Коммунизм против естественного права человека
Автор: Макл Винг
В Китайской Народной Республике идея о том, что люди владеют собственностью, — это просто мечта; централизованное планирование управляет всем, от экономики до количества детей в вашей семье; религиозные преследования безжалостно приковывают небесные души людей к царству земли.
Встречаясь со многими практикующими Фалунь Дафа, преследуемыми за их веру в Китае, которые бежали на Запад в поисках свободы, этот репортёр знает, что такие понятия, как собственность, капитализм и духовная свобода, чужды большинству жителей Поднебесной. Зная с рождения только крепостное право, такие преследуемые народы впитывают западные традиции свободы, утоляя жажду, о которой они и не подозревали.
Как мы выяснили в части 1, западные библейские традиции установили, что свобода не безгранична, а даруется при условии соблюдения моральных законов. В части 2 мы узнали, как во имя свободы восстание может служить рабству так же легко, как и освобождению — обе тенденции отразились в Китае за последнее столетие.
Наконец, мы углубляемся в информацию о величайшем вызове, с которым столкнулась свобода в истории: коммунизм. Это привело к религиозным преследованиям в Китае и новому исходу на Западе, где духовные практики обрели свободу, капитализм и «стремление к счастью». Их мы тоже рассмотрим.
Подъём коммунизма и преследование Фалунь Дафа
Эпоха Просвещения 1600-х годов принесла новые идеи рационализма, отвергла традицию как суеверие и утвердила науку и новые политические философии. Атеистическая теория эволюции Дарвина породила «социальный дарвинизм», и Карл Маркс вышел на сцену, предлагая теории насильственной революции. Это привело к Большевистской революции 1917 года в России и более поздней китайской коммунистической революции 1948 года, которая перевернула 5000-летнюю древнюю традицию и мудрость. Многие называют число погибших при коммунизме примерно в 100 миллионов человек.
Вместе с разрухой в Китае, восставшем из пепла 50-летних революционных политических кампаний, китайский народ потерял веру в добро и Бога. Религия была уничтожена, группа за группой люди подвергались нападкам, пока все так не испугались Коммунистической партии Китая (КПК), что многие смирились с банальным, деморализованным существованием.
Ситуация изменилась в 1992 году, когда духовное движение охватило Поднебесную после всплеска цигун (традиционных медитативных упражнений) в стране во время Культурной революции 1970-х годов. Многие видели, как истинные, древние и добрые качества Китая были извлечены из практики Фалунь Дафа, способствующей духовной свободе от рабства с помощью принципов «Истины, Доброты и Терпения». По сравнению с атеистической КПК, Фалунь Дафа выделялся на контрасте.
Именно этот контраст и популярность движения (в то время насчитывавшего, по оценкам, 70 миллионов практикующих) побудили тогдашнего председателя Цзян Цзэминя объявить практику вне закона в июле 1999 года и создать похожее на гестапо »Офис 610» для её выявления и искоренения. Практикующие начали исчезать; кампании в средствах массовой информации извергали непрерывную пропаганду и устраивали мероприятия с целью демонизации Фалунь Дафа, настраивая соотечественников друг против друга; а массовые аресты разрывали семьи на части.
Многие практикующие, испытав обновлённую веру и обретя духовное преназначение благодаря Фалунь Дафа, отправились в Пекин, чтобы мирно обжаловать репрессии. Но преследование усилилось. Их произвольно сажали в тюрьму, принуждали к рабскому труду, даже пытали электрическими дубинками для скота, и было ещё кое-что похуже. Тысячи людей погибли, в то время как начали всплывать ужасающие истории об извлечении органов; несколько международных исследователей подсчитали, что десятки тысяч были убиты таким образом «как скот».
На фоне такого безжалостного преследования практикующие, согласно их убеждениям, отреагировали терпимостью и ненасилием. В отличие от других групп, на которые нацелилась КПК, практикующие отказались кланяться. Их сила, как и у первых христиан, глубоко укоренилась в сердце — ни один земной тиран не сможет легко лишить их этого. Преследование продолжается и сегодня.
Сбежав за границу, многие были поражены тем, какую свободу даёт Запад. Получив свободу, они поняли, что коммунистическая партия Китая (КПК) обманула их и отказала им в самом праве по рождению — их естественном праве — процветать, владеть собственностью и стремиться к самому счастью.
В следующий раз мы углубимся в зачатки упомянутых американских традиций не только для беженцев с Востока, но и для нашей западной молодёжи, даже для нас самих, выросших и получивших образование в нашей деморализованной системе. Немногие раскрыли их незыблемые основы, извлекая суть с двух совершенно разных точек зрения, но во многом схожих, как, например, юрист XVIII века Джон Локк и лауреат Нобелевской премии экономист Фридрих Хайек.
