Евгений Афанасьев
МАМА ДОМА. ОДНА…
Рассказ
Красивое имя Даша. А девочка, носящая это имя, была симпатичной. Курносый носик и пухленькие щечки с ямочками, усеянные веснушками, будто шляпка подсолнуха семечками, выделяли ее из толпы. Девочка смотрела на окружающий мир наивными и доверчивыми голубыми глазами ребенка только-только научившегося хорошо говорить и твердо ходить. Даше исполнилось тринадцать лет. Она была одета в простенькую кофточку и старенькие мальчиковые джинсы.
Она скорее бежала, чем шла по залитому солнцем асфальту, время от времени подпрыгивая то на одной ноге, то на другой. Прохожие оборачивались и смотрели ей вслед, но девочка не обращала на них никакого внимания. Она остановилась только у входа в магазин и потянула ручку двери на себя. Дверь не поддалась. Даша дернула за ручку сильнее. Тщетно. Девочка замерла в растерянности. Она опоздала и магазин уже закрылся? И когда он откроется, она не знала.
Девочка обхватила голову ладонями и поднесла лицо к застекленной двери. Внутри магазина было безлюдно, однако всякая всячина в ярких и не очень упаковках красовалась на витринах.
Значит, магазин откроется, решила девочка. И от этой мысли у нее стало теплее на душе. Откроется магазин. Даша достала из заднего кармана джинсов часы и с серьезным видом посмотрела на циферблат.
- Десять, - сказала она сама себе и спрятала часы обратно в карман.
Она приготовилась ждать открытия магазина. Нашла маленький прутик, села на корточки около входа и принялась на асфальте что-то чертить, одной ей понятное. Она что-то бормотала себе под нос, но что именно, разобрать было сложно. И неизвестно, сколько бы она этим занималась, не раздайся откуда-то сверху голос.
- Скоро откроют, не знаешь?
Даша подняла глаза. Перед ней стояла довольно упитанная старушка в цветастом платье с рукавами.
- Не знаешь, девочка, сколько сейчас время? – продолжала сыпать вопросы старушка.
Даша поднялась, не выпуская прутик из руки. Кивнула и вытащила часы из кармана.
- Десять! – звонко сказала она, взглянув на часы. И кивнув в сторону двери, добавила: - Тети нет.
- Обед, вот и нет никого, - согласилась старушка. Она с интересом рассматривала Дашу. – Скоро откроют, можешь не сомневаться.
Даша пожала плечами.
- Конфетки купить, - призналась она. – Мама дома. Одна. Болеет.
- У тебя мама болеет? – уточнила старушка. – Это плохо, когда мама болеет. А что у нее болит?
- Тут болеет. - Даша ткнула себя пальцем в грудь. - Мама дома. Одна дома.
- Правильно, дочка, ты решила, - поддержала старушка. – Купишь маме конфет. Она скушает их и сразу выздоровеет. Молодец!
- Даша молодец! – довольно улыбнулась девочка.
- Значит, тебя Дашей зовут? – переспросила старушка. - А меня баба Вера.
- Даша тут. Мама дома. Дома одна.
- А папа у тебя есть?
Даша часто закивала.
- Папа дома. Папа курит. Пьет.
- Какой нехороший у тебя папа, - сочувственно сказала старушка. - Какая может быть водка, когда у него такой ребенок. И что они хорошего находят в этой выпивке?
- Папа пьет чай, - пояснила Даша.
- А-а, чай, - протянула старушка. – Чай пусть пьет. Правда, Дашуля?
- Зеленый чай, - уточнила Даша.
- А зеленый вдвойне полезен…
Со стороны старушка и девочка были похожи на бабушку и внучку, пришедших в магазин, и лишь их разговор выдавал в них совершенно посторонних людей. У старушки своих было трое внуков, и она души в них не чаяла, любила поговорить с детьми. У Даши была своя бабушка, и только с ней она могла часами разговаривать. С мамой-то много не поговоришь, она ругалась, что от болтовни Даши у нее начинает съезжать какая-то крыша. Поэтому дома Даша больше разговаривала со своими подружками-куклами, тихо-тихо разговаривала.
- А еще кто у тебя дома живет? – поинтересовалась старушка.
- Да, - кивнула Даша. – Собачки. Две штуки.
- Ой, как здорово! – обрадовалась старушка. – И как их зовут?
- Тошка, - улыбнулась Даша.
- А вторую как зовут?
- Тошка. Две собачки. Дома собачки. Мама дома. Одна дома.
- Какой породы собачки?
- Да, - ответила Даша. – Тошка. Собачки дома. Там дома. - И Даша махнула рукой в сторону девятиэтажек.
