За три часа до момента Х.
Неизвестное место.
- Итак, они сделали э т о.
Голос прозвучал монотонно, с явным оттенком равнодушия и серости, свойственной для аппаратчика с многолетним стажем. Во мраке помещения было сложно разобрать черты лица - лишь узкая полоска света, падавшая на крытый сукном стол, выдавала руки собеседников. И даже этого было с лихвой достаточно, чтобы определить принадлежность и жизненный путь каждого из них.
Вот сухие, бледные, тонкие пальцы, непривычные к тяжкому физическому труду. Но зато прекрасно подходящие для деятельности канцелярской - на правой характерные заломы пальцев, прекрасно подходившие для работы ручкой или карандашом. А это, знаете ли, стоит немалого. Переписывать десятки страниц, экономя чернила и дорогую по нынешним меркам бумагу, что давным-давно не производится в колоссальных объемах. Катастрофа многих приучила к бережливости - в ход идут даже использованные с обратной стороны черновики, как за несколько лет до Судного дня, когда целлюлозно-бумажные комбинаты по всей стране внезапно встали, ощущая на себе прямой удар международных санкций...
Оставалась главная деталь. Пальцы, перед тем как начать работу, словно взвешивали каждое отдельно-взятое решение. Перебирая формулировки и аргументы, они привыкли выносить емкие и конкретные резолюции - такова была природа их скрытого от глаз вуалью мрака хозяина...
Крепкие, мужикастые, грубы руки. Покрыты не снимаемыми буграми - видимо привыкли держать в своих цепких объятиях черенок от лопаты или рукоять молотка. Пальцы не дрожат, они подобны терпеливым тискам, надежно фиксируя орудие труда, что на протяжении долгих, утомительных часов выполняет однообразные, поступательные движения.
Но их обладатель непрост и загадочен. С тем же упорством он способен держать жертву за горло, медленно сворачивая позвонки в противоестественную конфигурацию, что грозит перекрытием трахеи, а дальше все - летальный исход и быстрое угасание от нехватки кислорода...
Длинные, гибкие, холодные и механически точные фаланги пальцев. Удобно работать хирургическим скальпелем - и одновременно давить внутрь, когда требуется перебрать неверно сросшиеся после перелома кости. Обладатель этого живого инструмента, наверняка силен физически - такова профессия. Очень востребованная надо полагать в нынешнее время. Квалификация одинаково полезна для лечебных и заплечных дел. В сущности, восстановление здоровья и нанесение ограниченного ущерба во время пыткодопроса - процессы схожие, с разностью в ожидаемом эффекте. Вправить вывих или там, собрать по кускам отломки лучевых костей, правильно зашить рану грубой ниткой - или от души надавать дубьем по мягким тканям без излишнего образования гематом, грамотно придушить или обездвижить - дорогие наблюдатели, тут целая наука. Как не старайся, но на клиенте не должно остаться следов и в мир иной отбыть раньше срока он права не имеет. Оттого - практика, практика и трезвый, холодный расчет ума...
И последние. Одновременно ломкие и гибкие, невероятно искусные и на первый взгляд - невинно-детские пальцы, с аккуратно подстриженными ногтями. Но опытный глаз отыщет острую кромку указательного, что способна наносить едва заметные движение. В таких пальцах прекрасно чувствуют себя игральные карты - их хозяин способен искусно тасовать колоду, на ощупь зная каждую из карт, чувствуя каждую неровность и шероховатость меченых черными и красными мастями лакированных прямоугольников. Идеальный инструмент для изощренных игровых комбинаций - и неважно что находится в руках - карточная колода, шахматная доска или инструмент более конкретный, связанный с жизнью и смертью тысяч людей по ту сторону темной вуали...
Судья. Плотник. Палач. Игрок. Предельно емкая и точная характеристика четырех пар рук, что собрались за темно-зеленым сукном стола где-то в недоступном солнечным лучам потаенном месте. Где оно? Скрыто ли толстенными железобетонными перекрытиями - или цветной черепицей, а может сверху вообще нет крыши, и все происходящее - искусная имитация, призванная дурить многочисленную публику?
Вот только четверо явно не в цирке работали. Не имели они отношения ни к подпольным казино, ни к театру масок и образов. Четверка - такая разная, бесконечно различная и уникальная по своей природе, была крепко связана круговой порукой и обозначенными ранее задачами.
И теперь самое главное. Пальцы четырех незримых специалистов разного толка, были целыми - и находились на своих местах. За исключением нескольких характерных рубцов и тоненьких шрамов - все фаланги были целы, а их кожа не носила характерного бурого или коричневого оттенка, красной водянистой сыпи или бесформенных пятен ожогов - значит их обладатели были живы, здоровы и находились в безопасном месте. А это повод для дальнейших умозаключений.
- Они это сделали, - повторил Судья. Его скрипучий голос разнесся по мрачным внутренностям, подобно дуновению холодного сквозняка.
- Это катастрофа. Полностью рушит все планы. Мы не сможем восполнить потери, - флегматично выдал Палач. - Мы даже не сможем выполнять План.
- Нам на руку новый хаос, - ярко проговаривая гласные, влез Игрок. - Это возможность. Это шанс сломать химере хребет, восстановить справедливость. Неужели вы не видите - они мечутся, как капля на сковородке. А значит...
- Они слабы, - отрубил Плотник, ударив указательным пальцем по матовой поверхности стола. - Их решения ошибочны. Страх заставляет идти на риск. Рисковать они умеют. Но проигрывать так и не научились.
- Надо действовать - и быстро, - Судья подал голос в очередной раз, да так, что все моментально переключили свое внимание на его слова, крепко призадумавшись. - Сколько времени у нас по расчетам?
- Около сорока минут на первый удар. Ответный будет жетче - до трех часов. А после начнется настоящий Хаос. И мы внесем свою лепту, - ответил Палач. - Заряды уже размещены на линии Брянск - Уфа. Всего - десять боеголовок, каждая по пять-семь килотонн.
- Прекрасно. Приступайте. Уделите особое внимание району Д-1. Это бывший..."номер", - Судья очень тихо усмехнулся. - Он нужен живым. На этом все.
Продолжение следует.