Ещё день пути, проведённый в тишине, мрачной скорби и напряженном вглядывании в придорожный лес. Благо вскоре стена леса начала редеть, сквозь ряды стволов стали проглядываться полянки. По мере нашего движения вперёд, деревья встречались реже, а полянки превращались в залитые тёплым солнцем поля пшеницы. Приятный вид, который дал мне возможность расслабиться ненадолго. Но чем ближе мы подъезжали к Балдуру, тем быстрее моё настроение портилось от вида серой городской застройки.
Когда мы добрались до города, словно по щелчку пальцев небо затянули облака цвета свежего цемента, в воздухе витали запахи костров, а перед глазами выросли палатки и ряды телег. Огромное количество беженцев в испачканных одеждах, с исхудавшими лицами. Среди них было много детей, которым пришлось не по годам взрослеть, принимая взрослые обязанности: пятилетние мальчик и девочка тащат ведро к здоровенному котлу, где их старший на пару лет товарищ варит суп (судя по запаху какое то варево из капусты и дичи). Народу и палаток тут очень много, рискну предположить что несколько сотен, если не тысяча!
У самих врат стояла голосящая толпа ободранцев из Эльтуреля, которые недовольно кричали в сторону крепостной стены. Между мной и таверной с удобной комнатой возникла огромная преграда. Конечно же я сорвалась с телеги, проталкиваясь сквозь толпу к воротам. Выйдя в первый ряд, я увидела семерых стражников, закованных в броню, держащих руки на мечах. На их щитах был изображен сжатый кулак, объятый языками красного пламени. Чуть впереди стражи стоял капитан, орущий на беженца, поливая того ругательствами. Несчастный не хотел принимать отказа в пропуске.
Я же подошла к ним, да давай сама выпытывать какого дьявола тут происходит. Капитана звали Зодж, этот невысокий мужчина выше меня на голову, небрит, его осанка и выправка говорят о продолжительной военной карьере, а острый взгляд словно пробивает насквозь. Вот только после устрашающего взгляда Оливии меня это не шибко впечатлило.
Зодж поведал мне об их проблемах: в городе развелось огромное количество сектантов, которые без устали убивают беженцев, кроме того еще и Адские Всадники, которые, как и Сиэль, уцелели, устраивали тут смуту, качая права и пугая местный люд исчезновением Балдура вслед за Эльтурелем. «Кулаки» теперь не пускают в город приехавших, как раз ради того, что бы защитить их, однако люди слишком напуганы и не понимают этого. Более того, убийства начали происходить и в самом лагере. Конечно же Файварра не может просто так сидеть пока страдают люди (когда исправно и много платят). И я навязала свои услуги по решению проблем с культами этого города.
Капитан начал было сомневаться в моих возможностях, но труп Брута его живо переубедил, к тому же подтянулись и мои спутники. Ожидаемо, нашего доходягу Уайта он оценил так же как и меня, старый идиот. Но вот на Асиэля обратил внимание. Как говорится, рыбак рыбака… А Азикиэль был только рад слышать о том, как много людей тут гибнет. Даже спустя время мне не ясна природа настолько агрессивного отношения Азика к роду людскому.
Зодж выдал нам знаки отличия Пламенных кулаков, угрожая нам в случае, если мы устроим ненужные разрушения, судить нас по строгой букве закона. Но как вы думаете, слышала ли я его, когда получила доступ в город? Слышала! Пришлось обратить внимание, когда он рассказал нам о следователе, разнюхивающем ситуацию в городе. «Сегодня вечером он будет ждать вас в «Эльфийской песне», и передай ему сегодняшний заработок. Его зовут Дав.» По звуку монет мне показалось, что там в районе пятидесяти монет. Неплохо как для суточного заработка! Даже в лучшие дни мне столько не перепадало.
Мы прошли сквозь громадину врат Василиска и пустились бродить по городу, ища нужную нам таверну. Сырые улочки нижнего города Врат Балдура не вызвали у меня каких либо особых чувств. Но стоило пройти к улицам, находящимся на возвышенности, и увидеть весь город… Меня он впечатлил своими масштабами и неким особым шармом: своеобразный коктейль, в котором смешались бедность нижнего города, роскошь и благородство верхнего, трупный смрад сотен культистов и теперь в этом стакане много крупиц-чаинок в виде разбитых судеб беженцев.
Идя по дороге, мы наконец пришли к таверне. «Эльфийская песнь» поприветствовала нас, голодных, грязных и уставших путешественников, приятными ароматами свежего мясного рагу, улыбчивым да доброжелательным хозяином таверны. Мы перекусили и я без каких либо трудностей договорилась про бесплатный постой взамен на вечерние выступления. Рассказала историю о бароне, которого прокляли на бытие тараканом. Концовочку этой истории я приберегла на вечер.
Вечером нарядилась в свой любимый костюм с алой рубашкой, синими штанами, золотыми цепочками и ожерельями. Но сначала нужно было встретится с Давом. Оказалось, что милый тавернщик еще и имеет защищённую от прослушки комнату, которую охраняет здоровенная вышибала. Дав оказался не один, с ним был… хобгоблин. Хобгоблин очень интеллигентного вида и не пытающийся набросится. Он был одет в коричневый плащ, шляпу, а на бедре красовалось странное оружие. Дав же оказался дроу, только не шибко характерного для их вида телосложения, он менее строен, более подкачан, его волосы цвета пепла, а слегка небритая морда не настолько заострённа.
