(криминал)
Часть 2
Домой следователь Бухарцев отправился пешком. Он решил отдохнуть от навязчивых мыслей и просто подышать свежим воздухом. Уже почти не слышался гул пролетающих по дороге машин, навстречу ему шагали обнимающиеся пары молодых людей, или обыватели, выгуливающие домашних животных. Этот сентябрьский день, от вчерашнего отличался ярким солнышком, и летающей по улицам паутиной, такое же прекрасное настроение природа-матушка передала и сегодняшнему вечеру. Разгорались на столбах жёлтые огни фонарей, а на тротуар осыпались листочки с рассаженных по обеим сторонам от асфальта, рябин и клёнов. Он любил осень всякой: дождливой, морозной, сухой, цветной и чёрно-белой, любил так, как любят озорных и ветреных девчонок, разнохарактерных и разноликих, единственных и неповторимых, и обязательно «в доску своих».
Подходя к двери квартиры, Иван Сергеевич потянул носом запах мясных щей и, слегка загрустил, подумав об ожидающем его омлете из трёх яиц.
- Привет! – сказал он жене, - как день заметно сократился, наверно уже минуты по четыре убывает.
- Да, правда, - ответила Тамара. Время идёт, а воз и ныне там.
- Самому не в радость.
- Квитанцию принесли на оплату по газу, и техобслуживанию.
- По сколько платим?
- По 450 с хвостиком.
- Опять подорожало, что ты будешь делать…
- Я щи сварила, поешь если хочешь.
- Спасибо!
- Что твой «жмурик»?
- Ага, мой. Лучше б его кто-то другой нашёл вместо тебя.
- Ты купил газету?
- И «Всё для вас» взял, и «Из рук в руки» - там в плаще.
- Смотрел?
- Нет ещё. Некогда было. Номера свежие.
Однако при просмотре, подходящих вариантов размена квартир в этих номерах не нашлось. Бывшие супруги продолжали сожительствовать под одной крышей, испытывая огромную неловкость друг от друга. Тамаре уходить было некуда, так как она осталась одна в целом свете, а Иван очень не хотел возвращаться к родителям и как-то их стеснять.
Коренной житель города Новоявленск, Иван Бухарцев даже и не сразу как-то отыскал нужный дом, и подъезд своего адресата на ул. С. Лазо, проплутав по тротуару лишних полчаса. В 11-00 Елену Фёдоровну Школьник внезапно потревожил его звонок в дверь. Отложив в сторону клубок и спицы, накинув на плечи пуховый платок, женщина подошла к дверному глазку. На неё спокойно глядело лицо мужчины лет тридцати с небольшими рыжеватыми усами. Мужчина среднего роста, плотного телосложения, с приятной улыбкой и добрыми глазами терпеливо ждал, пока хозяйка квартиры изучала его внешность. Набросив на петельку цепочку, женщина осторожно приоткрыла дверь и вопросительно уставилась на него.
- Доброе утро Елена Фёдоровна, - произнёс мужчина.
- Да, скорее уж добрый день! Что вам угодно?
Бухарцев слегка улыбаясь, представился и показал ей красненькое удостоверение.
- Вы позволите к вам войти?
- А разве я могу отказать?
- Вряд ли… Тем более вам это нужно не меньше чем мне, даже больше.
- Ну, входите. И дверь поскорей закрывайте. У нас тут соседи, знаете ли, очень внимательные.
- Ага. Понимаю.
- Проходите в зал, я сейчас буду, - сказала хозяйка и вышла в кухню.
Вернувшись, она заметила с каким любопытством незваный гость рассматривает статуэтки стоящие на полу и по шкафам, а так же маленькие картины в круглых и прямоугольных рамках, во множестве развешанных по стенам большой комнаты.
- Не скромно быть таким внимательным.
- Извините.
- Шучу я конечно.
- Понимаю.
- Нравится? – спросила хозяйка.
- Очень. А чьё это всё? Без подписей почему-то.
- Вот если надумаю вам что-то подарить, тогда и подпишу.
- Неужели это всё ваши картины? Вы что, художник?
- Не так чтоб уж очень художник. Но, немножко рисую. Здесь моих творений всего две трети, а остальное это всё классики. Причём есть и подлинники. А скульптуры эти и статуэточки, то всё работы моего отца. Присаживайтесь в кресло.
- Хорошо должно быть жить среди такой красоты?
- Нет… Ко всему привыкаешь быстро и смотришь уже не так восторженно, как впервые. У совершенства есть один недостаток – оно может надоесть - говорят классики. Итак, что же вас привело ко мне?