«Стремление к счастью»: естественное право собственности Аля Джон Локк
В эпоху Просвещения юрист Джон Локк (1632—1704 гг) рационально оправдывал традиции свободы, когда все традиции подвергались сомнению, и оказал сильное влияние на Отцов-основателей Америки. Слова Локка «Жизнь, свобода и собственность» были повторены Томасом Джефферсоном в Декларации независимости, но, будучи искусным словесником, «Стремление к счастью» Джефферсона стало использоваться вместо «Собственности» Локка — но, по сути, они означали одно и то же.
И всё же Джефферсон и Локк были единодушны в том, что все люди были наделены их Создателем определёнными неотъемлемыми правами. Апеллируя к современным чувствам, Локк предпочёл «законы природы» или «естественные законы» законам, «данным Богом» или «явленным». Говоря о правах, он ввёл термин «естественные права».
В поисках естественного права собственности Локк возвращается к первобытному человеку, прежде чем объединиться в общества. Люди, рассуждал Локк в мысленном эксперименте, в «естественном состоянии» были «совершенно свободны распоряжаться своими действиями и распоряжаться своим имуществом и самими собой, как им заблагорассудится, не спрашивая ничьего разрешения — подчиняясь только ограничениям, установленным законом природы… никем не быть подчинённым или подчинённым кому-либо ещё».
Он ссылался на концепцию мира и всех его ресурсов, завещанных свыше исключительно человеку ради его выживания и процветания:
«Рассматриваем ли мы естественный разум, который говорит нам, что люди, будучи однажды рождёнными, имеют право на сохранение, а следовательно, на пищу, питьё и другие вещи, которые природа предоставляет для их пропитания: или Откровение, которое даёт нам отчёт о тех дарованиях, которые Бог дал Адаму, и для Ноя и его сыновей совершенно ясно, что Бог… отдал землю детям человеческим; отдал её всему человечеству. …Но я попытаюсь показать, как люди могли бы получить собственность в нескольких частях того, что Бог сделал общим для человечества, и это без какого-либо явного соглашения всех простолюдинов».
Локк добавил:
«Бог, который дал мир всем людям, также дал им разум использовать его с наибольшей пользой для жизни и удобства. Земля и всё, что на ней, дано людям для поддержки и утешения их существования».
Эта идея выглядела бы недоброжелательно по отношению к полной узурпации земли КПК в стране. КПК, похоже, пожелала вытеснить Бога, чтобы перераспределить эти ресурсы по своему усмотрению.
Локк в своём мысленном эксперименте объясняет, как человек получает право собственности, соответствующую собственность, в естественном состоянии, когда всё началось вместе:
«Тот, кто питается желудями, которые он собрал под дубом, или яблоками, которые он собрал с деревьев в лесу, безусловно, принадлежит самому себе. Ни одно тело не может отрицать, что пища принадлежит ему. Тогда я спрашиваю, когда они начали принадлежать ему? Когда он переваривал? Или когда он ел? Или когда он их сварил? Или когда он их выбирал? Ясно, что если первый сбор не сделал их его, то ничто другое не могло бы. Этот труд установил различие между ними и общим: это добавило к ним нечто большее, чем сделала природа, общая мать всего; и поэтому они стали его частным правом. И скажет ли кто-нибудь, что он не имел права на те жёлуди или яблоки, которые он таким образом присвоил, потому что у него не было согласия всего человечества сделать их своими?»
Он добавляет:
«Можно сказать, что труд его тела и работа его рук принадлежат исключительно ему. Поэтому, когда он берёт что-то из того состояния, в котором его предоставила природа, и оставляет в таком состоянии, он смешивает с этим свой труд, таким образом, присоединяя к нему то, что принадлежит ему; и он делает это своей собственностью.Мы владеем своим трудом. В сочетании с ресурсами это даёт нам право на некоторую собственность на то, что производит труд. Это не относится к Китаю, где КПК откачивает продукты труда; только те средства к существованию, от которых она считает нужным отказаться, поступают к людям. Это ввергло массы в ужасную нищету во многих частях страны и подпитывало коррупцию. Рабочим платят копейки на доллар по западным меркам».
То, к чему клонит Локк, — это земля:
«Но главным предметом собственности теперь являются не плоды земли и животные, которые на ней живут, а сама земля; то, что пока при жизни получает человек и о чём заботится, обрабатывает, сажает, улучшает, возделывает и может использовать плоды, это его собственность. Он своим трудом как бы отделяет его от общего. (…) Тот, кто, повинуясь повелению Божьему, подчинил, возделал и засеял какую-либо часть земли, тем самым присоединил к ней то, что было его собственностью, на что другой человек не имел права и не мог без ущерба отнять у него».
