Мобилизация и перевод экономики на военно-мобилизационные рельсы по образцу 1941 г. невозможен без массового применения репрессивного аппарата. Способны ли российские силовики обеспечить мобилизацию?
Российский репрессивный аппарат сейчас демонстрирует действительно высокий уровень эффективности по подавлению какой-либо гражданской и политической активности в стране. В то же время эту самую активность и какое-либо недовольство проявляет лишь подавляющее меньшинство населения. Российские репрессии крайне точечны и не носят массового характера, но этого достаточно для купирования любой протестной активности. Однако, такая эффективность достигается благодаря одному из самых высоких показателей количества представителей силовых ведомств на 100 тыс. населения.
Согласно социологическим исследованиям, более половины населения не готовы принять участия в СВО. В таких условиях есть высокая вероятность проявления массового протеста против мобилизации, тем более, что сам факт объявления таковой будет служить сигналом, что так называемая спецоперация пошла совсем не по плану, и желание отправиться на войну поубавится даже у самых идейных борцов с нацистами.
Способен ли российский силовой аппарат справиться с массовыми протестами? На этот счет есть серьезные основания сомневаться. Во-первых, на протесты выйдет не либеральная часть креативного класса Москвы, а тот самый «глубинный народ», составляющий основу популярности режима. Готов ли Путин применять репрессии к нему? Во-вторых, в случае таких протестов в росгвардейцев полетят отнюдь не пластиковые стаканчики. Есть сомнения, что многие из них реально готовы нести такие риски, не для этого они туда приходили.
Работа в российских силовых органах воспринимается как возможность приобщения к коррупции, а также индульгенция безнаказанно творить беспредел. В составе Росгвардии и полиции преобладают в первую очередь люмпены, а во многих регионах России это вообще единственное место для трудоустройства с более-менее адекватной зарплатой и соцпакетом. При этом, в отличие от 30-40-х годов, в российских правоохранительных органах, да и в самой стране, отсутствует какая-либо внятная идеология, ради которой люди были бы готовы нести серьезный риск для собственной жизни и здоровья.
В таких условиях силовой аппарат может начать саботировать попытки осуществления массовых репрессий, что ставит под сомнение возможность проведения мобилизации. На построение машины массовых репрессий требуются годы, а сами массовые репрессии не предполагают наличия многочисленной группы населения, не подлежащей репрессированию, к которым у нас относятся как сами силовики, так и многочисленные госслужащие. Напомню, что силовой аппарат СССР к началу Великой Отечественной войны имел уже более чем десятилетний опыт массовых репрессий и жесткую идеологическую платформу. При этом наиболее важным отличием от настоящей ситуации является то, что советские силовики сами находились под страхом государственной репрессивной машины: к началу войны органы НКВД испытали две большие волны чисток, после смещения Ягоды и Ежова соответственно.
Таким образом, массовые репрессии должны коснуться и самого силового аппарата. Осознает ли Путин эту необходимость? Количество людей в погонах в стране превышает численность армии, и сами силовики представляют огромную силу, а саботаж с их стороны при попытке начала массовых репрессий может привести к потере рычагов управления страной. Кроме того, это означает полное разрушение путинской системы власти, построенной на лояльности режиму за доступ к кормушке.
Неготовность силового аппарата к массовым репрессиям лишний раз подтверждает тот факт, что Путин не был готов к затяжной войне на истощение. Попытки мобилизации с большой вероятностью превратятся в хаотичные действия, кампанейщину и тотальную коррупцию. При этом нарастание напряженности внутри страны может превратиться для власти в еще большую угрозу, чем затяжные военные действия в Украине.
Подписывайтесь на телеграмм канал и читайте свежую аналитику там: