Отношение к военнопленным в советском обществе сформировалось с легкой руки Верховного Главнокомандующего, объявившего каждого из них, если не изменником, то, по крайней мере, человеком не достойным доверия партии и народа.
Впоследствии такая директива вождя дала возможность офицерам СМЕРШ, не утруждаясь выяснением всех обстоятельств, бросить в лицо каждому, кто дожил до освобождения из концлагерей, обидную фразу:
- Вся страна четыре года кровью харкала, пока ты, гнида, в плену отсиживался.
Однако таким образом начинался разговор только с теми, кто не запятнал себя сотрудничеством с фашистами.
Остальные же, при смягчающих обстоятельствах и добром прокуроре, могли рассчитывать в лучшем случае на «червонец».
В этом на собственном примере убедились советские летчики – Владимир Москалец, Пантелеймон Чкуасели и Арам Карапетян – совершившие самый массовый угон немецких самолетов за всю историю войны.
Все трое были сбиты в воздушных боях и попали в плен с интервалом в несколько месяцев и с первого дня были настроены на побег, однако понимали, что бежать из хорошо охраняемого лагеря невозможно.
Поэтому, когда в декабре 1943 года, по инициативе обер-лейтенанта Холтерса, были созданы летные подразделения в составе РОА, они решили вступить в ряды «остфлигеров», после чего их перевели в авиационный лагерь Морицфельде под Инстербургом (ныне г. Черняховск Калининградской области).
Пройдя дополнительную проверку, они оказались в Двинске, где сумели наладить контакт с партизанами и уже готовы были перелететь на их базу, но в последний момент эскадрилью перебросили в белорусский город Лида.
Это произошло потому, что в этом районе активно действовала группа майора НКВД Морозова и 1-я восточная эскадрилья получила задание обнаружить и уничтожить «красных диверсантов».
На этот раз связаться с партизанами помог бывший рядовой 147 стрелкового полка Ованес Тополян, работавший водителем у немецкого полковника.
Показав земляку полетную карту с обозначением места стоянки отряда, увиденную им во время полета, Карапетян попросил его сообщить командиру бригады о необходимости срочно поменять дислокацию. Обращаться к почти незнакомому человеку было смертельно опасно, но базу мог засечь любой другой экипаж, поэтому Арам решил рискнуть и не прогадал.
В дальнейшем летчики передавали сведения о предстоящих авианалетах и другую важную информацию связной Александре Виноградовой.
Только после того, как стало ясно, что их полк готовят к эвакуации, командир отряда Морозов дал добро на побег, совершенный на трех самолетах 3 июля 1944 года.
При этом каждый из летчиков взял на двухместный борт по одному пассажиру, из числа военнопленных.
Следующие полгода они воевали в составе отряда «Неуловимые», пока его не расформировали в связи с успешным наступлением советских войск.
В декабре 1944 года пришел приказ об этапировании летчиков в Подольский фильтрационный лагерь.
После недолгих разбирательств, пилотам предъявили обвинение в измене родине и пособничестве врагу. Главным и единственным аргументом следователей было согласие пилотов вступить в ряды армии генерала Власова.
Еще через полтора месяца трибунал Московского военного округа приговорил граждан Москальца, Чкуасели и Карапетяна к десяти годам лишения свободы, с поражением в правах еще на пять лет.
Только в марте 1959 военная коллегия Верховного суда СССР, опросив оставшихся в живых свидетелей, постановила:
- В ходе проверки настоящего дела были допрошены командир одного из партизанских отрядов Сапожников Т.С. начальник оперативного отдела партизанской бригады Волков Н.В. и другие лица. Из их показаний следует, что объяснения осужденных в 1944 году гр. Москальца, Чкуасели и Карапетяна по поводу их связи с партизанским отрядом и обстоятельств перелета на строну партизан правильными.
Таким образом, советской судебной системе понадобилось всего лишь 15 лет, чтобы вернуть честное имя героям войны, рисковавшим жизнью и прошедшим все круги ада в немецком плену.
Несколько дней назад, в ходе обмена пленными, домой вернулись 144 бойца ВС РФ и ДНР, участвовавших в спецоперации на территории Украины.
Если бы Иосиф Виссарионович мог знать об этом, он бы остался очень недоволен, из-за того, что никто из военнослужащих, переданных российской стороне, не попал под трибунал.
Мудро прищурившись, генералиссимус указал бы, что «в данной политической ситуации нельзя проявлять мягкотелость и ротозейство».
Для человека, создавшего преступный режим тирании, равно как и для его сторонников, времена никогда не меняются.
ПРОДВИЖЕНИЕ СТАТЕЙ ЗАВИСИТ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ОТ КОЛИЧЕСТВА "ЛАЙКОВ" И ЧИСЛА ПОДПИСЧИКОВ.
Живопись на службе у Советской власти
Народный бунт как средство классовой борьбы в СССР