…продолжение…
Три недели прошло с момента последней встречи молодого монаха со старцем. На протяжении всех этих трёх недель молодой монах пребывал в глубоких сомнениях и размышлениях о возможности тайного принятия схимы по древней традиции.
Несколько раз в своих рассуждениях он подходил к тому, что был готов раз и навсегда отказаться от этого серьёзного и крайне ответственного шага, оставшись обычным верующим мирянином, как и абсолютное большинство людей, мотивируя это многими причинами, но всякий раз какая-то неведомая сила глубоко изнутри его сердца не давала этого сделать.
Некое смутное, едва уловимое, но неизменное чувство всякий раз голосом интуиции или совести в самый последний момент говорило о том, что тайная схима – это реальный путь достижения внутреннего совершенства и единственный выход для души из мира хаоса и лжи по учению Христа и святых отцов.
Вместе с тем, сложная и не совсем ясная жизненная ситуация, связанная с самым началом семейной жизни и планами на будущее, всякий раз включала голос рассудка, который напрочь отметал и опровергал все духовные аргументы, доказывая невозможность совмещения современной жизни с монашеством и духовно-аскетической практикой в миру, требующей предельной строгости, дисциплины и полного отречения от мира.
Эти мысли и рассуждения молодой монах постоянно прокручивал в голове перед сном, с ними же он и засыпал, как с постоянным внутренним вопросом и диалогом, обращённым к собственному сердцу и Богу о том, как ему следует поступить с предложением старца.
Всякий раз, когда он начинал размышлять об этом, его сердце и совесть терзали едкие сомнения о том готов ли он вообще к этому трудному пути и достоин ли он того, чтобы принять великую схиму, как высшую ступень иночества и православного монашества, требующую соблюдения целого ряда строгих правил и обетов.
Его религиозность и некоторая робость, как следствие предыдущего церковного воспитания, всякий раз давали повод для сомнения, которое усиливалось тем, что сам чин принятия великой схимы от старца не соответствовал общепринятой церковной традиции и выглядел неким самочинием. На протяжении трёх недель эти мысли не давали ему покоя и всё говорило в пользу отказа от этого шага.
В одну из ночей, когда он был уже практически готов окончательно сдаться и отказаться от идеи принятия схимы, уже под самое утро он увидел необычный и очень яркий сон, в котором он был в каком-то незнакомом ему и очень большом городе, переполненном людьми и машинами. От этого большого города веяло каким-то очень тягостным и гнетущим чувством, в нём царила абсолютно бессмысленная суета и было очень тяжело дышать из-за висящего в воздухе смога от выхлопных газов.
Город по внешнему облику был современным и очень напоминал своей монументальностью одну из европейских столиц, но лица горожан были почему-то азиатскими. Молодой монах долго петлял и бродил по улицам и закоулкам этого томного города не находя из него выхода. В конце концов ему очень захотелось оставить этот гнетущий город и выйти в любое тихое и свободное место, но он не знал куда идти и где искать этот выход.
Молодой монах пропускал машины, несущиеся одна за другой, а также снующих людей, и несколько раз переходил от одной улочки к другой, но везде в этом городе было то же самое постонное движение и гнетущее однообразие. Казалось что этот мрачный город был бесконечным и из него просто не было выхода.
Внезапно на его пути оказался маленький мальчик, одетый как-то очень странно, поскольку одежда на нём была на несколько размеров больше необходимой. Любопытным оказалось и то, что мальчик был не азиатской, а европейской внешности. Лицо этого маленького мальчика показалось молодому монаху очень знакомым.
Взгляд маленького мальчика, как магнит, приковал к себе внимание молодого монаха, поскольку от этого взгляда веяло какой-то детской простотой, непосредственностью и полным отсутствием враждебности. Мальчик улыбнулся монаху и спросил:
– Что ты ищешь в этом городе ?
Монах почему-то совсем не удивился этому вопросу маленького мальчика и совершенно серьёзно ответил ему, что хочет найти выход из этого города, утомляющего своей суетой. Мальчик снова улыбнулся и, покрутив головой из стороны в сторону, точно ища какого-то знака, указал пальцем на крест купола церкви, который едва был виден вдали между домов на противоположной стороне улицы.
