Разговор с Палычем
Все началось с того, что известный поэт и литературовед Олег Демидов в группе литмастерской Захара Прилепина бросил клич навестить раненых бойцов из Донбасса, которые находятся сейчас в подмосковном Реутове. Известно об этом стало через писателя Мршавко Штапича, ведущему на Донбассе волонтерскую деятельность вместе с известной поэтессой и военкором Аней Долгаревой.
Выяснилось, что в Реутове бойцам из Донбасса организовали протезирование. Каждый из них в боевых действиях потерял какую-то конечность – руку или ногу, а некоторые и не одну. Требуется ребятам помощь. Больше даже не материальная, а моральная. Важно внимание. То на сколько, это важно я понял уже после того как пообщался с Палычем.
И вот мы с моим другом Ильей Рыльщиковым (писателем, публицистом и исследователем генеалогии) в Реутове выходим из супермаркета груженные пакетами с продуктами. Я забил два пакета фруктами, а Илья, как человек бывалый взял то, что мужикам пригодится в любом случае – несколько банок сгущенки и тушенки, крупы, макароны и, наверное, то, что ребята больше всего оценят – два блока сигарет.
По дороге, мы выяснили, связавшись с одним из бойцов, что практически весь коллектив в этот день находился на экскурсии в Бородино, где чуть более 200 лет назад такие же, как они, воины стояли насмерть, защищая свою Родину. В хостеле оставался один Палыч.
Когда мы открыли дверь в комнату, заставленную двухъярусными кроватями, то на ближайшей к нам справа лежал человек без правой ноги. По всей видимости, он мирно отдыхал и не ожидал, что кто-то побеспокоит его в то время пока его друзья в отъезде. Мы, входя в комнату с пакетами и бодрым приветствием, чтобы сразу внести ясность рассказали, зачем пришли. Он встал на единственную свою ногу. Перед нами был человек невысокого роста, с солдатской стрижкой, прямым, но добрым взглядом, на вид лет пятидесяти. С левой стороны на его обнаженном торсе и на левом плече чернелись татуировки в виде каких-то крылатых пылающих существ. При рукопожатии с Палычем, ощутил отсутствие мизинца на его правой руке. Позже он рассказал, что это отсекло осколком.
Палыч предложил мне сесть рядом с ним на его неубранной кровати. На этот раз я не стал отказываться, как обычно я бы поступил, будучи в уличной одежде, когда кто-то предлагает сесть на расстеленную кровать. Мне хотелось быть рядом с нашим собеседником, к которому сразу с первых секунд отнесся с большой симпатией и уважением. Просто сел на краю кровати.
Сначала расспросили Палыча о службе, ранениях, его личной истории. Местами наш разговор стал похож на интервью, местами на беседу внуков со своим бывалым дедом. Я задавал различные вопросы, Палыч отвечал, Илья что-то вставлял свое, дополняя тему. Где-то в таком формате и продолжу свое повествование с передачей по возможности удивительного и милого моему запорожскому сердцу малоросского, донбасского говора Палыча.
Михаил (я): Откуда Вы? Палыч – это позывной?
Палыч: «Сам я из Краснодона (ЛНР). Позывной Палыч. По отчеству. Что там выдумывать? Я уже старый. Пуля там, Топор!» – Смеется неподражаемо так, заразительно, заставляя смеяться вместе с ним. – Это пацаны нехай позывные берут. А я что? Палычем назвали, да и все.
О службе и ранениях. О помощи России.
Служит Палыч с 2014 года. Сначала в разведке в ЛНР у Мозгового.
Сейчас механиком-водителем на МТ-ЛБ в 6 казачьем полку им. Платова. Там всех берут, как говорит Палыч, – без ног, без рук (смеется). Потому что некому служить. Мне, говорит, сейчас полных 55. Давно должны были списать по возрасту, но вот, продолжаю службу.
Первые ранения были в Лисичанске в 2014 году на НПЗ. Пулевое в руку и контузия (прилетело в голову). Вывезли в Ростов на лечение. Там за три месяца подняли на ноги. А потом после лечения вместе с россиянами зашел в ДНР через Новоазовск.
Услышав, что заходили россияне сразу сказал: «Тогда, конечно, если бы не Россия, смяли бы быстро. Да?»
Палыч: «Да, нас бы зачистили просто. И сейчас, если бы Владимир Путин не зашел.. Два дня оставалось. Нас уже накрывали. Через Станицу Луганскую они 2 раза атаковали. Донец переходили Северский, бляха муха. Заходили в поселок Светличный. Там его сейчас Точкой-У стерли. Еще бы день-два и нам бы была жопа. Некого было бы уже спасать.
М: И как бойцы? Они знали, что их вот-вот сотрут, сомнут и стояли до последнего?