- Значит, ты там живешь? – спросила старушка.
- Даша тут, - как-то растерянно сказала Даша. – Дома мама. Одна. Дома.
- Ну, да-да, - спохватилась старушка. - Об этом я что-то не подумала…
Постепенно к магазину стали подтягиваться люди. Небритый мужчина бесцеремонно пролез между старушкой и Дашей, дыхнув на них стойким перегаром, нервно подергал ручку двери.
- Закрыто что ли? – спросил он. – Полный беспредел.
- Тети нету, - согласилась Даша. – Закрыто.
- Сам вижу, - грубо остановил мужчина. – А когда откроют?
- Скоро, - сказала старушка. - Обед кончится, и откроют. Минуток несколько осталось.
- Десять, - улыбнулась Даша, взглянув на свои часы.
Подошла молодая чета с коляской. Едва они остановились, послышалось недовольное хныканье, и молодая мамочка склонилась над коляской, проверяя, чем недовольно ее чадо.
- Рыба, - радостно сказала Даша старушке, держа в руках зеленую бесформенную игрушку. – Лещ. - И она продемонстрировала, как он плавает.
- Нет, Даша, не рыба это, не похоже, - не согласилась старушка. – Это больше какого-нибудь динозавра напоминает.
- Да, - кивнула девочка. – Лещ. Вода. Там лещ. Даша тут. Мама дома.
Даша болтала без умолка. Даже если и старушка не спрашивала ее, девочка пыталась что-то рассказать. Объясняла сама себе что-то одно ей известное. Она была непосредственна и мила. Подошедшие люди с нескрываемым интересом рассматривали ее.
Магазин открылся минута в минуту. Даша первой бросилась внутрь и устремилась к отделу, в котором продавали сладости. За прилавком дородная тетя в белом халате и такого же цвета колпаке что-то торопливо дожевывала, тоскливо наблюдая за людьми, наполнявшими торговый зал.
- Конфетки надо, - как-то робко сказала Даша, глядя ей прямо в глаза. – Две конфетки.
Тетя в белом халате и колпаке перестала жевать и недоуменно уставилась на Дашу.
- Чего? – протянула она. – Ты это, девочка, иди-ка шути-то в другое место.
- Две конфетки, - повторила Даша. - Мама болеет. Мама дома. Даша тут. - И девочка положила на прилавок монетку. Один рубль.
Тетя в белом чуть не расхохоталась в голос.
- Да за эту железку я могу продать разве что обертку от конфетки. Хочешь обертку?
- Конфетки. - Даша готова была заплакать.
- Прекратите сейчас же издеваться над ребенком! – друг услышала она еще один женский голос. Он донесся откуда-то из-за спины. Даша обернулась. Худенькая тетя в платке, из-под которого свисала прядь седых волос, погладила ее по голове. - Каких конфеток хочешь, дочка?
Даша вытерла выскочившую из глаза слезинку и ткнула пальцем на коробки с конфетами, стоявшие на витрине.
- Две конфетки. Даше. Маме. Дома мама. Дома болеет.
- Нам по сто граммов каждого вида конфет, - сказала тетя в платочке продавщице. А когда расплачивалась, укорила ее. – Грешно над больным ребенком смеяться.
- А у этого ребенка на лбу не написано, что он больной, - парировала продавщица.
- Бог вам судья.
- Да уж, конечно, не ты…
- Это тебе, дочка, держи. – Тетя в платочке протянула Даше пакет с конфетами. Такой большой. В нем находилось, наверное, миллион конфет.
Даша не знала, что делать. Она растерянно смотрела на добрую тетю, а та только улыбалась.
- Ну, бери, не стесняйся, - продолжала она протягивать пакет. - Если не тебе помогать, то кому же.
- Две конфетки, - тихо произнесла Даша, наконец, и показала два пальчика. – Даше. Маме.
- Сладкого не должно быть так мало, неправильно это. – Тетя в платочке вложила пакет в руки Даше, и та невольно прижала его к груди. – Кушай на здоровье, дочка.
- Спа-си-бо, - пробормотала Даша, выговаривая каждый слог с трудом.
Прижимая плотнее пакет к груди обоими руками, Даша маленькими шажками направилась к выходу. Она очень боялась выронить пакет. Если он упадет, то конфеты обязательно рассыплются по полу. И их трудно будет собрать. Сейчас больше всего на свете Даше хотелось порадовать маму. Она уже решила, что все конфетки она отдаст маме. Мама болеет.
А Даша не болеет.
Сентябрь 2009 года.
2