"Ах, к чему эта дева родилась мотыльком, которому страх пред огнём не знаком?"
Эта история давняя и не особо весёлая, предупреждаю. Зачиналась она, не соврать бы, в начале лета 1971-го года и так любопытно, что обсуждалась годами и с самого начала от неё ждали, какого - то "выстрела." Кто ждал? Да, почитай, все жители частного сектора, в котором проживала и моя бабушка Катерина Даниловна.
Частный сектор тех лет - это деревянные дома - избы на деревенский манер без каких-либо "излишеств" в виде канализации, водопровода в доме и даже без газификации. Русские печи, голландки.
Первая не только обогревала жилище, но и "кормила." Хлеба, пироги, варево в чугунах - с наступлением холодов, только в её чреве готовились. Ещё керосинки, примусы выручали. У бабушки "карасинка" была.
Но такой печке обогреть избу из трёх - четырёх комнаток было невмочь и выручала голландка, устроенная в другой части дома. Вкруг всякой избы располагался сад и огородик, отдельно, имелся.
Ну, и сарайки - с курами, с хрюшками кто, что потянет. А в самом большом и основательном, непременно глубокий, просторный погреб. Здесь же высилась, старательно пополняемая, поленница дров (про зиму помнили). Кто-то и баньку имел. Всё своё, "кулацкое." А "кулаками" были, в основном, люди не молодые. Наличие мужчин небогатое: у большинства хозяек домов их война отняла.
Это нонче мода (и возможность) пошла тут продать недвижимость, там купить. Из города мотануть в посёлок, деревню или, наоборот, из них в асфальтовые джунгли сбежать. А в те времена всяк к полученной квартире приколочен был и обмены через специальное бюро производились, по особой необходимости.
Владельцы частных домов (я, исключительно, на примере бабушкиного частного сектора рассуждаю) могли свободнее распоряжаться собственностью, но расставались с ней, только когда им "ордер" на иную - вечную домовину выдавали.
Вот тогда их родственники (дети, в основном, конечно) избы и продавали. Сами, привыкшие к квартирным удобствам, в них жить шли редко. Впрочем, покупатели всегда находились.
И сегодняшняя история началась с появления на нашем (бабушкином) Красноармейском проезде мужчины и женщины, желавших срочно приобрести дом. ( Напомню: автор имеет привычку рассказывать истории в свободном, простом стиле).
Мужчина - высокий, крепкий с широким, лобастым лицом и полненькая, очень приятная женщина - с ямочками на щеках, синеглазая, обходили дома в тщетной надежде обнаружить продажу. С первого взгляда было видать, что это дружная семейная пара. Жена казалась не старше сорока, а муж, явно разменял пятый десяток.
Во дворах их встречали приветливо, втягивая в разговор ради утоления любопытства и только потом давали отчётливый ответ - отказ. Вот и к нам зашли. Бабушка, уже в ожидании, сняла фартук, переменила платок и руки сполоснула под рукомойником. Встретила, как подобает хозяйке - руки в бока.
Но уже наученные и уставшие, соискатели недвижимости, после здоровканья,, сразу взяли бабулю "за рога": "Дом не планируете продавать? Купим на ваших условиях." Баба Катя сделала вид, что задумалась. "Дак ить... А каким манером разбогатели? Откудава сами?"
Подумав: "А вдруг?!" мужчина в десятый раз пояснил, что "разбогатели" северным трудом. Назвал город и кем работали. Родни в наших краях у них нет, но именно в этом городе они с женой учились, встретились и комсомольско-молодёжную свадьбу сыграли когда-то.
Потом за северным рублём подались. Дочь родили и почти вырастили. Но от северной жизни устав, надумали купить дом в городе Юности. Бабушка растрогалась:"Ай, как складно. Только ить тут все сидят накрепко. После войны еле поднялись. Где наёмными, где своими руками избы - то строили. Вот рази бабка КалИта..."
"КалИта? Что за имя такое? И что - она имеет намерение?" - оживилась женщина. Бабуля объяснила, что полное имя бабки Калерия, но все кличут КалИта. А намерение дочка её имеет, очень даже активное.
"Сама-то в другом городу живёт. А КалИта на ладан дышит. Дочка за энтот год второй раз приехала. К себе мать уговариват. А КалИта-то не в каку. Грит:"В своём дому помру,"- качала головой, в аккуратном платочке, моя Катерина Даниловна.