Он сразу показал свой недружелюбный нрав. Едва поздоровались как начал требовать деньги, не захотел сразу рассказать нам о ходе расследования. Мне пришлось быть сильно настойчивой, всё же он не вызвал у меня доверия, и не получил ни монеты пока не выложил всю информацию. Хе-хе. На месте последнего обнаруженного в парке тела Дав нашёл фрагменты одежды жертвы, содержащие щелочи и дубильные вещества. Наиболее близким местом, где можно найти данное добро являлась дубильня «Старый Посейдон». Азик решил потащить Асиэля на ночную разведку - ему пришла мысль завалится туда под предлогом особого заказа, посмотреть что у них там внутри. И единственное что они узнали — расположение охраны да её примерное количество. Алан тоже отправился, следил за судном всю ночь, но так и ничего не увидел подозрительного.
Этой же ночью Азик помог мне немного. После выступления я принялась поправлять состояние кошелька посредством местной аристократии. Развела одного из них на деньги, однако он начал пытаться уговорами затащить меня к себе домой, в чём я была совершенно не заинтересована. Азикиэль появился весьма вовремя и вмешался в разговор. Вот только настроение испортил очередным монологом о том, какие люди ужасные и, мол, все проблемы исключительно от них. Надоел уже, словно все остальные расы нашего мира белые и пушистые. Никогда не было набегов дроу, не было дворфийских войн как и нет лесных эльфов-каннибалов. Конечно.
Ночь прошла, ушли проблемы дня прошедшего, привет проблемы нового дня. Азик с Сиэлем снова попробовали разведать, наш рыцарь, однако, рассказал, что почуял зло с нижних палуб. Так же он упомянул, что Азик оставил его наблюдать за палубой, пока сам говорил с тамошним главарём. Учитывая, что Азикиель совсем не умеет общаться с людьми, а наш вояка выглядит статно, то стоило бы им сделать наоборот. А так только время потеряли, два болвана. Как только они вернулись, мы начали обсуждать возможность набега на это судно. В ходе обсуждения решили, что я отвлеку охранников на парапете, постараюсь стянуть внимание на себя. С кормы судна пройдут остальные: Дав поднимется наверх крюком-кошкой и помогает подняться остальным, если надо, то вырубит тех кто наверху. Команда пройдёт на нижнюю палубу да проверит что там и как там.
Дождавшись ночи, приступили к делу. У нас есть план, есть команда, казалось бы, что может пойти не так? Мы пришли к судну: ребята пошли к корме, я же отправилась к «главному входу». Начав громко играть на скрипке, делая вид пьяной портовой девки, мне удалось отвлечь нескольких охранников на себя. Правда один из них каким-то образом почти раскусил меня, однако я всё равно старалась держать их внимание как можно дольше. Как мне позже рассказал Дав, Азик решил залезть на корму, пренебрегая обсуждаемым раньше планом! А ведь он никогда не отличался особой ловкостью: мог запросто оступиться и привлечь лишнее внимание. Ладно, шут с ним, верёвку то он скинул. Асиэль залез без проблем - он снял свою кольчугу перед налётом. Дав шустро поднялся на мачту и вырубил сидящего в смотровой люльке. Следом он запрыгнул на верёвку, заскользил по канату. С характерным поскрипыванием наёмник начал набирать скорость, мчась по направлению к врагу на палубе. Дав собирался протаранить и вырубить его ударом ноги. Только вот вояка принял удар на щит с эмблемой Миркула, а наш бравый ассасин пал задницей на палубу с характерным шлепком.
Вспоминая это спустя время это спустя месяцы — кажется смешным. Но тогда это привело к ряду серьёзных последствий. Завязался скоротечный бой в ходе которого я убила двоих, Алан мне тогда здорово помог своим странным оружием, больше похожим на магию. Асиэль с Давом смяли еще двоих. Азикиэль же укрылся в капитанской каюте и в бою участия почти не принимал.
Как только мы разделались с охраной, я поднялась наверх и принялась помогать Асиэлю одевать кольчугу. Это была еще одна ошибка. Пока мы напяливали её на него, из трюма поднялась фигура, одетая в красную мантию, с серебряным, двухголовым цепом и заклинанием на устах. Стоило этой фигуре показаться в двери, как в Уайта, Дава и Алана полетел огненный шар. Взрыв, сгустки пламени летящие во все стороны. Уайта отбросило к самому борту: в полёте он успел выстрелить в неё своей магией, отразив заклинание. Алана так же швырнуло, сильно ударив головой о палубу, а Дав устоял на ногах и ввязался в рукопашку. Мы моментально перестали одевать Сиэля. Я ответила противнице своей магией, а наш рыцарь с висящей на шее кольчугой побежал в атаку, размахивая клинком.
Щит нашего вояки едва не треснул под мощными атаками цепа культиста, но с моей поддержкой, и благодаря героизму Асиэля, у Дава появилась возможность нанести ей ряд не совместимых с жизнью ударов клинком и кулаком. Мы едва справились, дыхание смерти было совсем близко. Убедившись, что Уайт и Алан живы, оставила их на Дава с Сиэлем, и рискнула сунуть свой нос на нижнюю палубу. Внутри всё пропахло едким запахом щёлочи: у стен стояли огромные чаны с дубильными веществами. Я закрыла свой нос от жгучего запаха и, проходя вглубь палубы, увидела нечто страшное, увидела того, кто стал моим прекрасным другом...