили весь сценарий наизусть. 20 серий было, причём мы знали не только свою роль, но и роли остальных. Мы так хотели! Серёжа нас всех собирал на репетиционной базе, и вместо того чтобы играть, мы отрабатывали друг с другом роли. То есть мы учились играть. Но у нас был очень хороший режиссёр Сергей Арланов, который снял огромное количество топовых сериалов на СТС. Например, «Молодёжку» - это из последних, которые я помню, «Кадетство».
- Опытные артисты Вам помогали или, наоборот, раздражались?
- Я хочу сказать им большое спасибо – актёры стали для нас учителями. Они не то что не раздражались, они во всем помогали. Мои сериальные родители были настолько крутыми, что в какой-то момент мне так захотелось, чтобы такие люди были рядом со мной. «Ань, смотри, надо так-то, так-то», - объясняли они мне. Вдвоём, как мама и папа. Я, кстати, их так и называла потом, спустя много лет – «мама Ира» и «папа Женя».
- Кому из девчонок было сложнее всего в кадре?
- Наверное, Наташе, потому что Наташа в жизни заикается. Её могли вообще не взять в проект из-за этой проблемы. Наташа очень из-за этого переживала, но благодаря терпению Сергея Арланова всё сложилось. «Мы ждём, пока она скажет», - говорил он, если что-то у Наташи не получалось. А её молчание могло длиться минуту, иногда даже две, иногда три. Ей было очень тяжело, но она была большая молодец. Во-первых, она всегда к этому философски относилась. Во-вторых, в какой-то момент она стала адаптировать под себя текст - избегала тех слов, которые ей заведомо трудно будет произнести в кадре, и мы вообще забыли, что у неё есть проблема с речью.
- Была у вас в группе неприятная ситуация, когда меняли Леру. Во-первых, почему её поменяли? Она же была очень яркая участница, её все любили...
- Дело в том, со стороны обычно кажется одно, на самом деле внутри происходили кардинально другие вещи. У нас были достаточно трудные отношения между всеми девчонками. В какой-то момент Серёжа понял, что он с Лерой работать не может. Ни для кого не секрет, что у них были не только рабочие отношения, но и личные, поэтому Серёжа принял такое решение - мы его поддержали. Для нас это был стресс, потому что нам пришлось какое-то время с Лерой работать и скрывать от неё то, что ей готовится замена.
- Это была двойная жизнь для группы.
- Абсолютнейшая. Никто не знал, что уже была Нюта, никто не знал, что Нюта уже репетирует песни «Ранеток» с нами, а Лера продолжает сниматься. Но Серёжа, надо отдать ему должное, был такой тонкий психолог… Он делал всё, чтобы мы держались и ничего никому не ляпнули. Самое удивительное, что ей сообщили о том, что она не в группе, случайно. У нас был большой концерт в «Лужниках», который был запланирован давно. Серёжа нас посвящал в финансовые тонкости, поэтому мы понимали, что концерт отменить нельзя. И тут начинается вот эта вся жесть. Мы понимаем, что в любой момент может что-то пойти не так и у нас должен быть какой-то альтернативный вариант. Про Нюту никто не знал, но в день концерта в гримёрной кто-то из родителей проговорился. Со стороны это выглядело ужасно. Спустя время мы, конечно, с Лерой помирились. Она была, к примеру, на моей свадьбе и делала мне букет невесты на свадьбу с Димкой.
- Но вернёмся к концерту…
- Я не считаю, что это правильный поступок, но на тот момент было понятно, что другого варианта нет. И это была вынужденная история. В общем, ей кто-то сказал. Нам выходить на сцену, и она всё узнаёт. Как Серёжа её уговорил играть? Не знаю. Помню, как у нас у всех тряслись руки. Самое страшное, мы ведь должны были взаимодействовать на сцене. Я хочу сказать, что Лера огромный профессионал. Как она это сделала, я не знаю. Она отработала этот концерт на сто процентов, и никто даже не понял, что там что-то происходит. Морально, конечно, ей было тяжело, но человек, который может отработать в таком состоянии, мне кажется, по жизни может вообще всё. То есть она реально очень крутая. Я сейчас понимаю, что для неё это было самое страшное испытание в жизни. Ну, может быть, не самое, но очень тяжёлое. После этого концерта в «Лужниках» у нас был большой гастрольный тур. Вот ещё почему мы понимали, что, если вдруг что-то такое произойдёт, у нас должен быть вариант. Мы не можем поехать без барабанщицы. В общем, Нюта поехала с нами в тур. Помню, у нас был первый концерт в Воронеже… Нюта вышла на площадку вместо Леры, и народ не понял, что происходит. Люди откровенно начали орать: «Где Лера?» Мы играем, а они орут «Где Лера?» И мы представили новую участницу группы «Ранетки» – Нюта Ранетка. Она встала - и тишина. Потому что, естественно, никто этого не понял. Это никому не понравилось. Нюте пришлось очень трудно, потому что период замены был очень долгий не для нас даже, а для поклонников. Никто не мог привыкнуть к такому, что вот теперь есть другой человек в коллективе. И её долгое время откровенно хаяли, говорили: «Иди отсюда», автографы у нее не брали. Но потом прошло.
- Как Вам удалось уговорить Леру сниматься дальше в сериале?