Мужчина утёр платком лоб. Должно быть для солидности, он был при костюме,. Жарковато для летнего дня. Уточнил:"На ладан - это не сегодня - завтра?" Бабушка усмехнулась:"Угу. Пятый годок так. Мы, старые головёшки тлеем долго." Мужик шумно вздохнул, а жена его сообразила:
"Так дочь КалИты сейчас здесь?" "Тута." "И который же дом?" Баба Катя, выйдя вместе с ними за калитку, указала:"Во-он, крайний на правом порядке." Ушли, а бабушка сделала вывод:
"Пусто идут. Ну, рази наперёд сговор сделают." Я уточнила:"Будут ждать, когда головёшка истлеет?" Бабушка рассердилась:"Иди, а ты! Болташь много."
А сколько-то дней спустя, проезд наш загудел дикой новостью: "северяки" покупают дом ... вместе с бабкой КалИтой! За немалые деньги, надо сказать: десять тысяч рублик к рублику. Дочь-то одиннадцать с половиной просила, да видать, из-за "нагрузки"скинула.
Дом, конечно, таких денег стоил: сосновый, по простору - для большой семьи. Опять же хозяйственные постройки - два сарая и даже банька. И огород ширше, чем у других. Дело в том, что с КалИтой долгое время жил младший сын. Он и вкладывался - руками, деньгами.
Не женился, годами тайно встречаясь с замужней зазнобой. Помню, этот факт меня очень смешил:"Бабуль, тайно, а все знают?" Поджимала губы:"От мужика свово она тайно гуляла, а не от народа!" Анекдот жизни, да?
Погиб сынок КалИты от какой-то случайности. Вот тогда и болеть начала. А дочь от её сразу после школы уехала. В другом городе специальность получила и там же мужа нашла. Наездами не баловала. Навроде, КалИта меньшего сына больше любила, да баловала. Вот в старшей и угнездилась обида.
Однако, после смерти брата, объявляться начала, но издалека-то не наездишься! Стала уговаривать мать избу продать. "А меня куда ж?" - не понимала или придуривалась КалИта. Дочь терпеливо обещала обеспечить старухе "проживание и достойный уход" на своей жилплощади. Бабка упёрлась: "Хоть голодом, но в своём дому помру!"
И вот теперь стала приложением к избушке своей. Многие дорого бы отдали, чтоб услыхать, как договор складывался. Ещё болтали, что "северяки"- не дураки: кроме выправленных у нотариуса документов, взяли с дочурки такую расписку по пунктам, что теперь она в сторону материнского дома и посмотреть не могла.
А КалИта расстроила дочу принуждением некую сумму ("уж не половину ли?!"), от полученных денег, ей на сберкнижку отправить: вообще-то, кто дом продал?! Согласье дала из боязни, что когда совсем одряхлеет, дочка её "дровами" перевезёт к себе. А "северяки" дали надежду на заботу до последнего дня.
Ну, с годок мы пропустим: новые хозяева делали ремонт на свой вкус, контейнеры с мебелью ждали, беседку добавили, а главное - дочку свою привезли. Она, ограждённая от хлопот, у надёжных знакомых жила. И вот, наконец, настоящее новоселье устроили, накрыв во дворе столы.
Насчёт угощения не мудрили: в основном, пироги с разной начинкой и чай. На удивление, и бабушка КалИта присутствовала. Для неё хозяин кресло удобное вынес, чтоб значит и спиной, и локтями опираться удобно. И сразу видать: вся семья с уважением к ней.
А семья вот какая: муж и отец - Павел Николаевич, жена и мама - Ольга Александровна и их дочка единственная - Анечка. Родители к ней обращались: "Нюта." Тоненькая, нежная, с синими, как у матери глазами, шестнадцатилетняя Анна была хороша до оторопи. В десятый класс перешла, но уже можно было предвидеть, сколько мужских сердец она разобьёт.
Ну, и залисталась жизнь дальше. Должно быть, "северяки" кубышку не всю растрясли потому, что только Павел Николаевич на работу устроился: в сталелитейный цех машиностроительного завода. Жена его, Ольга, домохозяйничала, дочь строжила, да за бабушкой КалИтой смотрела.
