В самом начале 2000-х годов, два молодых европейских исследователя – голландец Робин ван ден Аккер и норвежец Тимотеус Вермюлен, работая над обзором современного изобразительного искусства, обнаружили явление, которого при «развитом постмодернизме» просто не могло быть. А именно стремительный рост числа работ, имеющих в основе сюжета романтико-героическую тематику.
Это заставило их задаться вопросом – так уже ли непоколебимо в современном обществе господство постмодернистских настроений?
В результате, они пришли к выводу, что буквально сегодня, что называется «на наших глазах» происходит формирование новой «структуры чувства», которую авторы назвали метамодернизмом, суть которого изложена в двух их последовательных работах «Заметки о метамодернизме» (2010 г.) и «Метамодернизм. Историчность, аффект и глубина после постмодернизма» (2015 г.).
Как и свой прародитель - постмодернизм, метамодернизм стесняется называть себя идеологией, хотя спектр вопросов, затрагиваемых в исследованиях метамодернистов, говорит если не о рождении, то о процессе зарождения новой общественно-политической концепции (а то и концепций).
Так что это такое – метамодернизм?
Как мы определяли постмодернизм через понятие модерна, так поступим и в данном случае.
В противоположность антропоскептицизму постмодерна, его желанию высмеять существующие и не допустить новых Больших идей и Больших проектов, метамодернизм предполагает, что человеческий разум может породить таки что-то стоящее, кроме 13-й модели айфона и человечество не утратило права на социальное творчество.
Более того, впереди со всей неизбежностью нас ждут «новая земля и новое небо»
В этом убеждают сегодняшние «успехи» общества потребления, которое собственно и «окормляет духовно» постмодернизм.
Ну никак не выстраивается стабильная конструкция, обещанная Фукуямой в его работе «Конец истории и последний человек»:
«Человечество достигнет той формы общественного устройства, которая удовлетворит его самые глубокие и фундаментальные чаяния… Это не означает, что остановится естественный цикл рождения, жизни и смерти, что больше не будут происходить важные события или что не будут выходить сообщающие о них газеты. Это означает, что более не будет прогресса в развитии принципов и институтов общественного устройства, поскольку все главные вопросы будут решены»
В общем, рай, обещанный постмодерном, выглядит прямо как описание у Ницше – «По маленькой Земле, которая становится всё меньше, бегает Последний человек и бессмысленно моргает»
Однако внимательный анализ происходящего сегодня в мире приводит авторов к иному выводу:
«Глобальный капитализм создает условия, на которые мы так или иначе вынуждены реагировать – в том, как мы думаем, чувствуем и ведем себя… Если ранее эти условия были заметны лишь некоторым людям и в определенных местах, то сейчас они очевидны для всех и каждого – буквально выставлены напоказ. Изменение климата, неравномерное развитие и грубое социальное неравенство, все эти курируемые артефакты неустойчивой системы выступают ежедневным напоминанием о том, что мы уже живем в позаимствованное время. Всё то, что есть Система, дестабилизировало в планетарных масштабах всё то, что есть Жизнь»
Вновь становятся актуальной дискуссия вокруг теоретических и практических проблем, не решенных до сих пор. И не решены они, как утверждают авторы, в первую очередь потому, что пока что их никто не сформулировал должным образом. И сделать это в рамках концепции постмодерна невозможно.
Ван ден Аккер и Вермюлен утверждают, что капитализм перестал быть «поздним» и мы вступаем в его новую, четвертую по счету, стадию, связанную с информационными технологиями, которые при правильном пользовании позволяют современному человеку выбраться из травмирующего его хаоса и вновь заявить о себе как о деятельном факторе Истории. Которая для постмодерна вроде как уже закончилась.
Метамодернизм призван соединить скепсис постмодерна и оптимизмом постмодернизма.
Так что случилось с постмодерном? Его проблемы в нем самом. Говоря об удовлетворении современной системой потребления «самых глубоких и фундаментальных чаяний», он заблуждается принципиально.
Да, есть классическая «пирамида Маслоу», строящая потребности по ранжиру и утверждающая что человек стремиться прежде удовлетворить фундаментальные базовые потребности, а более сложные находятся на втором, третьем, четвертом и т.д. месте. Но это уже вчерашний день и доказано существование «приоритета недостающего» (см. работы Рональда Инглегарта), когда при неудовлетворении какой либо сложной потребности в сознании человека она становится столь же важной как и потребности базовые (а порой и важнее).
Дело в том, что потребность человека в ориентации и поклонении никуда не делась. Да, она придавлена искусственным информационным хаосом, но говоря словами Армина Меллера, человеку необходимо быть уверенным, что крепость разума не покинута и на каждом дальнем рубеже есть часовой.
Нестабильность, наблюдаемая в сегодняшней обществе, объясняется обострением напряжения потребности именно в этой сфере.
Метамодернизм и призван это напряжение снять. Он декларирует необходимость «двухпозиционного регулирования», колебания человеческих настроений между постмодернизмом и модернизмом. С одной стороны, в период необходимости производя «откат» к модерну, с другой – всё же не допуская создания новых Больших идей посредством своевременного призвания постмодернистского скепсиса.
Центральным концептом метамодерна авторы назначают инструменты эпохи модернизма - диалектику и «борьбу и единство противоположностей», которые формально переименовываются в осцилляцию.
Как бы этого не хотелось его создателям, метамодернизм действительно представляет из себя не идеологию, а инструмент, посредством которого может быть достигнута стабилизация общества потребления и исполнение мечтаний Фукуямы.
Из практического что полезно? Академически подтверждено нарастание в обществе «ощущения поворота» и снято табу на социальное творчество.
Таким образом, в заклинаниях Путина: «Мир никогда уже не будет прежним» неожиданно обнаруживается рациональное зерно.
У Больших идей и Больших проектов снова появляется шанс. И что-то мне подсказывает, что Человек этим шансом воспользуется.