- А у неё не было вариантов, потому что был подписан договор. Кроме того, она и не собиралась уходить из сериала. Она сразу сказала: «Короче, вы тут делайте, что хотите, я буду работать - и всё». Лерка тоже была такая волевая девчонка. Мы выходили на площадку, улыбались друг другу, говорили слова, которые надо, а в реальной жизни мы вообще не разговаривали между собой. Было тяжело. Съёмочная площадка разделилась на два лагеря. Кто-то поддержал нас, кто-то поддержал Леру. Постоянное шушуканье было.
- Когда Вы осознали, что Вы звёзды?
- Я не помню конкретно момента, но когда мы выходили на сцену, все кричали! И ты стоишь, а у тебя аж уши закладывает от девчачьего ора. Это было невероятно круто. Господи, любой артист об этом мечтает. О такой аудитории, о такой любви. И спустя много лет любовь эта вообще никуда не делась. Девчонки, когда видят меня на улице, говорят: «Вот, это же ты!»
- У каждого артиста есть неадекватные поклонники. Как проявлялись ваши фанаты со странностями?
- Был один мальчик, который за мной следил. Он за мной ездил, в итоге разбил стекло на машине ночью, а всё потому, что я за день до этого ему написала в соцсети сообщение, мол, отстань. Наутро прихожу – стекло разбито, булыжник валяется, ничего не взято - ни дорогие очки, ни навигатор. Ну, вот такие случаи бывали.
- В милицию пришлось обращаться?
- Да, но в милиции сказали: «Нету тела – нету дела». «Ребята, что делать?» - спросила я. Они в ответ: «Хочешь, мы тебе травмат оформим?» Я говорю: «Вы что? Он же меня этим травматом и…». А мне 18-19 лет. И в результате, знаешь, что помогло? Мы нашли о нём всю информацию, выяснили его домашний телефон. На тот момент мы были ещё с Пашей вместе. Он, собственно, всё и решил. Он позвонил домой и попал на маму этого парня. Сказал: «Слушайте, такое дело. Ваш сын терроризирует мою жену. Оставьте в покое, она артистка. Последите, пожалуйста, за своим ребёнком, он у вас вообще ку-ку». И она так удивилась: «Да? Хорошо». И всё. После этого звонка на несколько лет он пропал. Потом опять появился, но мне было уже не так страшно, как тогда. Он преследовал меня на всех концертах, он везде мне дарил цветы, везде был только в первых рядах. И такой немножко странный взгляд... И ты не понимаешь, как себя вести. Его все уже знали в лицо, а потом уже просто выводили.
- Удалось Вам заработать на пике карьеры?
- Серёжа всегда говорил так: «Девочки, думайте о творчестве, не думайте о деньгах». Хорошая такая фраза, я её так и не поняла за всю свою жизнь. Любой человек всегда думает о деньгах. И один из первых вопросов, который ты задаёшь, когда тебе предлагают какую-то работу, касается гонорара. Потому что ты же должен понимать, за что ты работаешь. Не за еду же. Деньги, конечно же, были. Но потом стали появляться странные подробности, что денег было больше, чем те деньги, о которых мы знали и которые мы получали. За 10 концертов, я помню, мы получали порядка 600 тысяч – на тот момент это было классно. Прямо классно. Тем более, я говорю, на тот момент мы были, по своим ощущениям, маленькие девочки. Нас так воспитывали - нас Серёжа воспитывал. У нас не было первого вопроса про деньги.
- Про деньги говорить было стыдно?
- Да, да. Это было прямо стыдно. Думаю, это был некий такой профессиональный ход, манипуляция. Вообще Серёжа это с нами проделывал, ну, откровенно. Хотя я очень хорошо к нему отношусь, люблю его по-своему, он был отчасти мне как родитель. Но тем не менее многие вещи мне так и не стали понятны. Вот как раз деньги - одна из них.
- Сколько Вам нужно было денег тогда на месяц?
- Я не знаю, мы никогда не считали. Я не смотрела на цены продуктов. Мы приходили в рестораны, я угощала всех друзей. Мы жили вот так просто, но, конечно, не разбрасывались.
- Вам мама не говорила: «Ань, ты чего?»
- Конечно, говорила о том, что деньги деньгами, но нужно что-то из этих денег сделать полезное. Иначе эти деньги очень быстро уйдут. Я согласилась, предложила несколько вариантов того, как мне хотелось бы распорядиться этими деньгами, но меня никто не поддержал. В результате я подумала – у меня было на тот момент порядка миллиона – и решила купить себе новую машину, практически новую. Грубо говоря, 2-3-годовалую машину. На тот момент это был достаточно свежий автомобиль. Я только получила права, и мне очень хотелось машину. Выбирала автомобиль так: ездила по дорогам и думала: «Вот такую хочу. Нет. Вот такую хочу». То есть я абсолютно в них ничего не понимала. В общем, мой первый серьёзный гонорар был потрачен на машину.
Продолжение следует.
Из третьей (заключительной) части интервью с Анной Рудневой вы узнаете о том, с кем из девочек она была наиболее близка в период популярности "Ранеток", почему участницы группы до сих пор не могут найти общий язык и откуда взялась странная книжечка "дневник месячных".
Автор: Юлия Ягафарова