- Елена Фёдоровна, у нас к вам вот такой вопрос созрел, - он вытащил из внутреннего кармана пиджака пару фотографий и, протянув ей одну из них спросил, - посмотрите, вот эта брошка из вашёй коллекции?
- Она, - обрадовано вскрикнула Школьник, - Это не из коллекции, а моё украшение, подарок тётки. У неё детей не было, а ей она от бабушки досталась. Уже и тети-то нет давно. Недуг, съел в 50 лет женщину.
- Ясно.
- Значит, вы нашли вора?
- Нашли. И украшение нашли, но пока только одно это. Оно в целости и сохранности, можете не беспокоиться за него, находится сейчас у нас в комнате вещ-доков, в отделении. Однако забрать вы его сможете несколько позже, как положено под расписку.
- Когда?
- После товароведческой экспертизы и постановления суда. Примерно через два месяца, т.е. как будет закрыто уголовное «Дело». А сейчас, расскажите пожалуйста, как оно было похищено у вас?
- Так я уже не один раз рассказывала в милиции всё.
- Ну, для меня лично – очень прошу?
- Хорошо слушайте. Шкатулочка в сейфе лежала, вот там, за шторкой, в углу кладовки. Он всегда закрыт на замок. Сейф тяжёлый, несгораемый, ещё с брежневских времён. Вечером я пришла с выставки и не сразу внимание-то обратила на него. Впечатления знаете ли творческие в голове не остыли ещё, разговоры о том, о сём. А перед сном я хотела посмотреть сапоги осенние, к сезону так сказать приготовить. Ну вот, отодвигаю шторку, а дверца погнута, вот сами видите что здесь есть. Внутри пусто, и от замка язычок валяется обломанный. Ну, я перепугалась и сразу вызвала милицию. Вот и вся история преступления.
- Мда-с… И подозрений у вас ни на кого конечно не было?
- Нет, что вы? Соседи здесь живут все обеспеченные, «приличные», предприниматели. Хотя и сволочи конечно.
- Хорошего соседа теперь найти, как в лотерею миллион выиграть.
Бухарцев показал ей ещё одну фотографию и спросил, - а скажите Елена Фёдоровна, вот этого человека вы случайно не знаете?
Женщина долго разглядывала фото что-то бурча себе под нос, и наконец узнала в нём «Сухого».
- Я думала, что это один из жильцов нашего дома. Он несколько раз сидел около детской площадки, пока мы там с сыном гуляли.
- К сожалению, он несколько раз сидел, не только у детской площадки, но и в местах не столь отдалённых.
- Аа… Ясно. Интересная и романтическая у вас профессия наверное, товарищ Бухарцев?
- Это если только по кинофильмам судить. А у меня лично такого рода это всего второе дело. В основном идёт мелочь одна. К примеру вот, месяц тому назад, бабка какая-то заявила нам о краже двух кур. Мы к ней. Опергруппа в полном составе, как говориться, спрашиваем, - а почему вы решили, что их украли? – Так ведь приходили же, - отвечает, - раньше сами в курятник, а теперь нету второй день к ряду. – Мы стали искать. Нашли у неё же за огородом. Спрашиваем, - ваши? - Мои.
Оказывается, их собаки разорвали и бросили там.
- Ха-ха!
- А вы говорите «романтика». Суровая наша служба, и далеко не чистая.
- Знаете, я удивилась вообще-то на этих грабителей, они взяли деньги и украшения, а вот эти две картины не тронули. Это ж подленники! И стоят они, раза в три дороже, чем они здесь зацепили.
- Наверно они такие же специалисты в области живописи, как и я.
- Ну, что вы? Я получила аванс за контракт, на оформление Салона красоты, и не понимаю, как воры могли пронюхать об этом – даже и в догадках теряюсь.
- Навёл кто-то.
- Но кто?!
- Кто ж знает, может быть даже соседи, те о ком и не подумаешь ни за что.
- Обидно… Деньги заработала я, а тратят их теперь другие люди.
- Грустно. Но мы ищем, поверьте мне. Спасибо вам Елена Фёдоровна, пора мне, пойду.
- Заходите ещё, я буду рада.
- А можно? Я зайду. Да! А муж, (я, извиняюсь).
- Муж, объелся груш. А Гоша живёт у мамы, там ему ближе к школе, только на выходные забираю к себе сына. Я вам сейчас телефон свой дам, вы интересный собеседник, Иван Сергеевич, и мне самой с вами интересно.