– Выход из города там, за старой церковью, я могу тебя к ней проводить.
Молодого монаха почему-то совсем не удивило это предложение маленького мальчика и он даже не удосужился у него спросить кто он и что делает в этом странном городе. Тем не менее, через мгновение молодой монах и мальчик уже стояли перед входом в старую церковь за которой открывался вид на большой парк или сквер.
Впервые за всё время пребывания в городе молодой монах всей грудью ощутил необыкновенную свежесть воздуха возле этой церкви и в следующий момент маленький мальчик открыл большую деревянную дверь и предложил зайти внутрь, как-то очень тихо сказав:
– Идём же.
Войдя в церковь, молодой монах увидел какую-то религиозную процессию. Шла не то служба, не то какая-то церковная церемония. Были отчётливо слышны церковные песнопения, группа людей тесным кругом стояла возле алтаря, священник что-то говорил и в воздухе отчётливо чувствовался запах ладана и смирны.
В этом момент молодой монах почему-то подумал о старце и отчётливо вспомнил дом старца и их совместную молитву – полунощницу, поскольку запах в церкви очень напоминал тот, который был тогда в доме старца. Молодой монах собрал всё своё внимание и постарался понять суть происходящего. Из всего потока слов ведущего церемонию священника до него внезапно долетела одна фраза:
– Овца есмь словеснаго Твоего стада и к Тебе прибегаю, Пастырю Доброму, взыщи мя заблудшаго, Боже, и помилуй мя.
В этом покаянном антифоне молодой монах сразу узнал церемонию пострига в схиму, а образ босого человека, стоящего на коленях без верхней одежды в центре круга, образованного ведущими церемонию, окончательно развеял все его сомнения. Рядом с человеком на столике молодой монах увидел монашеские одежды – аналав, куколь, хитон и пояс.
Обрадованный своей догадкой, молодой монах хотел было поделиться этим с маленьким мальчиком, но почему-то нигде его не обнаружил, мальчик точно куда-то исчез. В этот момент ведущий церемонию священник громко задал вопрос стоящему на коленях человеку:
– Желаешь ли, брат, сподобитися ангельскому образу, отрицаешися ли мира и яже в мире сем, по заповеди Господней ?
– Да, отче, желаю и отрекаюсь от мира и всего того что в мире во Имя Отца и Сына и Святого Духа, – произнёс человек, голос которого монаху также показался очень близким и знакомым.
– Аминь, – произнёс ведущий церемонию, после чего взял в руки ритуальные ножницы и поднял их над головой, демонстрируя всем участникам церемонии начало обряда. Священник трижды подавал ножницы человеку и трижды отрезал по пряди волос с трёх сторон головы, а человек трижды их поцеловал.
После того, как священник отрезал третью прядь волос, снова послышалось покаянное песнопение и стоящие по обе стороны церемонии помощники ведущего начали облачать постригаемого человека в чёрные одежды схимника, лежавшие на столике перед ведущим церемонию, а он торжественно и громко произнёс:
– Облачись же, брате, в куколь беззлобия и шлем спасительнаго упования. Отныне нарицаешися именем Иоанн и с ним же отойти будеши ко Господу. Аминь.
Возникла пауза и ведущий церемонию священник неожиданно поднял голову и посмотрел на молодого монаха, стоящего у входа в отдалении от церемонии. В тот момент, когда их взгляды встретились, молодой монах с ужасом и удивлением узнал в образе ведущего церемонию старца, который почему-то выглядел значительно моложе своих лет.
Это осознание поразило и точно током ударило в голову молодого монаха после чего он проснулся, потрясённый реалистичностью и живостью картины, представшей ему во сне.
Не утруждая себя расшифровкой этого сна, молодой монах принял решение после работы сразу же ехать к старцу, поскольку это был ясный знак и даже указание. В итоге в семь часов вечера он был уже возле дома старца. Поставив машину за домом в тупике, молодой монах подошёл к двери.