П: «Да, конечно! А куда деваться? Хоть как-то задержать надо было. Мы очень надеялись, что Россия все-таки придет. Мы надеялись, что нас не бросят. Так все и вышло. Не бросили. Еще бы денечек-два и они (укры) зашли бы. Беды бы натворили больше, чем сейчас. Вовремя началась военная операция. Начали их долбить по скоплению войск как раз. У них паника, они растерялись. И все пошло как надо (смеется)».
М: «Уже грамотно идет атака. Артиллерия, авиация. Все как надо».
П: «Да-да. Хорошо. Потери есть, конечно, но не без этого. Это война. Если бы не зашли (россияне) еще бы больше было потерь. Сейчас у нас больше потерь среди гражданского населения. Потому что укры бьют не по позициям, а в глубину долбят. Вчера опять Стаханов раскатали, уроды. В Алчевске, рядом металлургический завод. А прилетело в близлежащий поселок. Ураганом достают. Донецк, вообще – срань господня! Город полностью уничтожили. Горловку, Ясиноватую».
М: «У них же есть и западные образцы дальнобойного вооружения. А еще дали американцы им ракеты для Химарсов, которыми они могут бить на 300 км вглубь. То есть и Севастополь могут достать и Крымский мост».
Илья: Не, он под зонтом находится, также как и Москва.
М: Под зонтом-то, да, но возможность достать же есть.
П: Белгород, Курск, Брянск же долбят, уроды.
М: Да. И вертолеты залетают.
П: Сейчас уже не летают. Уже порядок навели.
Немного о Палыче и его семье.
М: «До войны чем занимались?»
П: «Я прапорщик, военнослужащий. Служил на зоне во внутренних войсках. – показывает на татуировки и говорит о себе. – Вон! Красавчик! С кем поведешься (смеется). Я вообще на пенсии с 2004 года по выслуге лет. Боевые (действия) начались. Пошел. Куда деваться? Надо было идти по-любому.»
М: «А семья где у Вас?»
П: «В Краснодоне. Все живы, Слава Богу. Когда в 2014 году начали подходить к Краснодону, я семью к казакам вывез, туда, к своим через ленточку. – улыбается. – И они там, в России год прожили. Жинка и сын Ванька. А когда укров отогнали отсюда, семья назад вернулась. Сейчас Ваньке уже 17 лет. Только школу окончил. Через год в армию пойдет.
Палыч показал на своем кнопочном телефоне фото своих родных – сына, жены, а еще кадры с передовой. Экран был достаточно широким для кнопочного. Попробовал на одной фотке сделать приближение, но Палыч рассмеялся. Говорит, не то пальто – нас бы со смартфонами туда не пустили. Если там кто со смартфоном, то определят местоположение и сразу навалят.
Как ногу потеряли?
П: Это у меня сначала ранение осколочное было. ВОГ прилетел. Зацепило. Потом это же колено повредило, когда на фугасе долбанулся. А я операцию не делал после первого ранения. А там осколки остались. Мне надо было операцию делать, а я не делал. Если бы сделал сразу, то может и нога была бы. Когда второй раз фугасом ранило это же колено, то тоже ничего не делал. Все болело и болело. Продолжал воевать так, пока колено не распухло и падать не начал. Кинулись, но уже поздно. Одно за другим и началась гангрена. И мне н-н-ногу отрезали, короче (улыбается) в больнице. А врач говорит, – Ну а шо? Че ты, сука, сидел, ничего не делал? Лечить надо было. Клоун. В январе 20 года было. С тех пор с протезом езжу на маталыге (МТ-ЛБ).
А теперь вот поставят новый протез. (Путевый, как назвал его Палыч). А старый протез был неудобный, совдеповский. Одевал его чисто передвигаться. С ним что-то делать вообще неудобно, а когда залезал в машину, то снимал его и клал в сторону, в борту прятал. Когда надо было вылезти, протез выбрасывал наверх, вылезал и одевал его потом. Пацаны помогали. Аккумуляторы тягали, заправляли меня.
О протезировании и не только
На протезирование как попали?
П: Давали рекламу о протезировании среди бойцов. Сначала протезирование делали в Ростовской области, а теперь вот здесь в Москве. Государство вроде финансирует протезирование бойцам. Мне сейчас два протеза делают. Один обычный, другой для ходьбы.
М: Протезы российские?
П: Нет. Западные. Собраны из разных деталей. Что из Германии, что из Кореи.
М: Как теперь в условиях санкций их доставать будут?
П: Да уже тяжело с этим. Но все равно, что-то придумают. Может обойдут как-то. Все равно после боевых действий пацанам нужна помощь. Много бойцов без рук, без ног, но они будут продолжать воевать с протезами. Что-то придумают.
М: Удивляюсь нашим людям. Теряют ноги, руки и все равно рвутся в бой. Вот это дух. Почти все, кто может продолжать, пусть и с протезами, будут продолжать?