- Телефон это кстати.
- Только звоните прежде. Меня часто не бывает дома.
- Позвоню. Спасибо!
- Всего доброго.
- До свидания! – ответил он, и пошёл к лифту.
Следователь УГРО, всю дорогу до места работы, как это не странно прозвучит, думал не о расследовании дела, и не о том, что ему говорила Елена Школьник – он оценивал вновь увиденную женщину, её прекрасную грудь и плавное движение фигуры, тепло руки, передающей ему записочку с телефоном, а в ушах его всё звучал нежнейший голосок.
- Мда-с… Таким голоском, - думал он, улыбаясь своим мыслям, - можно и мёртвого поднять на подвиг. Чёрт! Надо же... Мне уже хочется ей позвонить.
Старший лейтенант Бухарцев, спокойно и уверенно, как Штирлиц, шёл по коридору к своему рабочему кабинету, и вдруг услышал за спиной голос криминалиста Покатилова Виктора Сергеевича, - стой! Кругом!
- А, это ты, Виктор.
Маленький толстячок с родинкой на носу, как у Хоттабыча, хитро сощурив глаза улыбался сослуживцу.
- Слушай старик, ты сегодня выглядишь намного веселей, чем в последнее время. Уж не миллион ли ты в Русское лото выиграл, а? Или тебе симпатичная шерше ля фам, повстречалась? Колись давай! – потряс он его за плечо.
- Не дури. Не скромно быть таким внимательным.
- Аа, ну, вот теперь ясно, откуда ветер дует. Эх, Ваня, - ухмыльнулся Покатилов, - я ведь и рад бы, да ничего не могу поделать с собой, профессиональная привычка понимаешь, везде совать свой нос. Ладно – к делу! Прошла информация по «Октябрьскому» РОВД об обнаружении ещё одного трупа, и сие похоже на то, что это и есть тот самый третий, дружок «Килограмма».
- С чего это вывод такой?
- С того, что труп был обнаружен у него дома, по месту прописки то есть. И там же на бутылке «Тамбовской казначейши» зафиксированы пальчики Константина Григорьева – ясно?
- Ясно, - вдохнул Бухарцев.
- Что с тобой, ты не рад что ли?
- Теперь я боюсь, как бы у нас не отобрали это «Дело», в управление.
- Уу, мда-с… Тебе прямо не угодишь. Вчера ворчал, что «Дело» ещё одно на тебя повесили, сегодня дрожишь, чтоб его не отобрали. Такие перепады настроения знаешь, бывают или у сумасшедших, или у влюблённых. На дурака ты вроде бы не похож.
- Хорошо!! Убедил. Надо срочно сделать запрос в «Октябрьский» и уточнить детали.
- Давай, уточняй. Шефа я уже проинформировал.
- Спасибо. Я сейчас сделаю быстренько, и домой на десять минут заскочу.
- Так подожди немного, наши через час вернутся, «канарейку» возьмёшь.
- Не, не – я на автобусе, машина, это ждать долго.
- Ну, удачи.
Отправив запрос, Бухарцев добрался до дома и на лестничной площадке третьего этажа повстречался со своим соседом Петром Александровичем Звягинцевым, чудаковатым, простодушным старичком.
- Здорово, дядя Петя! Как жизнь?
- Как жизнь-то? – ответил тот в своем амплуа, - да «жизнь», как бы не заругаться.
- Что так?
- Хорошо, говорю.
- А, ну если в этом смысле, - засмеялся Иван.
- А твои дела как?
- Ничего. Идут потихоньку, всё в суматохе и плюсы и минусы, хотя проблем конечно больше.
- Проблемы Ваня, от слабости рождаются, а пьянство от лени. Надо быть решительней.
- Думаешь?
- У нас знаешь, в армии тоже проблема была – рота наша на втором этаже здания базировалась, ну и забивался как-то часто очень туалет. Что только мы не делали. Чуть пробьешь, а к вечеру глядишь, опять всё в унитазах плавает. Долго ротный подавал заявки командиру полка, на ремонт канализации, да всё без толку и проку. Но, хорошо старшина наш решительный вояка был, проблему буквально за минуту снял.
- Чего ж он сделал?
- А он бросил в толчок взрывпакет и крышкой прикрыл, да так удачно получилось, что у соседей связистов, на первом этаже колено выбило.
- Шутник ты однако, дядя Петя.
- Шутник или не шутник это не важно, а нам новую канализацию сделали на другой день, и ноу проблем.