Стучать не пришлось, поскольку старец сам открыл дверь, точно ожидая молодого монаха:
– Здравствуй, брат, заходи, я увидел как ты ставил машину за домом. У тебя что-то стряслось или ты уже принял какое-то решение, если приехал под вечер ? – поинтересовался старец. Может с дороги выпьешь чайку или перекусишь ?
– Спаси Господи, отче, не стоит, я сыт. Просто мне сегодня под утро приснился очень необычный сон и я хотел бы узнать твоё мнение о нём и что он вообще значит, поскольку столь яркого и живого сна я никогда раньше не видел. Я до сих пор под впечатлением и хочу во всём этом разобраться.
– Давай пройдём в мою комнату, – предложил старец и ты мне всё подробно расскажешь.
Расположившись на старом диване перед символичным алтарём в комнате старца, молодой монах подробно пересказал тому весь свой утренний сон. Старец внимательно выслушал рассказ и в самом конце удовлетворённо заключил:
– Ну что же, я тебя могу только поздравить, брат, ты видел вещий сон, который в традиции иночества и именуется откровением или знамением Духа. Дух ответил на внутренний вопрос твоего сердца и в деталях показал тебе всю картину твоего положения и состояния. Скажу ещё – более точного знака и указания даже сложно себе и представить, ей-Богу, я бы при желании не показал тебе столь точного образа, какой явил Дух.
– А как понимать мне этот сон и всё происходящее в нём ? – переспросил молодой монах.
– Понимай это как откровение Божие. Этот сон есть детальный прообраз всего того, что сейчас происходит в твоей душе и сознании. Это точная картина твоей души глазами Духа.
Большой город – это образ твоего ума, который стоит перед выбором – какой путь избрать – мирской или духовный. Суетный город – это просто идеальный образ современного мирского мышления, пребывающего в бесконечном потоке суеты и машинного движения, постоянно отравляемого смогом прагматизма и рационализма.
Гнетущая тебя духота городского смога – это образ твоего мирского ума и восприятия, пойманного этим суетным городом и разрываемого между миром и Богом в поисках выхода из узких лабиринтов горизонтального мышления к свободе Духа и чистому воздуху Логоса, как истины Христовой.
Маленький мальчик – это твой пока ещё неокрепший дух и ум духовный, который знает о том, где находится выход из этого суетного и смрадного города и который хочет вывести тебя и твой мирской ум из тупиков и лабиринтов рационального мышления к духовному сердцу, как месту духовной свободы.
Старая церковь – это образ твоего духовного сердца, к которому и стремится твой дух, как к месту Бога, увлекая за собой и мирской ум, поскольку там духовная чистота и свобода Логоса, там дышит Дух и постоянно проходит духовная служба.
Церемония – это отражение твоей внутренней готовности к принятию схимы и фактически её принятие, как общий итог всех твоих духовных поисков, трудов и усилий за последние годы, включая и наши с тобой встречи.
Человек на коленях – это ты сам уже принявший великую схиму на уровне своего духовного сердца, но всё ещё сомневающийся в этом на уровне своего мирского ума и рационального мышления.
Этот сон есть прямое указание Духа на то, что ты уже стал на путь схимы и тебе необходимо сделать последнее усилие, чтобы преодолеть последнее сомнение, как последний рубеж защиты эгоизма и твоего мирского ума от непреложности самой Истины и Логоса. Вот что это значит.
После этих слов возникла пауза. Это объяснение старца своей простотой, прямотой и непосредственностью точно кинжалом ударило в самое сердце молодого монаха, одним махом сорвав покров с великой тайны, которая много лет обитала в его сердце и которую он трепетно хранил и берёг в своей душе. Слова старца просто взорвали сердце молодого монаха, вызвав эффект обрушения целой стены давних сомнений и опасений, и слёзы ручьями потекли из его глаз, обжигая солью щёки и губы.
Никогда ещё за все время знакомства со старцем, истины не открывалась столь прямо и непреложно. Всё то, о чем так много думал молодой монах и от чего страдал, что наполняло и согревало его сердце многие годы, старец одним махом достал из его сердца и представил монаху в самом ясном, простом и чистом свете.