Это уж потом смекнули, что она поболее многих доход имеет. Ольга, обладательница вязальной машины "Северянка," вязала шапки, шарфы, юбки. Клиентурой обзавелась быстро. Наверное, озолотиться могла, но брала ограниченное количество заказов, чтоб семья без внимания не осталась.
Шесть лет спустя, от начала истории, я, уже старшеклассница, щеголяла в юбке "меланж" от этой самой Ольги Александровны. Это была уже не прежняя миловидная женщина: исчезли со щёк ямочки и глаза, словно выцвели. Да и Павел Николаевич, совершенно седой, не распрямлял плеч. А единственная дочка их ... Но не станем забегать вперёд.
Семья "северяков" прижилась. Трудолюбивые, открытые люди со всеми держались запросто и всякого старика или старушку с проезда, при встрече, непременно о здоровье расспрашивали, как сад-огород растёт и не нужно ли какой помощи.
И за бабушку КалИту Ольгу с Павлов уважали: виданное ли дело, дочь родная "продала" мать вместе с домом, а чужие люди о ней, как о родной заботятся. Преувеличением это не было: и к врачу бабку возили, и приём прописанных лекарств сделали регулярным.
КалИта не побежала, но стала выходить посидеть на скамейке и престарелым подружкам махала, в "хоровод" приглашая (так звались посиделки). Ходил слушок, что бабкины сбережения северякам душу греют, но не сжечь же их, в конце-концов!
Закончив школу, Нюта поступила в педагогический институт, надеясь стать учителем истории. А в качестве награды потребовала самостоятельную поездку на Байкал. После некоторой доли конфликта и Нютиных слёз, отпустили. По путёвке поехала или примкнув к группе туристов - дикарей, осталось внутри семьи.
Просто весь проезд был в курсе, что "северяки" проводили дочь на Байкал. Да и мало кто знал - понимал, что это за место такое. Моя бабушка, например, недоумевала: "КалИта баяла, девка - то их в "бакал" "укатила.Что за "бакал" -то?" Бабулина дочь, моя мама, объяснила про известное озеро.
"Что деется! Под носом Волга, а она к озеру - луже метнулась,"- ещё больше удивилась Катерина Даниловна. Мы её разубеждать не стали, уважая за "местечковый" патриотизм. Анна, соблюдая требования отца с матерью, по прибытию, дала телеграмму. Ольга разок на переговорный пункт сбегала для связи с дочкой.
А потом вдруг пришло письмо, отправленное в последние деньки отдыха. Торопливым почерком, дочка писала, что встретила "особенного человека," взаимно полюбила и теперь он увозит её с собой. Беспокоиться нечего: мужчина достойный, на партийной должности.
Как только ей исполнится 18 лет, пригласит любимых папу и маму на свадьбу. Ещё было, что-то о некоторых обстоятельствах, не позволяющих их сейчас познакомить с будущим зятем. Анна настоятельно просила не волноваться, не пытаться её искать, а про институт написала. что "это не самое главное в жизни."
Не описать, что испытали родители и даже бабушка КалИта плакала. Ходили в милицию, но там криминала не усмотрели: не школьница, взрослая девушка, имеет право своей судьбой распоряжаться.
Нюта три года отсутствовала. Крайне редко писала и, судя по штемпелю, моталась по разным городам страны. Так это выглядело, усиливая беспокойство Ольги Павла. Оба постарели на несколько лет и успокаивали себя только тем, что дочка жива.
Не чаяли, вдруг пришла телеграмма, сообщавшая, что Анна в больнице- в Самаре, по такому-то адресу. А это всего в двухстах километрах! Нюту родители обнаружили в плачевном состоянии, хотя все врачи говорили о значительном улучшении.
По утверждению девушки, на неё напали и жестоко избили: сотрясение мозга, сломаны нос и рёбра. Отобрали кошелёк с небольшими деньгами, а колечко золотое не сняли. И это тоже путало следствие. Завели дело, приходил следователь, но показания Анны оставались размытыми и виновных найти не представлялось возможным.
На этом "новости" для Ольги и Павла не закончились. Их дочь оказалась замужем и даже годовалая внучка имелась. Впрочем, брак шёл к завершению: ещё до происшествия, Анна подала на развод. Её муж приходил в больницу и родителям не понравился: молчит и глаза отводит.
