ИКОНОСТАС
Гавриил Данилович
Александр Алексеевич – фронтовой друг Г.Д.
Сосед, молодой парень. Пашка
Батюшка Мефодий
Продавщица магазина Марья Петровна
Борис Яковлевич – председатель сельсовета
Внучатый племянник Семён Юрьевич
Внучатый племянник Илья Юрьевич
Внучатая племянница Алевтина Юрьевна
Правнук Петр Ильич
Правнучка Екатерина Семёновна
Татьяна – дочь Алевтины, правнучка
Жена Семёна Дарья
Жена Ильи Ирина
Племянник Степан Михайлович и его жена Аграфена Ивановна - бездетны
Коська или Котька – местный сорванец
Фёдор Фёдорович – местный фельдшер
= 1 =
В кабинет коммерческого директора компании «Пищепродукт» Обнадёжина Семёна Юрьевича вошла длинноногая полуобнажённая секретарша Танечка. Она произнесла явно жеманясь:
- Шеф, тут пришёл какая-то странная телеграмма.
- Читайте, милочка!
- Адрес отправителя - какая-то почта какого-то районного центра нашей области. А текст гласит: «Приезжай проститься. Я безнадёжен. Все родственники приедут. Очень прошу похоронить по-человечески. В долгу не останусь. Дед».
Семён Юрьевич снял трубку телефона и позвонил. Когда на другом конце провода сняли трубку он сказал:
- Слушай, брателло, я тут получил странную телеграмму. Какой-то дед приглашает на свои похороны. Это вообще кто такой?
- Это, оказывается, двоюродный брат нашей бабки, - это был брат Семёна Юрьевича Илья Юрьевич. - У нашей бабки, - как мне объяснила наша троюродная сестра, - было два брата и две сестры. И этот вот ещё – двоюродный. Так вот он прожил всю жизнь один. Короче, за то что его похоронят, он отдаёт дом и всё, что в нём.
- Какая-нибудь рухлядь, - чего туда ехать?
- Да съездим, хоть родственничков повидаем. Может, какая польза с них будет. В конце концов устроим пикник на природе.
В пятницу, уже ближе к полуночи в довольно крупном населённом пункте на окраине области столичного города около двухэтажного дома, стоящего несколько на отшибе, стали собираться автомобили. Из них, соответственно, стали выбираться хозяева. Их встречал молодой человек и провожал в дом. Там гости перекусывали после дороги и определялись на ночлег. Столовая представляла собой большую светёлку с пустыми бревенчатыми стенами. Лишь в восточном углу на полке стояла весьма старинная икона. На ней возлежало расшитое полотенце. Или ширинка. Посредине светёлки располагался стол, вокруг которого стояли длинные скамьи. Посуда тоже не отличалась роскошеством. А точнее, попросту была деревянной. Однако делать нечего, - кушать хочется всегда, - и все расселись по лавкам. Молодой парень, который встречал всех, внес в комнату и поставил на стол чугун с кислыми деревенскими щами. Илья и Семён Юрьевичи с удивлением наблюдали, как Пашка разливал по всем кружкам квас.
- А что, - поинтересовался Семён Юрьевич, - покрепче ничего нет?
- У нас в дому это не принято, - проговорил Александр. – Но, ежели, конечно, гости желают, то могу предложить самогон.
- Давай, молодой человек, - потёр руки Илья Юрьевич, - на безрыбье и сам раком станешь! – спошлил он.
- Ты что, обалдел, - Алевтина поморщилась, - дети же здесь! Ты хоть
выбирай выражения!
- А ты отправь детишек спать! – возразил Семён. – Спать пора уже!
Но когда взрослые начинают заниматься чем-то предосудительным, то детям это интереснее всего. Они попытались покапризничать, но при помощи конфет и пирожных их увели в отведённую им спальню. А в это время взрослые собрались разлить принесённый Пашкой самогон. Но тут в дверь дома постучали. На пороге показалась круглолицая полноватая невысокая улыбчивая женщина.
- Здравствуйте, соседушки, - довольно бесцеремонно сказала она, - я тут живу недалече. Вот пришла с вами познакомиться. Не часто у нас появляются такие богатые городские. А я торгую в тутошной лавке. Вот, - она достала из котомки бутылку водки, - для облегчения понимания. А зовут меня Мария Петровна.
Семён, Илья и Степан Михайлович обрадовались такому обороту дел. Степан Михайлович, - судя по виду, - тоже был не против. Однако, как водится, женщины стали производить воспитательную работу:
- Ну, что, - заворчала Ирина на мужа, - почувствовал запах пойла?
- Зачем же ты так? – спросил Илья. – Человек от всей души пришёл познакомиться, а ты так встречаешь.
- Зачем она вообще припёрлась сюда? – вдруг взорвалась Аграфена Ивановна. – У нас тут семейное дело.
- Да не совсем! – усмехнулась Марья Петровна. – Я не совсем чужая Гавриилу Даниловичу.
- Что, ещё одна родственница выискалась? - – язвительно спросила Алевтина Юрьевна.
- Нет, не угадали! Вот Санька вам расскажет, кто я.
Все посмотрели на парня. Тот, самую малость смутившись, сказал:
- Мария Петровна и её дочка Полина помогают мне ухаживать за Дедом. Да и муж её – его старый приятель. Ещё с войны.
- Лады! – взял слово Степан Михайлович, как самый старший. – Так, может, расскажете, зачем нас тут всех собрали?
- Понимаете, - нерешительно начал, - послезавтра Троицын день и поэтому Дед очень захотел пообщаться с вами, а потом огласить своё завещание.
- Да что тут можно завещать? – надув губки бантиком, спросила Алевтина. – Эту развалюху? - она развела руки, указывая на стены.
- Не такая уж она и развалюха, - вступилась Аграфена Ивановна, - всё-таки два этажа.
- Да, но ведь деревянный дом-то, не кирпичный, - возразила Ирина.
- Чего вы делите шкуру неубитого медведя? – насмешливо спросил Семён. – В конце концов, продадим дом, да и поделим деньги на всех. С паршивой овцы, как говориться, хоть шерсти клок.
Пашка и Мария Петровна многозначительно переглянулись.
- Бросьте вы трепаться, - встрял Илья, - надо сначала всё осмотреть и прикинуть, что к чему. И лучше это делать с утра, а то темно чего-то.
Все разошлись по комнатам. Мужики в одной светёлке, женщины в другой. Всё стихло, и только иногда в светёлке, где спали дети, иногда раздавался шорох.