Эта простая с виду и обезоруживающая прямота действий старца, который буквально открыл сердце молодого монаха, вызвала у него чувство глубочайшего душевного потрясения и шока. Эмоции потоком захлестнули всё его сердце, оказавшееся в этот момент совершенно беззащитным перед истиной, вызвав сильную щемящую боль от осознания собственной робости, слабости и нерешительности.
– Почему это так больно, отче, – тихо спросил молодой монах, – я всегда думал что принятие схимы – это что-то светлое, радостное и божественное, а это боль сердца, причём, невыносимая ?
Старец улыбнулся и, положил руку на голову молодого монаха. Волна какого-то неземного тепла прошла от руки старца по спине молодого монаха до самых ног и ощущение боли слегка притупилось. В одной мгновение ум монаха стал ясным и безмятежным, а старец ответил.
– Я открыл только что твоё духовное сердце, поскольку этого требует древняя традиция. Твоя боль – это боль твоего открытого сердца, которое оказалось в этот момент беззащитным перед истиной. Дело в том, что принятие великой схимы – это знакомство с собственной смертью, причём, знакомство не умозрительное и не воображаемое, а совершенно реальное, при котором смерть непосредственно касается сердца инока, но не для того, чтобы его умертвить или причинить боль, а чтобы удалить из него все остатки эгоизма и последние иллюзии мирского ума о том, что можно спасись не умирая, будучи и с миром и с Богом одновременно.
Таинство принятия схимы по древней традиции – это акт констатации смерти самости, как основы и существа ветхого человека. Принятие схимы – это и есть восхождение на крест со Христом и прохождение через собственную смерть – то, чего панически боится верующее религиозное большинство, идущее за Христом только до Голгофы, но не восходящее на крест, а предпочитающее с толпой зевак наблюдать за происходящим со стороны и сострадать в меру сил.
Несколько лет назад на одной из первых наших встреч, когда ты ещё был в монастыре, ты спросил у меня о том, что такое великая схима, чтобы знать заранее на что себя настраивать, а я ответил тебе тогда, что ни один человек на земле не готов к этому заранее и даже Христос не был к этому готов и молил Отца пронести эту чашу мимо, если сие будет возможно.
Тогда ты не смог понять смысла сказанного мной, поскольку твой ум ещё был совершенно душевным и не простирался выше девятого слоя осознания. Сегодня ты это не просто понимаешь и осознаёшь, но практически переживаешь своим сердцем, поскольку достиг 13-го слоя осознания, а это уровень духовного ума с которого и открывается подлинный смысл великой схимы, как символа собственной смерти, но не физической, а только душевной. Не пройдя через этот болезненный и ответственный шаг невозможно дальнейшее движение по пути схимы.
– Отче, но что же доставляет сердцу такую нестерпимую боль ?
– Эту боль доставляет «заноза» эгоизма или «жучёк» сатаны, который извлекается из глубины духовного сердца в момент прохождения и переживания смерти ветхого существа. Этот «жучёк» и есть само ядро и последний оплот зверского и самостного ума, которым был повреждён первозданный человек. Именно этот «жучёк» и был основой эгоизма и управлял всем ветхим человеческим существом на протяжении всей жизни посредством страстей.
Момент изъятия этого «жучка» из духовного сердца – это акт очищения, который и вызывает сильнейшую боль, поскольку эта «заноза» извлекается из живого духовного сердца, как основы чувственной силы души, которая и есть само сердечное чувство. Эта «заноза» и есть тот самый змий, о котором говорил преподобный Макарий:
«Напряги человек, помыслы свои, и войди к этому пленнику и рабу греха – уму твоему и рассмотри этого на самом дне ума твоего, во глубине помыслов, в так называемых тайниках души твоей, пресмыкающегося и гнездящегося змия, который убил тебя, поразив главнейшие члены души твоей».
Вот что доставляет такую сильную боль всем, кто проходит это таинство по древней традиции.
– Это бывает со всеми ?
– Это бывает с духовными воинами, у которых хватает мужества в трезвом уме посмотреть в глаза своей смерти – ответил старец. – Мне понятно и знакомо твоё состояние, брат, поскольку много лет назад я сам его испытывал и переживал во всей полноте, когда мой учитель точно также поставил меня перед фактом смерти моего эго, только в ещё более жёстком виде, оставив фактически наедине со своей болью и смертью.
