Даша завела мотор своего старенького жигуленка и нажала на газ.
– Ну что, котёнок, через час будем дома? Хочешь домой?
– Хочу! У бабы Лиды даже телефона нет. А мультики на старом телевизоре смотреть вообще неинтересно.
– В следующий раз привезём бабушке новый телевизор.
– Бабушка телевизор смотреть не любит, бабушка вязать любит и печь блины! – смешно выпячивая губки и покачивая головой из стороны в сторону, говорила трёхлетняя Валюшка. – Но зато у бабушки козочка есть и курочки с цыплятками – совсем немножечко, я бы у неё погостила.
– Ну вот и хорошо. Ещё погостишь.
Жигули ядовито-зелёного цвета тряслись по ухабам, скрежетали и гремели, как консервная банка с болтами в гараже автомобилиста. И наконец, встал, выпустив из выхлопной трубы последний выдох. Наступила полная тишина. Только кузнечики громко трещали в поле по обе стороны от дороги.
– Только не это! Почему именно сейчас, – взвыла Дарья. Они с дочкой не успели даже добраться до трассы, где, в крайнем случае можно было сесть на пригородный автобус. Но и обратно, в деревню, пешком уже не вернуться – километров пять они уже отмахали.
Так получилось, что с мужем Даше пришлось расстаться. Снимать квартиру и содержать дочь приходилось самой. На счастье, удалось найти хорошую высокооплачиваемую работу – правда, на другом конце города и чтобы всюду успевать, пришлось купить старенький, но вполне годный автомобиль. Сосед, дядя Миша, периодически над ним колдовал и жигулёнок, снова и снова выбегал на дорогу. Даша эксплуатировала его уже три года и буквально накануне поездки решилась на покупку новой машины – в кредит. Боялась, что однажды в самый неподходящий момент, вот так как сегодня он заглохнет навсегда.
Несколько раз она поворачивала ключ зажигания в попытках завести мотор, но он только глухо трещал и кудахтал, как старая курица.
Женщина вышла, и с чувством глубокой безнадёжности подняла крышку капота. Сомнительно, что она увидит проблему там, куда ни разу не заглядывала, но попытка не пытка! Постояв над грязным механизмом не больше минуты – захлопнула и заглянула в салон к дочке.
– Выходи, котёнок. Придётся идти пешком. Сломалась наша машинка. Девочка подвинулась на край сиденья, и мать, подхватив её на руки, вынула из злосчастного автомобиля.
– Мама, ты меня на ручках понесёшь? Правда, же, понесёшь?
– Если только чуть-чуть, ты же уже большая стала и тяжёлая, – пожурила её Даша, потёршись носом о маленький носик дочки.
Солнце уже стояло в зените. Середина июля – самый пик лета давало о себе знать и, пройдя не больше километра, Даша уже обливалась потом, и ноги в городских туфлях горели как на сковородке.
– Котик тебе головку не напекло? – спросила она у дочки, когда почувствовала себя нехорошо. «Хоть у Валюшки панамка всегда на голове», – отметила она свою родительскую заботу.
– Мама, хочу на ручки! Я устала.
– Немножко осталось и мы с тобой поедем в автобусе. Потерпи. Давай в цвета поиграем…найди синий!
– Вот, вот цветочек, нашла.
– Правильно. А теперь найди желтый…
Но вскоре малышка снова закапризничала:
– Аааааа, возьми на ручки-и-и, – завела пластинку Валюшка.
– А давай песенку споём походную. В детстве она мне очень помогала быстро шагать – задорная, задорная.
И Даша запела: «Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам…»
Так они прошли ещё полкилометра и, внезапно, Даша пошатнулась, потеряла равновесие и упала на дорогу, потеряв сознание.
Валя с новой силой заплакала и сев рядом с мамой начала трясти её за плечи, но та не приходила в себя. Сколько времени прошло неизвестно. Девочка отчаялась и, оглядевшись, пошла вперёд на поиски кого-то, кто смог бы ей помочь. Её и маме.
Малышка шла долго, ноги заплетались, обессилившая от палящего солнца, голода и нервного напряжения, уже не плача, а просто покряхтывая. На лице, покрытом пылью, виднелись грязные потёки, коленки были разодраны, когда её в таком виде приметила старушка из соседней деревеньки.
Деревня была полузаброшенная – десять домов отстоящий друг от друга на сто, а то двести метров. Одни старики.
– Ох, девонька! Да ты вся горишь! – она завела девочку в дом и, уложив в кровать, положила на голову холодный, мокрый компресс. Старушка не отходила от неё целые сутки пока наконец, жар не спал. Баба Лиза посмотрела на девочку, и очередной раз перекрестилась.
– Чур, меня, чур! – и заковыляла в сарайку доить козу.
Даша очнулась в больнице и сразу заметалась по сторонам.
– Где Валя? Где моя девочка? – спрашивала она у медперсонала.
– Вот этот мужчина привёз вас в больницу, спросите у него…
Дашу бросало из стороны в сторону, взгляд был нечётким, но она рассмотрела грузного мужчину у стойки регистратуры.
– Вы…вы…, где мой ребёнок? Где Валюшка, дочка моя?
– Ты же Лиды дочь, да? Да, кажись, я видел с тобой малую, в деревне, но на дороге ты была одна. Думал, Лидке оставила…
Даша схватилась за голову – даже звуки растворились в омуте того отчаяния, что она сейчас испытывала.
– Ребёнок! Со мной был ребёнок…поедемте…, поедемте обратно! – умоляла она мужчину.
Четыре часа ушли на поиски, но всё безуспешно. Уже ближе к восьми она оказалась во дворе бабы Лизы.
– Бабушка, вы тут девочку не видели. Лет трёх в синем платьице…
– Как же не видела. Есть тут одна. Эй, безобразница выходь сюда! – крикнула старушка. На пороге появилась маленькая загорелая девчушка и правда лет трёх, в заношенном, но чистеньком синем платьице.
Даша бросилась было к ней, но тут же отпрянула. Не Валя. Это была не Валя. И тут внезапный порыв подсказал ей заглянуть в дом. Она вбежала в открытую дверь и быстро обшарила глазами маленькую комнатку и кухню. На кровати в ворохе одеял лежала кукла, рядом с которой примостился лохматый медвежонок – Вали здесь не было!
Женщина выбежала со двора и продолжила поиски, бестолково бегая из одного дома пустого дома в другой. К ночи приехала полиция, и местность прочёсывали уже несколько нарядов военных совместно с деревенскими жителями, но девочки, словно след простыл…
Продолжение уже здесь-