Может избиение Аннушки его рук дело?! Но у мужчины имелось алиби. Анна отца с матерью просила ничего не выяснять, а забрать её и Машеньку (внучку) поскорее домой. Через сколько-то так и сбылось. Аннушку с девочкой привезли на такси. Шла, на отца опираясь.
Начались догадки и пересуды. Правда (в общем-то, версия Анны) через Ольгу, ту же бабу КалИту постепенно наружу вышла. Прибыв на Байкал, Анна познакомилась с 35-летним Валерием. Уверенный, интересный, спортивный, мужчина сразу обратил внимание на юную, красивую девушку. Стал ухаживать.
Аннушка парням нравиться привыкла. Но победоносно привлекательный мужчина вызвал в ней чувства особенные - сладко тревожащие, неизведанные. Без его присутствия подступали скука и грусть. Рядом - улыбкой светилась, а к горлу ком из слёз подступал.
Валерий, легко считал игру "чувств-с" юной барышни и очень гордился, что именно он стал причиной. Опытный ловелас с лёгкостью опутал Аню сетью из комплиментов, цветов, приятных подарочков. Говорил, глядя в глаза:
"До сих пор я знал две вещи, на которые можно смотреть бесконечно: пламя и водная гладь. Теперь вижу, есть третья - это вы, Анна! Вы первая женщина, с которой я бы хотел долго жить и умереть в один день." Как было не внять такому признанию? Пошли поцелуи, объятия, но на уединение Анна не соглашалась.
Валерий сам себе удивлялся: хорошенькая, вчерашняя школьница его зацепила всерьёз. "Послать всё к чёрту! Жениться на ней - это же, как живой, родниковой водой умыться!"
Он вдруг захотел быть перед ней честным, благородным рыцарем, а не дешёвым змеем-искусителем и открыл, что несвободен. Есть сыновья - близнецы, но жена у него скучная, неинтересная и он давно с ней задумал расстаться. "Не пропадёт. У неё отец на руководящей должности делу ОБХСС служит,"- говоря так, мужчина не забывая себя приподнять в глазах Анны.
Сам Валерий строил карьеру в райкоме (или обкоме, не помню) партии. Мужчина промолчал, что попал туда с подачи тестюшки. Да и про всё остальное - скорое получение жилья, дачка в приятном местечке и даже автомобильчик "Москвич," с той же стороны, промолчал.
С дочкой "большого человека" Валерий учился в институте и даже в сторону её не смотрел, хотя она влюблённо вздыхала. Потом прочухал, кто перед ним и "полюбил." На пятом курсе сыграли свадьбу, и первые лет пять он оставался смирным.
Но встав на ноги, благодаря помочам, начал осторожно вести отдельную от жены жизнь. И хотя любовниц выбирал осмотрительно, тесть прочухал. Сам имея рыло в пуху, предупредил зятька, что закрывает глаза пока дочь им довольна. "А как только - так сразу, Валерик, "за ворота" пойдёшь без всего и с испорченной репутацией. Помни!" - предупредил свистящим шёпотом тесть.
Так, что прекрасный мужчина отрывался, но осторожно. На Байкал он честно отпросился у жены. Доверяя или любя, не возражала. Вот так он Аннушку встретил. На её беду. К концу отдыха (всего лишь 14 дней!) девушка получила предложение руки и сердца.
"Рыцарь," с намечающейся плешинкой, встал на одном колено и протянул ей серебряное колечко: на ободке изящный листок, с голубым камешком в виде капельки. Анна порывисто подалась навстречу и опомнилась:"А твоя жена?!"
Валерий отмахнулся:"Милая! Не в этом помеха! Вернусь и сразу подам на развод. Тебе, Аннушка, нет восемнадцати! Но я расстаться, жить вдали от тебя, просто не в силах!" И цинично (не забываем, что время не нонешное, а тамошнее) предложил вчерашней школьнице "временное" сожительство.
В его городе, разумеется: где будущий муж, там и почти жена! Станет Анна жить в удобной квартире до своих звонких восемнадцати лет, а потом - пышная свадьба! Ещё не потеряв остатки разума, Аня возразила:"А мои папа и мама? Им же сообщить нужно! И разве нельзя мне учиться в институте, жить дома, считаясь твоею невестой?"