Я думал тогда покончить с собой, ей-Богу, поскольку боль переживания смерти эго была просто невыносимой, подобной реальной смерти, каковой она и является, но я выдержал это испытание. Сейчас его проходишь ты и это совершенно неизбежное на духовном пути веры совершенной, чего нельзя отменить или облегчить, это можно только пройти вместе с Духом и со Христом.
Ещё могу сказать, что эта боль есть косвенное свидетельство того, что рациональный ум ещё достаточно силён и потому боится сделать этот шаг в направлении своей смерти, ища любые поводы для ухода. Этот шаг делают только духовные воины, идущие со, а не за Христом, понимаешь ?
– Да, отче, понимаю. Мне кажется что именно об этом говорил Господь – «если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно, а если умрёт, то принесёт много плода» и ещё «кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» ?
– Именно об этом, мой брат, именно. В этих притчах Христос и называет самое главное и ключевое условие для пробуждения нового духовного человека – прохождение точки окончательной и безвозвратной смерти эгоизма и всего ветхого существа после чего ветхая основа уже не может быть восстановлена и возвращена, как форма души.
Это и есть закрепление состояния непадательности, которое открывается, как ты уже знаешь, на 14-м слое осознания. Вот почему невозможно войти в Логос, не пройдя через точку окончательной смерти ветхого эго существа и не изъяв из духовного сердца «занозы» и «жучка» эгоизма, а сделать это можно только достигнув 13-го слоя осознания.
Поэтому я вынужден был открыть твоё духовное сердце и причинить тебе эту боль. Эта боль очень подобна той боли, которую испытывают все женщины при родах, а позже, когда младенец выходит из чрева на свет, они испытывают неземную радость и блаженство, которое полностью перекрывает эту боль и страдание. Вот как об этом сказал тот же Макарий:
«И душа, принимая в себя небесное семя, до тех пор, пока не родит, терпит скорбь, подвергаемая многоразличным искушениям, а когда она родит, то есть станет совершенной, радуется радостью постоянной и неизреченной, потому что родился небесный и новый человек в горний мир».
– А в церковной традиции постриг также предполагает открытие духовного сердца ?
– В церковной традиции уже давно нет тех благодатных, кто бы достиг вершины пирамиды духовного осознания и был бы способен открывать намерением духовные сердца постригаемых, поэтому там имеет место театрализованный ритуал, который больше воздействует на рацио и мирской ум, приводя их в благоговение. Это и есть кредит духовного доверия церкви в надежде, что инок сам однажды доберётся до своего духовного сердца.
Я тебе уже говорил, что священнобезумие в современной церкви под запретом и вся работа ведётся с нравственным разумом и мирским умом, а не духовным умом. Таинство изъятия «занозы» эгоизма и знакомство с собственной смертью было уделом только отцов – пустынников первых веков. Для современного монашества прохождение собственной смерти – это полное безумие и сумасшествие, которого церковь позволить себе уже не может.
Но правило отцов говорит о том, что без окончательного умерщвления эгоизма невозможно выйти из формы ветхого эго человека и войти в форму нового. Этим в действительности вера совершенная и отличается от массового обрядоверия. Распятый по правую руку разбойник обрёл спасение не только потому, что успел раскаяться за минуту до смерти, но и потому, что не убоялся смерти и изъявил намерение идти и быть со Христом до конца.
Повторяю, только вера совершенная предполагает окончательную смерть эгоизма, обрядоверие этого не предполагает. Смерть эго – это и есть главное условие для символичного прыжка ума из духовного сердца в бездну Логоса для раскрытия духовных крыльев. На уровне духа и сердца ты фактически уже принял это решение, а на уровне мирского ума ещё нет.
– Отче, неужели без этой потери эго и боли нельзя никак обойтись ?
– Просто невозможно. Устои эгоизма в сознании человека должны быть сокрушены окончательно и безвозвратно – это священное правило не подлежащее сомнению. Только после отсечения этой питающей жилы и переживания этой болезненной потери человеческому рацио уже не за что будет цепляться для восстановления своей прежней власти над умом и душой.