Таким образом, аннексия КПК всей земли, начиная с 1953 года, привела к серьёзной несправедливости по отношению к землевладельцам. В результате экспроприации погибло до 2 млн человек. После того, как людям был нанесён такой тяжкий ущерб, давно назрела необходимость в серьёзном восстановлении. Мысленный эксперимент Локка установил право первородства для обедневших крепостных под сапогом КПК, чтобы они могли претендовать на то, что принадлежит им по праву.
В своей книге «Вторые договоры о правительстве» Локк также объясняет естественное право народа создавать, изменять или распускать своё правительство по своему желанию. Их первоначальный договор основал правительство для защиты их прав; в противном случае он становится недействительным. Это немного утешает студентов, которые проливали свою кровь на площади Тяньаньмэнь за демократию в 1989 году, или протестующих в Гонконге, которые в 2019 году сопротивлялись вопиющей узурпации их свободы КПК и использовали зонтики, чтобы защититься от слезоточивого газа и резиновых пуль.
Но эта история для другой статьи.
Американская мечта: Капитализм, объяснённый Фридрихом Хайеком
Спустя три столетия после того, как Локк написал свои трактаты, австрийский экономист Фридрих Хайек (1899—1992 гг) поменялся ролями с «рационалистами» эпохи Просвещения, чьё наследие привело к социализму и коммунизму, которые нанесли большой ущерб традиционной культуре и самой свободе. Он отстаивал свободу и капитализм — первые зачатки Американской мечты.
Научная революция поставила под сомнение все предшествующие традиции (особенно религию), заставив их «рационально» оправдывать себя или быть осуждёнными как суеверия. Декарт в 1637 году с его «Я мыслю, следовательно, я существую» положил начало движению; его картезианские (названные в честь французского мыслителя) последователи-рационалисты обладали тем, что Хайек назвал «фатальным тщеславием» в своей книге с тем же названием, и их постигли «ошибки социализма». Из этого высокомерия, он написал:
«Таким образом, я признаюсь, что мне всегда приходится улыбаться, когда книги по эволюции, даже написанные великими учёными, заканчиваются, как это часто бывает, увещеваниями, которые, признавая, что до сих пор всё развивалось в процессе спонтанного порядка, призывают человеческий разум — теперь, когда всё стало настолько сложным — взять бразды правления в свои руки и контролировать будущее развитие. Такое принятие желаемого за действительное поощряется тем, что я в другом месте назвал „конструктивистским рационализмом“».
Эти предположения включают ненаучное, даже анимистическое представление о том, что на каком-то этапе рациональный человеческий разум или душа вошли в эволюционирующее человеческое тело и стали новым, активным проводником дальнейшего культурного развития (вместо того, чтобы, как это произошло на самом деле, это тело постепенно приобрело способность усваивать чрезвычайно сложные принципы, которые позволили ему более успешно продвигаться в своей собственной среде).
Хайек, как и Локк, обратился за ответами к древнему человеку. Заменив мысленные эксперименты антропологией, он показал, что цивилизация в целом не была задумана рационально, её результаты не были «полностью известны заранее», а первоначальные причины «полностью наблюдаемы и считаются полезными». Как раз наоборот. Он обнаружил, что «многое указывает на то, что те, кто стремился просто к счастью, были бы подавлены теми, кто просто хотел сохранить свою жизнь».
Ранним людям, которые жили «небольшими бродячими группами или отрядами», цепляясь за племенные «инстинкты», приходилось приспосабливать поведение по мере того, как торговые сети расширялись до более крупных порядков цивилизации — зачатки того, что сегодня называется капитализмом. Выживание небольших групп зависело от принятия определённых наборов «морали» и «традиций», подходящих для расширения торговли и взаимодействия. По мере того, как менялся мир, им тоже приходилось меняться, иначе они оставались позади.
Вторя Локку, Хайек обнаружил, что свобода и собственность являются главными в этих ранних адаптациях:
«Насколько нам известно, Средиземноморский регион был первым, где было признано право человека распоряжаться признанным частным владением, что позволило отдельным лицам развивать плотную сеть коммерческих отношений между различными сообществами. Такая сеть работала независимо от мнений и желаний местных вождей, поскольку в те дни передвижениями морских торговцев вряд ли можно было управлять централизованно».
Собственность необходима для развития торговли и, следовательно, для формирования более крупных согласованных и взаимодействующих структур, а также для появления тех сигналов, которые мы называем ценами.