Валерий изобразил разочарованную обиду:"Что за детский сад, Анюта! Или ты мне не доверяешь? А может у тебя мальчик есть, скажем бывший одноклассник, и ты хочешь к нему быть поближе? Так и признайся!" И уже ей пришлось хитрого дяденьку уговаривать и в своей любви уверять.
В общем, Нюта написала маме с папой сумасшедшее письмо и, бросив своё будущее в топку Любви, отправилась с Валерием в его город. Там он снял для неё квартиру в безопасном для себя месте, стал навещать, содержать и кормить обещаниями. До смерти боясь разоблачения, в белый свет он девушку выводил редко.
А отсрочку развода артистично объяснял то нездоровьем жены, то что-то плёл про детей, то предвиделся новый карьерный скачок и следовало обождать с бракоразводным процессом. Смеялся:" Я тебя умоляю: в твои-то годики, бояться замуж опоздать!"
Анну тяготила двусмысленность положения. С подросткового возраста мамой наученная, что для девочки стыд, она понимала, что по уши в нём и находится. Она, незамужняя, любится с по прежнему женатым мужчиной! Таким девушкам в деревнях до сих пор мазали дёгтем ворота!
Именно поэтому не заказывала телефонные переговоры с родителями и не спешила домой. Из любви к Валерию тоже, конечно, но больше из-за этого. А Валерий помнил, что Нюта не сирота и ей нет 18 лет. Может и папаша, с дубиной, кинуться в розыск.
Изредко отправляясь в командировку, он советовал девушке написать маме с папой "бодренькое" письмо и кидал в ящик почтовый в чужом городе. Потому-то след Нюты для родителей путался.
Шёл месяц за месяцем. Она не училась, не работала и потихоньку деградировала, мысля только в одном направлении: стать законной супругой Валерия! И опять же: не только из- за Любови "бескрайней, как море."
Осознание собственной ничтожности лишало энергии. Спала целыми днями, читала какие-то книги. Спасти её могло только вступление в брак. Так ей подсказывали социум и воспитание. Наконец, долгожданное совершеннолетие!
Сей факт отпраздновали в ресторане, в городке по соседству. Вернулись поздно и любовник счёл возможным у Анны остаться. Уже завалив подарками, заявил, что готов исполнить "любое желание" юной любовницы. "Женись на мне поскорее, как ты мне обещал на Байкале?"- потребовала содержанка. Валерий прокис и заявил, что она испортила ему настроение.
"Ты, Анна, неблагодарная. Живёшь, как принцесса. Если желаешь, я могу твоим представиться зятем. Не станут же они проверять документы!" Глядя мимо, Анна кивнула:"Папа непременно проверит! И вообще: я беременна" Этого быть не могло. Аня блефовала ради реальной беременности.
"Как давно?" - спросил посеревший любовничек. Уверила, что на аборт опоздала. Пережив приступ бешенства, Валерий уступил хитрым ласкам девушки. Это была их первая близость без предохранения. Похоже, девочка перенимала повадки любовника!
И пока он размышлял, как поступить, настоящая беременность дала о себе знать. Анна чувствовала себя уверенней, спрашивая у любовника, что он надумал. Очень рассчитывала на мужской поступок.
"Завтра же тебя осмотрит врач-знакомый по рекомендации! Прервать беременность на большом сроке можно по социальным показаниям!"Тон таков, будто он сообщил о каком-то чудесном открытии. Вдруг потеряв самообладание, Аннушка схватила со стола хрустальную вазу (тоже подарок любовника) и шмякнула об пол.
Валерий, опешив, заговорил с ней тоном, каким обращаются к неразумным детям:"Воробушек, успокойся. Это гормоны, я понимаю. Завтра пойдёшь к тёте доктору и через несколько дней будешь, как новенькая! Сама скажешь спасибо. Впредь будем осторожнее и я подумаю, чем тебя занять."
Анна, забыв о тонкости стен панельного дома, закричала:
"Ва-ле-ра! Зачем ты втянул меня в это? Невозможно порядочной девушке сожительствовать с мужиком, да ещё с женатым! Ты меня прячешь, а обещал развестись по приезду с Байкала. Говорил, что в день моего рождения мы отправимся в ЗАГС! Врачу покажусь, но аборт делать не стану. Приду к твоей жёнушке с большим животом - пусть не мне одной будет плохо!"