П: Да. Пусть даже не на передовую. В резерв их в основном. Они нужны на всякий пожарный. Например, когда будут занимать новые территории и нужно там наше присутствие. На блок-посты, например. Дороги охранять. Главное может стрелять и ладно. Посадят на позицию с пулеметом на тех местах, где могут напасть, например. Вот Харьковская, Черниговская или Киевская область. Там же лесистая местность.
Илья: Может и ушли тогда из севера (Киевской, Черниговской и Сумской обл.), потому что там лесистая местность. Поэтому и потери такие были. Там сложно контролировать тылы. А зимой милое дело зайти туда.
П: Вот поэтому наши колонны там и палили. Потому что прикрытия не было. Фронт растянут был. До 2000 км.
И: Да, это надо все зачищать. Либо ты Чернигов зачищаешь, либо воюешь на Донбассе.
М: Поэтому и отошли. Решили планомерно начать с Донбасса.
П: Да поменяли командующего. Поставили мужика с Сирии. Вояка, там. Красавчик. Один, второй.
И: Которому Героя недавно дали?
П: Да. Еще там генерал один. И все наладилось. Все пошло как нужно.
О Дебальцево и Захарченко.
Палыч: В Дебальцево мы заходили через Углегорск. Сперва Углегорск брали, а потом уже высоты заняли, окопались. И потом уже в Дебальцево заходили.
До Дебальцево служил в разведке, после списали в пехоту. В пехоте был гранатометчиком. И в донецком аэропорту был. Орден есть. Были там, на усилении батальона «Оплот». А Захарченко Александра видел в Дебальцево. Под мостом у них штаб был. Мельком видел. Раненый он был. Хромал. Мы тогда на Урале подъехали к их штабу. Это был бывший укроповский штаб. Оплотовцы их выбили оттуда и заняли его. Луганские тогда заходили через Чернухино и навстречу им Захарченко со своими. Тогда ДНР и ЛНР встретились под этим мостом и сделали общий штаб. Руководили оттуда освобождением Дебальцево.
О технике и помощи России
М: Какие танки у нас в ДНР?
П: Семьдесят вторые, но маловато. А так Шестдесят чертверочки.
М: А много танков отжали у укров?
П: Да. В Дебальцево мы хорошо так поживились. Но есть и российская техника – Маталыги, Бэхи. Двоек мало было. В основном БМП-1. Они на складах видимо где-то хранились. С колодок снимали их. Эти патрубки топливные такие забитые были. Порассыхалось там все. Все подладили. Теперь как часики работают. Еще Уралы, Камазы, Кразы. Все с России брали. А что им стоять? Пусть повоюют.
М: Когда в 14-15 году говорили, мол, Россия помогала Донбассу и обвиняли ее в этом всей мировой общественностью. А Россия еще тогда пыталась в глазах Запада выглядеть такой, какая им нравится. Оправдывались в чем-то. Хотя понятно было, что Россия помогала. Я и тогда говорил, что конечно Россия помогает. Россия будет не Россией, если не будет помогать русским. Это было бы предательство.
О ребятах, которые тут с Палычем в Реутове.
П: «Пацаны тут с Донецка все. С Мариуполя был один. Такой же молодой, как мой хлопчик. Поехал уже домой. Саша 21 год. Как призвали сразу в первый бой кинули. А он, шо? Пацан еще. Господи. Под минометы прям попали в Мариуполе на зачистке. Ногу оторвало. Ну, хоть живой остался. Жить та жить ему еще. Главное, шоб семья была. Мне то уже терять нечего. У меня уже и внуки есть от дочки с первого брака. Мне уже переживать не надо. Дети – дочка, пацан, две внучки. А эти хлопчики, они же вообще, еще ничего… даже подмышки женской не нюхали». Палыч засмеялся своей фразе, но перебил свой смех горечью – «Жалко, конечно, жалко. Пацанов жалко…»
«Ну, ничего будет все нормально. Все закончится. Все будет хорошо раз пацаны (россияне) зашли. С ними не страшно. Помогают. Сейчас уже у нас призывать некого. По сусекам соскребли. Теперь едут пацаны из ЧВК, добровольцы и казаки тоже. Помощь идет.
По поводу мобилизации
Нужно брать тех, у кого опыт есть. Молодежь не надо посылать. На Донбассе уже мобилизовали всех кого только можно было. Уже не кого. Остается только надеяться на помощь из России. И добровольцы идут. Казаки идут, из Чечни добровольцев много организовывается Кадыровым, со всей России идут добровольцы – из Сибири, Алтая, Колымы, Бурятии, Якутии.