Далёкие от рационального понимания «известных выгодных целей», эти «иррациональные» черты, пишет он, «должно быть, сопровождались существенным разрушением ранних племён». Признание собственности и других «ранее неслыханных практик» было важно для сообществ, чтобы «разрешить членам уносить для использования незнакомыми людьми… желательные предметы, хранящиеся в сообществе, которые, в противном случае, могли бы быть доступны для местного общего пользования». Это перекликается с предыдущим заявлением Дэвида Юма: «Правила морали — это не выводы нашего разума».
Хайек утверждает:
«Защита частной собственности, а не направление её использования правительством, заложила основы для роста плотной сети обмена услугами, которая сформировала расширенный порядок».
Таким образом, нет ничего более вводящего в заблуждение, чем общепринятые формулы историков, которые представляют создание могущественного государства как кульминацию культурной эволюции: оно также часто знаменовало её конец.
Для этого макропорядка требовалось больше традиций: «гостеприимство, защита и безопасный проход», — пишет автор, и «честность, контракт, обмен, торговля, конкуренция, выгода и конфиденциальность».
Результат этого макропорядка? Непревзойдённое процветание и производительность; экспоненциальный рост технического прогресса и цивилизации обеспечили выживание и процветание. Хайек пишет:
«Началась цепная реакция: большая плотность населения, ведущая к открытию возможностей для специализации или разделения труда, привела к ещё большему увеличению численности населения и дохода на душу населения, что сделало возможным ещё одно увеличение численности населения. И так далее».
Ключом к этому росту, по словам Хайека, является распространение информации, что означает свободу; индивиды свободны распоряжаться в определённой области самоопределения и принятия решений. Прибыль была движущей силой повышения производительности и эффективности. Централизованное планирование коммунистических правительств, тем временем, уничтожает практически всю эту жизненно важную информацию; и оно никогда не сможет собрать много. Хайек отметил, что именно Адам Смит определил индивидуальную свободу как ключевую:
«Какой вид домашней промышленности может быть использован его капиталом и продукция которого, вероятно, будет иметь наибольшую ценность, очевидно, каждый индивид в своей местной ситуации судит гораздо лучше, чем это может сделать за него любой государственный деятель или законодатель».
Лишая людей как свободы, так и стимулов, КПК подводит свою цивилизацию, но осознаёт свою противоречивость, как указывает Хайек:
«Большинство дефектов и неэффективности такого спонтанного порядка являются результатом попыток вмешаться или помешать их механизмам работать или улучшить детали их результатов. (…) Притворяясь любителями свободы, они осуждают собственность, контракты, конкуренцию, рекламу, прибыль и даже сами деньги. Воображая, что их разум может подсказать им, как лучше организовать человеческие усилия для удовлетворения их врождённых желаний, они сами представляют серьёзную угрозу цивилизации».
Экономист добавляет:
«Я также утверждал, что такой столь продолжительный порядок рухнет, и что большая часть нашего населения будет страдать и умрёт, если таким движениям когда-либо действительно удастся вытеснить рынок».
В этом ключе коммунистические страны, такие как Венесуэла и Куба, в последнее время испытывали нехватку продовольствия, сталкиваясь с восстаниями; в то время как мы знаем, что около 3,9 млн украинцев погибли от голода в результате централизованной экономической политики Сталина.
Прелесть свободы и Американской мечты в том, что социальная выгода проистекает не из благонамеренных племенных инстинктов — альтруизма, совместного использования, равного распределения, солидарности, — а из простого соблюдения традиций свободы: права на собственность; добросовестного труда для жизни, для себя и своих близких; мы можем использовать всё лишнее, что зарабатываем, для удовлетворения инстинктивных желаний творить добро. Наша отрасль создаёт возможности для трудоустройства и благосостояния в целом. Продукты нашего труда служат всем. Непреднамеренно другие извлекают выгоду.
Восхищаясь западной традицией, мы не должны упускать из виду свободу, которую практикующие Фалунь Дафа извлекли из принципов «Истина, Доброта и Терпение», сталкиваясь с безжалостными преследованиями со стороны КПК. То, что практикующие проявляли такое милосердие и терпение, красноречиво говорит о традиции, перекликающейся с ранними христианами, — это говорит и о том, что она сохранится далеко в будущем.
➤➤➤ Заходите к нам на сайт epochtimes.ru мы рассказываем о самых важных и актуальных событиях сегодня в России и в других странах мира.
#коммунизм #нарушение прав человека #коммунизм в китае #преследование фалуньгун #фалунь дафа #репрессии в китае #права человека