У него исказилось лицо. Показалось, сейчас ударит, но он лишь сжав кулаки, как зверь заходил по комнате. Наконец, высказал то, что было настоящим:
"Анна, я тебя полюбил, не отрицаю. Был бы свободен или не так каверзно завяз, женился бы, не раздумывая. Не нажитое, не комфорт боюсь потерять. Ещё молод, есть голова и связи - наживу. Тесть станет моим ластиком в партийной карьере.
А я увлечён. Начинал с простого инструктора. Да, с подачи тестя, но не стыжусь. Он только подвёл меня к горе, а взбираюсь сам. Сегодня я правая рука руководителя сектора. Развод - не преступление, и с другой женщиной, я бы просто по тихому распрощался. Но за моей - стоит её батюшка - обхссник."
"А кто ты по диплому?" - перебила Анна. "Инженер. Автомобиле- и тракторостроение,"- неохотно ответил Валерий. "Разве нельзя пойти по специальности, например, в моём городе? У нас заводы прекрасные и по выпуску автомобилей есть,"- в голосе Аннушки звучала просительность.
Любовник разразился гомерическим хохотом:"Ну, сравнила! Да это, как училка младших классов и директор школы. И я ни дня не работал, согласно диплома. Ты маленькая, не понимаешь, что значит для мужика карьера! А просто ходить на работу, я не хочу."
Анна решилась: "Валера, я тебя обманула. Срок у меня небольшой, но аборт делать не стану. Ты обязан жениться. Потом можешь развестись. Мне нужно вернуть честное имя, если хочешь. Как мне предстать перед родителями? Нагулялась? Ладно, они простят. Но ведь должно и у меня что - то настоящее случится. Что я скажу будущему мужу?"
Валерий быстро сообразил, в чём заключался обман. Покрутил головой: "Да, девочка, на глазах стервенеешь." "Учитель хороший." Он прищурился: "А ведь ты меня разлюбила! На Байкале любила, как декабристка, а теперь остываешь. Не виню. Страсть уходит."
Любовник озвучил происходящее с Анной (да и, должно быть с собой), но ею не осознанное. Потому и заторопилась оправдаться:"Да нет, я люблю! Просто очень оскорблена и обижена, Валерий." Хотела прильнуть, но он отстранился: "Знаешь, ты, пожалуй, права насчёт честного имени. Я заварил этот кисель, я его и разрежу. Только не торопи, не дёргай."
Он ушёл, а Аня подумала:"Кажется, лёд скоро тронется. Он одумался." На завтра отправилась в женскую консультацию. Впервые в жизни и чувствовала себя крайне неловко. Кажется, все догадывались, что она натворила. Спрятала правую руку в карман, чтоб не видели, что обручального кольца нет.
К врачу прошла, минуя регистратуру: местной прописки у неё не было. Докторица, женщина второй молодости, осмотрев пациентку кивнула:"Да, срок небольшой. Точно решила рожать?" Анна кивнула утвердительно.
"Что ж, заведём карту беременной, сдашь анализы." И начала скоро заполнять строчки, задавая редкие вопросы. Она знала, что Анна не замужем, образование - десять классов. С какого возраста ведёт "взрослую жизнь..." "Господи, он ей всё рассказал! Наверное, попросил:"Посмотрите мою кралю. Она залетела."
Её покоробило бы ещё больше, если б узнала, что Валерий хлопотал о ней, как о "подруге приятеля." И тогда же его осенила идея. Но она требовала подготовки. "Прекрасный рыцарь" придумал выдать свою возлюбленную замуж. Только нужно было подыскать подходящего претендента.
На это ушло месяца три. У Анны бывал, но уже с подозрительным отстранением. Её положение уже было заметно. К будущему ребёнку не чувствовала ничего, только жаль было талии. В тот день Валерий пришёл к ней с букетом роз и сердечко Аннушки вздрогнуло:"Неужели разводится?!"
Сел напротив, взял за руку, заговорил проникновенно и убедительно: "Аннушка, ты говорила о замужестве, как о лучшем выходе для тебя. Так вот, я согласен с тобой." "Валера!"
"Тебя не учили, что старших перебивать нехорошо?"- спросил шутливо, а продолжил очень серьёзно:
"Ты можешь выйти замуж, буквально за один день. Справка о беременности поможет. Я её уже заказал у врача. Правильнее это сделать до родов, чтоб у ребёнка в свидетельстве о рождении был записан отец. А теперь слушай внимательно.
