А проверку в Марах полку никто не отменял, не взирая на все обновления полковых кадров из-за угона самолёта. Полк продолжал готовить личный состав ко всему, что может придумать московское начальство на проверке, а отдельные звенья затачивали под конкретные задания. Моё внештатное звено заданием, которое надо дома обкатать, не обременили, мол, вы готовьтесь ко всему, отсидеться на проверке не удастся. Моих лётчиков Марами не удивишь, они бы и хотели отсидеться, но понимали, что в полку есть звенья, в которых лётчики пойдут на проверку первый раз и эти звенья — слабое звено. При первой же возможности командир заменит такое звено на более опытное.
Моему звену давали летать мало: мы поддерживали свои навыки по всем видам боевого применения, подыгрывали за цель то парой, то звеном, изображая истребителей или ударные самолёты, летали на обязаловку, например, отстрел ракет. Лётчики полка носились в воздухе звеньями, в спарках особой нужды не было, но чтобы они не простаивали, лётчиков натаскивали пилотированию по дублирующим приборам. Я с каждым лётчиком ежемесячно летал на спарке на проверку навыков пилотирования по дублирующим приборам, хотя, достаточно было проверить раз в квартал. А в августе чья-то буйная голова придумала тренировать лётчиков пилотированию на предельно-малой высоте. Разработали упражнение по программе совершенствования и давай катать всех на спарке.
Но сначала начальству надо было самому получить допуск к таким полётам на боевом, а потом и к инструкторским. Не практиковали в истребительных частях, где я служил до этого, такие полёты. То ресурса на них не хватало, то нужды в них не было, то местность не позволяла. Но дошла очередь и до этих полётов, и я их с нетерпением ждал — новый навык! Наша очередь наступила не сразу: пока полковые командиры с допусками распочковались, пока эскадрильские получили допуски…
А пока суть да дело, меня на первой смене августа проверили на спарке на атаки вертолёта и дали почувствовать поведение самолёта при заходе на посадку с одним двигателем. Второй работал в это время в режиме «малый газ». Никакой особенности не почувствовал — обычный заход, только стрелки оборотов странно стоят на тахометре. Так и хочется их выровнять.
Следующей заправкой покружился на боевом самолёте вокруг вертолёта, атакуя его, с последующей отработкой действий по принуждению к посадке.
Ну, кому это надо — принуждать к посадке нарушителя? Да ещё — малоскоростного. И как это можно было отработать? Ну, прошёл слева, показал ему направление разворота и — подставился. Пускай, дядя, ракету из форточки вдогонку. А если это аппарат со стволами во все стороны, как ты ему покажешь направление полёта на ближайший аэродром? Игрушки, какие-то, а не принуждение к посадке.
Придумали - сделать из ястребов голубей!
На следующей смене отметился на полигоне атаками наземной цели со сложных видов маневра. Пускал неуправляемые ракеты и стрелял из пушки. На «тройку» отработал. Одну заправку дали на полигон, по два захода на вид вооружения. Один заход с углом 20 градусов, другой — 10. Разве с таким количеством заправок на полигон можно добиться качества работы? Один полёт в месяц на атаки наземной цели! И это - с моей натренированностью. А в Марах, точно, отправят на полигон работать. Опозо-о-о-ришься, майор, ой, опозоришься!
Начали со своим ведомым садиться парой.
Две крайние смены августа летали только звеном. На одной смене отметились на лётно-тактическом учении полка и второй заправкой сходили на отстрел ракет. Перед Марами обязательное дело - пустить ракеты в белый свет.
На крайней смене отработали звеном по ударным самолётам один вылет, а потом два вылета на бои с истребителями. Сработали удачно. К лётчикам у меня претензий не было: команды выполняют бойко, маневрируют энергично, зачётные «пуски» привезли. Орлы!
И, хоть, за август налетал свои дежурные восемь часов, был доволен и полётами и службой. В кои веки в моей жизни был ровный ход с дозированными удовольствиями в виде рыбалки.
Четвёртый тоже оказался неравнодушен к рыбной ловле и предложил разведать места с другой стороны города на реке Техури. Река была побольше, чем Циви, много мест с удобным подъездом на машине, но течение оказалось быстрым. Четвёртый в детстве тоже жил в деревне со спокойной речушкой, как и я, и снасти имел привычные. Начали искать места поспокойнее и нашли. Вдоль Техури тоже были резервы — углубления вдоль берега, которые заполнялись водой в половодья. Нашли такой резерв, который больше был похож на большой продолговатый пруд, который отделялся от реки плотиной. Если на пруду не ловилось, можно было перейти на течение речки попытать рыбацкого счастья. Только снасти надо иметь другие.