«Эгоизм должен быть разрушен» – говорил Феофан Затворник. Только при этом условии ум сердца и дух могут взять бразды правления в свои руки, а новый духовный человек начать развиваться, иного пути достижения духовного совершенства по учению отцов я не знаю.
– Но как же человек сможет обходиться без своего эго и рацио в современном мире, где всё сплошь подчинено рационализму и прагматизму, отче? Как можно зарабатывать деньги, обеспечивать семью, решать все вопросы с людьми и защищать свои права без рационального мышления и элементарного прагматизма ? – возмутился молодой монах. – Быть безумцем не от мира сего – это же верный путь в психушку, куда мы с тобой ездили к монаху Алексею, царствие ему небесное.
– Не горячись, в твоих словах есть резон, но нет духовного знания. Ты просто не знаешь о великой тайне очищения духовного сердца от «занозы» эгоизма. Я тебе говорил, что после родов женщина испытывает радость, точно так же и сердце, освобождаясь от остатков эгоизма испытывает радость открытия следующего 15-го слоя духовного сознания.
Этот слой есть совершенство и дар духовного рассуждения, как середины духовного ума и это 29-я ступень духовной лествицы Иоанна на которой происходит великое таинство и чудо, о котором знают только духовные альпинисты и практики исихазма, но не знает абсолютное большинство православного духовенства.
– И что же происходит с умом на 15-м слое ?
– Происходит великое чудо полного восстановления ума и обретения им утраченной ранее целостности. Два низших и разделённых ранее ума – телесный и душевный соединяются в одно целое. Проще говоря, на 15-м слое ум снова интегрируется и возвращает себе потерянную при отречении и в момент смерти эго рациональную основу. Только эта рациональная основа уже перестаёт быть эгоистичной, зверской и хищной, какой она была под управлением самости и эгоизма.
На 15-м слое эта рациональная основа становится уже духовной и в высшей степени осознанной. Весь прагматизм человека становится при этом нравственным и духовным, а не эгоистичным, поскольку эго, как основы самости, больше нет. Проще говоря, прошедший через точку символичной смерти ум снова восстанавливается в полном объёме и осознанность человека ни в коей мере не страдает, но становится совершенно иной – духовной осознанностью, которая подобно уму Христову одинаково свободно чувствует себя в двух мирах – и в мире материи и в мире духа.
– Это и есть высший духовный ум по учению отцов ? – переспросил монах.
– Да, освобождённый от эго и восстановивший свою духовную половину – это самый благодатный вид ума и это награда духовному воину и схимнику за годы подвига. Духовный ум – это и есть победа над смертью, поскольку такой ум бессмертен, как и Логос, и обладает удивительной распознающей и проникающей способностью понимать все тайны и мира сего и мира духовного одновременно.
Особенностью этого духовного ума 15-го слоя осознания является то, что он уже утверждён в Боге и Логосе, а потому ничего не делает только для себя, как делает любой рациональный рассудок и нравственный разум. Духовный ум – это ум совершенно безстрастный, который обладает высшей соразмерностью и всё делает по закону Логоса, как закона высшей гармонии и справедливости, поскольку такой ум в полной мере является представителем Бога и Логоса на земле.
Вот почему подлинно духовный человек, достигающий 15-го слоя осознания, не становится в мире изгоем, глупцом или безумцем – фанатиком, хотя на 7-м или 8-м слое может им быть, а становится носителем Логоса и высшей духовной мудрости и осознанности, а потому везде и всегда является неформальным центром правды, истины и духовного притяжения.
Такому человеку становятся доступны сразу все три типа ума одновременно – рациональный ум телесного уровня, нравственно-религиозный разум душевного уровня и высший сущностный ум духовного уровня, соответствующие 3-му слою, 9-му и 15-му.
При этом фокус его сознания может свободно перемещаться по всему спектру всех уровней пирамиды осознанности с 1-го по 15-й слой и ещё выше. Вот почему любые жизненные проблемы духовный человек может решать так же успешно, как и все люди. Трудности адаптации в миру – это удел не духовного, а только душевного ума 7-го и 8-го слоёв.
