Эта история произошла так давно, до сих пор я не уверена, правда ли она, наваждение, или сон – до того странной и неправдоподобной она кажется.
Мне было девять лет, я сидела на берегу моря, собирала стекляшки и увидела русалку. Она вольготно разместилась на большом камне и сосредоточенно вычесывала водоросли из русых волос, не обращая на меня никакого внимания. Меня это почему-то ужасно задело:
– Эй, ты! – грубо крикнула я, словно меня очень обидело, что она не пытается защекотать, завлечь и даже утащить меня на дно морское, как рассказывали в старых сказках.
Русалка обернулась, и я с удивлением узнала в ней дочку хозяйки дачи, которую мы снимали, десятилетнюю Аллу.
– Аля!
– Привет, – смущенно улыбнулась она, – Я тут просто играю. Только не говори маме, ладно? Она не любит, когда я играю в воде. Моя тетя утонула, мне запрещено заходить в воду без нарукавников.
Днем я увидела Алю с абсолютно нормальными детскими ножками – правда, худыми и немного облезлыми из-за постоянных падений с велосипеда и подвижных игр. Не знаю, доставляла ли ей боль обычная человеческая ходьба, как описывалось у Андерсона, но судя по тому, как Аля ловко бегала в догонялки, и вышибалы – никакого дискомфорта это не вызывало.
Сколько раз я ни пыталась вызвать Алю на разговор о хвосте, она лишь смеялась, словно в этом не было ничего особенного. Мы стали подругами (кому в детстве не хочется подружиться с феей, эльфом или русалкой). Часто шептались о чем-то девчачьем и на наш взгляд очень тайном, хрустели чипсами, прятали "секретики" – тогда это было еще популярным среди девчонок занятием. К хвосту я привыкла, как привыкают со временем к странным особенностям внешности – бородавке, отсутствию пальца или заячьей губе. Но все же мы предпочитали не ставить в известность взрослых, интуитивно чувствуя, что от них исходит угроза для Али.
Потом наши пути разминулись. То лето осталось в воспоминаниях, как самое волшебное время, но дальше началась школьная жизнь, захлестнувшая нас обеих с головой. Чем старше я становилась, тем с большим смущением думала об Але, разумом понимая, что воспоминания о хвосте, скорее всего, недостоверны. Чтобы полностью убедить себя в этом, я прочитала массу научных исследований, гласивших, что наш мозг – удивительный фантазер. По сути, он не хранит воспоминания, как может показаться на первый взгляд, а каждый раз конструирует их с нуля. Это доказано – эпизод, пересказанный через время, обрастает новыми подробностями и несуществующими деталями, притом рассказчик свято убежден в том, что говорит полную правду.
Думаю, это помешало мне найти Алю в социальных сетях. Я в ее существование не слишком-то верила.
А недавно пересилила себя, осмелившись узнать правду. Я спросила у мамы фамилию матери Аллы – она всегда сохраняла координаты хозяев, у которых мы снимали жилье на юге. Наврала ей, что хочу остановиться на прежнем месте. Мне, мол, там очень понравилось.
–Там условия так себе, – сморщила нос мама. – И дочка у хозяйки странная девушка, думаю, с прибабахом. Но если тебе понравилось – езжай, конечно.
Нашла Аллу в социальных сетях. Несмотря на то, что тезок было достаточно, я узнала ее страницу с первого взгляда – всю стену украшали арты с изображением ундин, русалок, сирен.
«Привет», – написала я, потом пугливо стерла сообщение, но Алла уже успела его увидеть. Она мне обрадовалась. Полночи мы обсуждали, что произошло в наших жизнях. Выяснялось, что Алла встречается с парнем и учится в вузе на океанолога. Я и не знала, что в России есть такие профессии, но, признаться, Алла еще в детстве бредила океаном и морем, ей это ужасно шло.
–Знаешь, – написала Алла ближе к утру, – Я все стесняюсь спросить, думала об этом все эти годы. Как твои крылья? Тебе удалось скрывать их от взрослых? Наверное, это жутко неудобно. Есть ли они сейчас?
Я рассмеялась. Какие крылья – те картонные, что делают дети и привязывают за спиной? Кажется, многие этим балуются, может, и я так делала.
–Да я не о том, – написала мне Алла и замолчала.
Мозг – удивительная штука. Он как достраивает воспоминания, так и вытесняет то, что не укладывается в общепринятые рамки. Он – тот самый взрослый, что безжалостно выкидывает, все что не удалось подогнать под стандарт.
С тех пор с Аллой мы не общались – слишком неловко и страшно. Но я начала припоминать, что не она одна скрывала от мира какую-то детскую тайну...