А вот на обратном пути Техури нас напугала, особенно, хозяина легковушки — Четвёртого. Заметили уже при отъезде с берега реки, что вода стала быстро прибывать, хотя погода стояла прекрасная. Но мы уже знали, что это от дождей в горах. Пока поднялись на горушку в город и доехали до центра, улица на спуске к нашему гарнизону уже стояла в пробке. Народ у машин бурно что-то обсуждал на грузинском языке. Пришлось остановиться и нам. Скоро выяснилось, что город затопило. Прошли пешком до спуска и сверху увидели страшную картину: вода бурлила по улицам, смывая с дороги легковой транспорт. Кто-то пытался спасти машину, кто-то просто сидел в кабине по грудь в воде, ожидая спада воды, одна семья сидела на крыше «Волги». Несколько машин прибило течением к домам на обочине улицы. Хозяева домов помогали пассажирам автомобилей спастись на крышах своих гаражей.
Наш водитель был под сильным впечатлением от увиденного: помедли мы минут десять с отъездом от реки, машину, да и нас тоже, могло смыть с берега. Неизвестно, чем бы это закончилось для нас. А тут, на горушке, мы были недосягаемы для бедствия. Постояли немногим больше часа, пока вода спала и самые отчаянные уже проехали по воде на подъём в нашу сторону. Быстро вода спала, как и поднялась. Народ закружился вокруг своих автомобилей, которые были смыты половодьем на обочину, организовывая их буксировку, а мы двинулись в гарнизон. Не-не, на Техури лучше не соваться с легковушкой. Непредсказуемая река! На Циви такое тоже бывает, но масштабы гораздо скромнее.
Сентябрь начали с полёта звеном на воздушный бой, а на следующей лётной смене пришла моя очередь контрольного полёта на предельно-малой высоте. Слетал на спарке МиГ-23УБ на воздушный бой с истребителем на малой высоте, а потом отработал простой пилотаж на высоте 100, снизился на 50 метров и сделал змейку с мелкими кренами. Очень возбуждает, скажу я вам, близость земной поверхности. Непривычно мелькает всё, чувствуешь высотой каждое движение ручкой управления. Хорошо ещё, что у нас зона для пилотажа на предельно-малой высоте над болотами располагается южнее полосы. Каналы, речка мелькают внизу. Никаких возвышений.
Земля своим движением раздражает глаза, которые не привыкли к такому мельтешению в полёте. Горушка севернее аэродрома, над которой мы ходим по кругу на высоте 800 метров, смотрится Эльбрусом с 50 метров на скорости 750 км/час.
После пилотажа прошёл по маршруту на высоте 100 метров. Разработали маршрут от аэродрома в сторону моря над равнинной местностью. Ориентироваться очень непривычно — пролетает всё с бешеной скоростью под тобой. Опознать ориентир некогда — он быстро появляется и быстро исчезает. Я, конечно, подготовился заранее к такому, посчитал речки и каналы, которые пересеку до поворотного пункта и записал на наколенном планшете. Теперь сижу в кабине, слежу за высотой, курсом, секундомером и боковым зрением ловлю очередную речушку. И считаю. Семь промелькнуло — сейчас будет поворотный пункт. Секундомер! Пошёл в разворот на новый курс до следующего поворотного пункта маршрута.
После спарки повторил полёт на боевом. Только на высоту 50 метров снижения не было. Безопасность! На МиГ-29 легче летать на такой высоте, чем на МиГ-23УБ. Гораздо легче! Песня, а не самолёт.
Получил допуск на пилотаж и навигацию на предельно-малой высоте, выполнил один вылет на боевом. И - всё! Галочку поставили в плане подготовки, а дальше рулит безопасность полётов. Ну, на кой вам ляд, эта предельно-малая высота, истребители? Нечего вам там делать! Хватит с вас и малой высоты 200 метров. Ракеты за вас сами расправятся с нарушителем на любой высоте. Сами-то — сами, а полёты эти так кровь разгоняют, адреналину поддают! Жить на свете после таких полётов веселее. А потом бы по ущельям погонять!
Мечтать не вредно.
Впрочем, веселее, чем проверка в Марах, придумать для истребителей трудно. Перелёт туда уже маячит на горизонте в конце этого месяца — сентября. А мне нарисовался перелёт тройкой в Багай-Барановку в середине месяца. Не только мне: ещё две пары полетят.
Высокое начальство решило организовать в Багай-Барановке центр по переучиванию лейтенантов после училища на МиГ-29. По задумке, выпускники должны были получить там 3 класс, а потом распределяться в полки. Мысль, конечно, гениальная. Вот только с самолётами у Центра была проблема — неоткуда их было дать. Новые на продажу идут, доллары государству зашибают, а старые… А старые решили собрать с полков: с миру по нитке — голому рубашка. Разослали разнарядку по полкам. От нашего полка надо было поставить 7 самолётов. Сколько? А на чём полетим в Мары? У нас столько лишних самолётов? А что же нам самим их не хватает на лётных сменах? Интере-е-е-сно…
Сколько самолётов и куда девать — не наш уровень решать. Задача моему звену и двум другим парам: перегнать самолёты. Дело-то привычное. Подготовим карты, изучим маршрут и — вперёд. Один этап всего. С подвесным баком хватает долететь до Багай-Барановки. Замечательно! Длительные командировки сейчас не нужны.
Мары, Мары ждут полк!