Имея духовный ум, человек может довольствоваться самым малым и не страдать от этого. Можно сказать, что такой человек выполнил свою высшую задачу и предназначение и соединил воедино две ранее разрозненных части сознания – Рацио и Логос в один ум. Это вершина человеческого совершенства по учению отцов и сакральный смысл звезды Давида.
– А разве такие умы есть сегодня на земле ?
– Они были всегда, есть и всегда будут. Просто повседневный человеческий разум не обладает той разрешающей способностью, чтобы такой тип ума обнаружить и распознать, а потому носители такого духовного ума просто невидимы для мира и основной массы людей, точно их не существует.
– И что мне теперь со всем этим знанием делать, отче ? – спросил молодой монах, опустив голову.
– Следовать указанию Духа – принимать великую схиму, как единственный для тебя путь, что же ещё, – ответил старец. – Твоя проблема на самом деле проста и состоит только в том, чтобы окончательно обуздать твоё мощное рацио, как противоположность Логоса.
Твоё сердце уже давно приняло великую схиму по принципу прямого духовного ведения, а твой мирской рассудок её ещё не принял и продолжает отчаянно сопротивляться по принципу защиты эгоизма и рационального невежества. Поэтому я вынужден повторить свой вопрос – готов ли ты, к принятию великой схимы ?
Старец посмотрел в глаза молодого монаха и тот увидел как в них вспыхнул уже знакомый внутренний свет, который не пугал, а скорее завораживал и гипнотизировал своей неизъяснимой силой.
– Сейчас ты станешь свидетелем величия Духа и силы духовного намерения, – произнёс старец и положил руку на голову монаха. Ещё одна волна неземной теплоты прошла от макушки до самых ступней и в следующий момент молодой монах обнаружил себя в том самом утреннем сне, стоящим перед священником.
Всё было настолько реалистично и правдоподобно, что это захватывало дух. Точно в дежавю молодой монах повторил слово в слово то, что говорил человек в утреннем сне:
– Да, отче, желаю и отрекаюсь от мира и всего того что в мире во Имя Отца и Сына и Святого Духа.
– Аминь, – произнёс старец в священническом облачении после чего взял в руки ритуальные ножницы и в точности повторил весь тот обряд троекратного отрезания по пряди волос, который молодой монах видел во сне. Что будет дальше монаху было уже известно.
– Облачись же, брате, в куколь беззлобия и шлем спасительнаго упования, – произнёс старец. – Отныне нарицаешися именем Иоанн и с ним же отойти будеши ко Господу. Аминь.
Священник положил руку на голову монаха и тот снова обнаружил себя на диване в комнате старца.
– Что это было со мной только что, отче, я был снова в своём утреннем сне, ты меня что загипнотизировал ? – переспросил молодой монах.
– Это было маленькое духовное чудо, – тихо ответил старец. – Ты был свидетелем действия самой великой силы во вселенной – силы духовного намерения, которая способна проникать куда угодно, даже в сон. Я вошёл своим духовным намерением в твой сон и повторил для тебя то, чего ты так сильно хотел – чтобы обряд твоего пострига был церковным и соответствовал чину, ведь именно этого так хотел твой разум.
– Но как это вообще возможно ? – переспросил молодой монах.
– Для духовного намерения возможно ещё и не такое, – с улыбкой ответил старец. – С сего дня ты схимник, брат Иоанн, и сам Дух был свидетелем этого. В традиции тайной схимы облачения не требуется, ибо оно внутри, но если оно тебя интересует, могу предложить примерить на себя аналав и куколь моего учителя.
Старец указал рукой на большой старый шкаф, стоявший в углу комнаты.
– И это всё ? – с удивлением переспросил молодой монах.
– Всё, а что ты ещё хотел – помпезного театрализованного представления с песнопениями ? Я же тебе сразу сказал, что всё будет настолько просто и естественно, что ты даже вообразить себе этого не сможешь.
* * *
Подвижникам наших дней, следующим традиции отцов – пустынников, посвящается…