- Я вот папку дома забыл, возвращаться приходится.
- Понимаю. Без бумажки ты мурашка, а с бумажкой человек, хотя поговорку «возвращаться плохая примета», не я придумал. Однако заболтался я с тобой тут, пойду, не то моя сейчас выйдет шуметь начнёт. За хлебом послала, дома ни крошки. Вечером увидимся. Пока.
- Пока, - ответил Бухарцев и прошёл к своей квартире.
Он отомкнул дверь и услышал странные звуки исходящие из их спальни.
- Оппа… - произнёс он в изумлении распахнув настежь дверь. В своей собственной постели, Иван увидел Тамару и какого-то ещё очень юного паренька, явно не ожидающих его внезапного появления, и что характерно - совершенно свободных от одежд.
Тамара замерла на несколько секунд в исступлении, после чего сорвалась в истерический хохот, а партнёр её, поняв в чём дело, с испуга бросился к открытому окну, позабыв про свою одежду лежащую рядом на стуле. Иван Сергеевич успел его схватить за ноги в последнюю секунду перед прыжком.
- Дурак, - сказал он ему, - третий этаж не второй, можно и насмерть разбиться.
Потом он взял со стола папку с документами и пошёл к выходу. Обернувшись назад, он посмотрел на жену и сказал, - значит вся твоя ревность ко мне, это есть театральная постановка. Так? А ведь о чем-то таком я догадывался, только гнал от себя такие мысли.
Ничего ему на это не ответила бывшая супруга, только зло взглянув, отвернулась от него лицом к стене.
Став свидетелем этой интимной сцены, Бухарцев вместо вспышки ревности или озлобления, напротив, получил даже какое-то душевное облегчение. Скорей всего это было полное оправдание самого себя в собственных глазах. Вину за развод по своей вине он уже не признавал. Тамара стала ему безразлична как женщина уже за какое-то время до этого дня, а сегодня он потерял в ней даже просто друга, да и в сознание его вселилась теперь другая женщина. Короче говоря, этим же вечером домой он заявился с раскладушкой, взятой на прокат у своего приятеля.
Ответ на его запрос, снял все сомнения о причастности Григорьева к убийству Полежаева, и краже драгоценных предметов у гражданки Школьник. Погибший Буткевич, проживал на окраине города, в частном доме, с матерью и сестрой, которые занимались предпринимательством и в момент совершения преступления отсутствовали, так как уезжали в Москву за товаром. Сам он работал водителем на автобазе, и прежде судимости не имел. Убит Буткевич был ударом ножа в живот. Краденых вещей или денег в доме при осмотре оперативниками, так же не обнаружили. Прибыв на место происшествия, сверх всего прочего, ст. лейтенант Бухарцев нашёл там замызганные мужские брюки, которые явно не подходили к комплекции хозяина дома. Экспертиза потожировых выделений позже, подтвердила то, что хозяин этих брюк сейчас лежит в морге.
- По всей видимости, тов. подполковник, это очередное убийство произошло не столько из-за украденных украшений, сколько по пьяному делу, так как процент алкоголя в крови Буткевича, превышает все нормы.
- То есть ты хочешь сказать, что это была пьяная драка? Но в таких случаях сгоряча одним ударом не обходятся. Да и мы пока ещё не знаем на сколько, был пьян сам Григорьев в момент убийства.
- Что ж тогда получается, что он хотел убрать свидетеля-сообщника?
- Я так и полагаю. Хотел убрать, и убрал. Да, а для чего ему этот «окунь»?
- Тело пролежало в доме несколько дней.
- Кто об этой находке сообщил?
- Родные его, по возвращении обнаружили труп. Они на поезде приехали ночью. Он должен был их встретить с баулами, на машине. Потоптались на вокзале, его нет, ну, подумали, что он снова пьяный. Наняли такси. Добрались до дома, постучали в дверь, а она сама открылась, смотрят, он у стола валяется.
- Приятный сюрприз для них. Так. А чего там кроме броши у Школьник пропало?
- Портсигар серебряный, серьги золотые (спиральками), и цепочка с подковкой, тоже золотая, ну и денег 50000 рублей.
- Мда-с… Из-за такой вот мелочи двоих уж нет. Значит так – объявляйте розыск. Здесь где-то он в городе, на дно лёг. Идти ему просто некуда.
