Студенческие годы. Часть двадцать вторая.
Вот и 10 июня наступило. С утра меня от волнения лихорадило. Ночь почти не спала. В восемь часов пошла в парикмахерскую делать прическу. Расстроилась жутко из-за Вавилона, устроенного мне на голове. Зайдя в квартиру, спряталась за дверью вся в слезах. Милая моя мамочка вытащила меня из-за двери, посадила на стул, расчесала мне волосы, стащив почти весь лак, щедро налитый парикмахершей. Голова приобрела человеческий вид. Регистрация была назначена на одиннадцать часов. Мать Славы осталась дома накрывать столы. Я, вся из себя уже белоснежная, но в полуобморочном состоянии, и мои родители поехали на одной Волге, жених с мужем матери Васильичем и его братьями на другой. Сердце мое было готово выпрыгнуть из груди. Машины остановились, и Слава, открыв дверцу, помог мне выйти, взял за руку и повел в новую жизнь, которая начиналась за дверью ЗАГСа.
Во Дворце бракосочетания я нашла ещё один повод для волнения, ждала своих подружек. Они должны были прийти с поезда прямо на регистрацию. И вот, наконец, вижу: шагает первой моя Ольга с какой-то здоровенной штуковиной в руках, волосы развеваются, сама сияет. За ней идут Галка с большой коробкой, Наташка и Света. Милые мои подруженьки! Не успели они зайти, как зазвучал марш Мендельсона, двери распахнулись, и мы торжественно вошли в зал, встали на ковер и начали слушать, как работница ЗАГСа долго что-то говорила. Пришла в себя я после того, как обменялись кольцами и нас начали поздравлять.
У меня в руках был букет белых пионов, они в то лето расцвели рано. Я положила их у памятника Ленину по нарвской традиции.
А дома нас ждал накрытый стол и гости. Приехали друзья Славы, родственники по отцовской линии, братья Васильича с женами. С моей стороны были подружки и , конечно, мама и папа. Танечка не смогла приехать, у нее был грудной сыночек, она поздравила нас телеграммой. Мама приглашала и дядю Толю, и тетю Лиду. Никто не приехал и не поздравил нас даже открыткой. Бабуся с дедушкой тоже про меня не вспомнили. Вот уже скоро золотая свадьба будет, а я все обижаюсь на своих родных, хоть их давно уже нет на свете. Зря, конечно.
Нас посадили во главе стола, ломившегося от закусок. Кулинар из ресторана постаралась. Помню необычные салаты, мясные рулетики, зразы, трубочки с кремом - обалденно все вкусное. Папа с Васильичем и его братьями приволокли ящики с водкой, винами и шампанским. Всего хватало с избытком
Звучали тосты, кричали "горько". Мы целовались под счёт. Мои подружки подарили мне здоровенный торшер и песню, девчоночьи страданья:
Мы подружку нашу Олю
Нынче замуж выдаём
И девчоночьи страданья
Тебе, Оля, мы споём.
Как мы жили и дружили
Пять девчонок, пять подруг.
Ни о чем мы не тужили,
Затужили сразу вдруг,
Как в девичью нашу стаю
Серый волк забрался,
Олю он заворожил
И увести собрался...
Много чего ещё, все не запомнила, но конец их песни феноменальный -
На столе стоят цветочки,
Туда-сюда гнутся.
А нам не сорок пять годочков -
Женихи найдутся.
Первая замуж вышла я, за мной - Оля, а Галка с Наташей - уже после окончания института. Всем женихи нашлись.
После свадьбы мама с папой улетели домой. А мы ещё сдавали экзамены, оба на повышенную стипендию. Свадьба нам не помешала, а, наоборот, окрылила. Слава ходил на экзамены в свадебном костюме, выглядел очень презентабельно. Отвечал на экзамене, согласно напутствиям моего папы, выдавать основные мысли в начале. Сдав сессию, он улетел на практику, аж на Сахалин. А я отправилась к папе и маме в Ундоры.