Ребята, которые здесь, все настроены ехать туда обратно. Никто даже слова не говорит о том, чтобы уволиться или уйти куда-то. Идти некуда. Сейчас идет набор у нас. Уже остатки шахтеров там набирают. Они конечно не воевали совсем, подготовки нет никакой, поэтому и потери у нас такие были. Что пацаны? Прилеты начинаются, обстрелы, а они бегают, мечутся, начинается паника, хаос. Командир ничего сделать не может, а их сечет осколками. Понимаете сами, это гражданские люди – ужас и страх у них. Мы то, привыкли уже давно к этому. У нас как-то поорганизованней все было. В быстром темпе все – не успевают обучать в учебных центрах и т.д. Ну, сейчас уже вроде нормально. Все настроили. Россияне порядок навели, дисциплину. Уже хаоса нема на позициях. Сначала проводят через учебный центр. Уже и распределяют правильно относительно фронта. И они уже приезжают более-менее. А то вообще никакие были. Даже рожок не могли пристегнуть и перезарядиться. Если он в армии не служил и не знал, как с оружием обращаться. А тем более, если начинается обстрел на переднем крае. Он вообще не знает что делать. Паника, бегает, мечется. Поэтому должна быть хорошая подготовка.
Об указе Путина о признании участниками боевых действий.
М: Слышали, что Путин недавно подписал указ о том, что военнослужащие ДНР и ЛНР будут считаться в России участниками боевых действий? Также это и добровольцев касается, если не ошибаюсь. В конечном итоге, все будет это Россией.
П: Да. Конечно, по-любому. Луганскую область освободили и уже готовятся к референдуму в августе-сентябре. Только референдум пройдет и мы сразу войдем в состав России. Дай Бог! Уже сколько можно, мама рОдная. Херсонская автоматически войдет, Запорожская следующая. Как только освободят. Немного осталось. Харьковская тоже на подходе.
М: Как думаете, не остановимся на ДНР, ЛНР и уже освобожденных территориях?
П: Нет. Никак не остановимся. Главное сейчас, о чем все на фронте говорят, Бахмут замкнуть, чтобы Авдеевку обойти. Чтобы потерь меньше было с ДНР. Сейчас это закроют, а потом уже Харьков и пойдут дальше. Запорожье заберут после этих котлов. Там уже чутарик осталось. Бердянск и Мелитополь то взяли. Херсонскую область взяли полностью. Далее Николаев и Одесса, чтобы освободить Приднестровье. А там уже как карта ляжет.
Илья: Как будут себя вести.
П: Не то что как себя вести будут. По-любому освобождать всю территорию надо от бандеровцев. Если оставим как есть, то через время все будет тоже самое. Эти клоуны не дадут спокойной жизни всем кто будет на границе с ними. Опять будут долбить, ДРГ будут заходить и резать людей. Ну, зачем это надо? Нас 8 лет долбили. Это хорошо разве?
О питании и жизни в Реутове:
М: Как вы тут питаетесь? Вам обеспечивают или вы живете на свои деньги?
П: Мы тут на свои питаемся. Деньгами слаживаемся и покупаем поесть. Помогают знакомые или волонтеры. Вот недавно здесь казаки были. Решили нам помочь с переездами. Взяли на себя расходы. Недавно один парень поехал, которому дорогу оплатили.
М: Ребятам алкоголь покупать?
П: Боже упаси! Тут нельзя. Я лично не пью даже.
Потом Палыч нас угостил кофе и чаем. Несмотря на то, что уже пора было ехать, не могли себе и ему отказать в удовольствии еще немного пообщаться. Невозможно было наговориться. Можно было продолжать общаться до самого вечера с этим человеком с большой буквы, настоящим русским воином.
Про укров в аэропорту говорили – киборги. Киборги, бл#дь! Они не идут ни в какое сравнение с нашими воинами, которые получают ранения – второе, третье, пятое. И, продолжают воевать, пока не падают совсем. Потом им ампутируют руки и ноги, ставят протезы, и они снова идут на фронт. И главное не падают духом. У него нет ноги, а он молодцом. Шутит еще – отрезали ногу, смешно ему. А киборг – это что-то не человеческое. Наши не киборги. Наши – это русские люди какой бы они не были национальности. Это Человеки с глубокой русской и доброй душой, отважные и храбрые воины, чьи то отцы, деды, сыновья, братья.
Уже в машине с Ильей отметили, что поговорив с Палычем, словно напились живой родниковой воды. Свежий глоток воздуха в этой муравейникоподобной суетливой Москве. Палыч уже в пятницу со своими протезами поедет домой на Донбасс. Храни Господь его и всех наших воинов! Пусть все будут живы! Победа будет за нами!
А я приеду к пацанам еще не раз.
Михаил Семенов, активист Движения Захара Прилепина ВПЦ «Оплот»
#своихнебросаем #оплот #оплотдвиж #ДвижениеЗахараПрилепина