Как бы не меняло облик Земли время, и как бы не совершенствовался преступный мир, а «малины» воровские цвели, цветут и цвести будут на её многострадальном теле во все времена. Правда теперь они в подвалах и катакомбах не ютятся уже давно, сейчас они перебазировались в загородные дома и благоустроенные квартиры со всеми удобствами, предлагая «клиентуре» широкий набор услуг с игральными залами, рулеткой, шикарными девочками и парами опиума.
Пришёл Октябрь месяц, и на очередном свидании с Еленой Школьник, Иван Сергеевич Бухарцев поведал ей о том, что в одной из таких «малин», при попытке оказать сопротивление, оперативниками был ликвидирован опасный преступник Константин Григорьев, в воровском мире больше известный под кличкой «Килограмм». У хозяйки этого заведения, изъяли её серёжки в форме спиралей, портсигар и золотую цепочку. Денег, конечно же, не было.
- О деньгах-то я уж и думать забыла. Хорошо хоть, что вещи вернут, это же память.
- Ну, хотя сумма в 50000 и не очень большая, но и в тоже время – не малая.
- Как же вы нашли преступника?
- Обычное дело в общем, ничего примечательного. Агент наш, дал наводку, где разыскиваемый объект будет в тот самый день, и в какое время. Выехали туда опера в количестве трёх человек, включая меня, плюс пара «цветных», окружили дом, блокировали входы и выходы, и всё, - улыбнулся Бухарцев. – Операция заняла всего пять минут.
- А какие это цветные? – покраснела Елена? Что-то не традиционное что ли?
Бухарцев закатился долгим смехом. – Извини пожалуйста, цветные это на нашем языке сотрудники патрульно-постовой службы.
- Ну и не вредничай, вот! Говори так, чтоб я понимала. Дальше рассказывай.
- Так вот, зашли мы туда, ну, представились, и как обычно говорим, - добрый вечер господа! Хау-ду-ю-ду, не дует ли вам здесь в окошко, хороший ли у вас стол, нормальный ли стул…
- А по шее не хочешь? Я серьёзно спрашиваю.
- Хорошо, только чур не драться. Ну, короче говоря, там гладко прошло бы всё, да и сам преступник был бы жив сейчас, если б не «молодость» одного нашего сотрудника. Когда мы стали его «паковать», в руках бандита мелькнул сувенирный пистолет, он его навёл на оперативника, ну, а тот не разобравшись в горячке, чуть ли не в упор из «макарова» пулю в лоб ему всадил. Фенита ля комедия, гасьпада.
- Какая всё-таки у вас опасная работа, а если б у него пистолет не сувенирный был?
- Бывает, что и не с сувенирными попадаются. Хотя, моя бывшая супруга как-то сказала, - что мы в милиции ничего не делаем, только с папочкой ходим.
- Молодец, парень. Ловко он его…
- Чего же молодец? У человека такие неприятности, а ты говоришь «молодец». Его могут и вообще уволить из МВД, в таком разе. И теперь-то уж точно, по судам затаскают.
- За что это?!
- Закон у нас такой, понимаешь, а выше закона, не прыгнешь.
Лена смотрела на Бухарцева даже как-то несколько растерянно, не понимая, шутит тот или всерьёз.
- А разве это справедливо? - наконец произнесла она.
- Лена, не всё что показывают в кино – правда. Докажи им пойди, имел ли ты в этот момент право на выстрел или нет. А это тоже знаешь, очень не просто.
- Вот и всё у нас так в жизни напутано, что не разгрести нипочём.
- Верно говоришь. Так и живём: то колоски с колхозных полей воруем, то доносы строчим на соседей, а то под немецкие танки с гранатой бросаемся. Русские же…
- Дорогой ты мой старлей, как всё-таки хорошо, что мы с тобой встретились, - сказала Лена.
- Это за что же ты меня в звании понизила? Я уже, между прочим, второй день к ряду капитан милиции.
- Правда? Поздравляю! Это что, за расследование этого дела звёздочку кинули, да?
- Выходи за меня замуж! – невпопад ответил ей Бухарцев.
- Как… Так быстро?
- А чего время терять? Нам уже не по двадцать лет…
- Ну, я не одна, у меня сыну восемь лет.
- А у меня папа с мамой – пожилые люди.
Она посмотрела в добродушное лицо Ивана Сергеевича, озорно улыбнулась и крепко прижалась головой к его груди.
За пару недель Октября, Бухарцев окончательно разрешил квартирный вопрос с бывшей супругой, и, сдав свою комнату в наем, перебрался на новое место жительства, решив вступить в законный брак с Еленой Школьник.
У. Ёжиков