Завтра я познакомлю тебя с замечательным молодым человеком приятной наружности. Не привлекался, в армии отслужил. Работает водителем. Активный комсомолец. Мы организуем ему учёбу в вечернем техникуме..."
Анна побелела, как мел:"Ты желаешь, чтобы я за него вышла замуж?!" Валерий хлопнув себя по коленкам, поднялся:"Фиктивно, Аня, фиктивно! Знаешь значение? Так вот: распишитесь, родится ребёнок. И будет тебе и честное имя и кого представить родителям. Дальше - по твоему выбору."
С Анной случилась истерика. Валерий совал ей стакан с водой, больше расплёскивая. Потом, валериановых капель накапал и выпить заставил (подготовился гад!). Закутав в плед, посадил к себе на колени и, качая, как маленькую, заговорил очень тихо:
"Аня, милая, для нас ничего не изменится. Он станет нашим прикрытием. К тебе не притронется - таков договор. Он прописан и живёт в общежитии. Это не для тебя. Пока поживёте в этой квартире. Две комнаты - каждый сам по себе. Материально ни ты, ни ребёнок нуждаться не будете. Возьмёшь няню. Учиться пойдёшь. Или, хочешь,поезжай к родителям. Хоть со статусом жены, хоть разведённой. Там придумаем, как встречаться..."
Анна резко встала с его колен:"Как хоть звать жениха?" "Константин. Даже имя приятное, правда?" Валерий прямо шестерил перед ней. "Ладно. Уходи!" - бесцветно произнесла девушка. "Не хочется тебя одну оставлять." "Иди к чёрту. Я спать лягу." Кажется, он ушёл с облегчением.
Аннушка, действительно легла в постель. Её знобило. Она жалела, что не пошла на аборт, придумав, что любовник решился на что-то хорошее для неё. В ней не осталось сил ни для сопротивления, ни для страдания. Равнодушно решила:
"А и ладно. Лишь бы выбраться. Распишемся с этим фиктивным Костей, рожу и сразу уеду к родителям. Может с ним. Или разведусь. Скажу: "Муж пить начал." Либо: "Не сошлись характерами." Она ещё долго, что-то такое перебирала в своей уставшей головке и, наконец, уснула.
Константин стал Аннушке неприятен с первого взгляда. Так и осталось. Отдельно столовались, отдельно вели бюджет. Они знали друг друга уже несколько месяцев, но и десятком слов не перекинулись. Валерий, можно сказать, только заглядывал.
Хотя брак был фиктивным, границы не нарушал, относясь к Анне, как к старой знакомой. И только. Привычно приносил, какой-нибудь дефицит: молочные сосиски, финское масло, импортную, упитанную курицу. Всякий раз подчёркивал: "Это для Анечки."
Он же вручил "фиктивному" деньги и записку с именем продавца из "Детского мира: "Приданое для ребёнка. Заплатить через кассу и просто забрать. Она знает, что нужно, сама соберёт."
Из роддома Анну с дочкой забирал "муж" Константин. Он же был вписан в свидетельстве о рождении девочки. Анна его даже не открыла ни разу. Честное имя вернулось, а не то что счастья - тишины внутри не было.
Родителям о себе она так и не дала знать. Не находила в себе сил актёрствовать, притворяться: "Мама, папа, это мой Костик. А это внучка ваша - Машенька. Прошу любить и жаловать. А про то, что я, как последняя гадина, столько лет пропадала, давайте замнём. И постелите нам отдельно, пожалуйста!"
Решила, что уж если столько лет не виделись, можно и потянуть. Анна говорила себе:"Мне просто нужно время подумать, в себя прийти." "Подумать" растянулось почти на год. Была занята с дочкой, хоть и няню Валерий прислал. Материально не нуждалась, как он и обещал.
"Фиктивный" жил тенью. Должно быть, бывший любовник Анны ему хорошо платил или пообещал что-то выгодное. Сонная одурь, мучившая Анну с того момента, как ей бывший любимый фиктивное замужество предложил, исчезло неожиданным и жестоким образом.
Обычно с дочкой гуляла недалеко от дома, а тут в центральный парк подалась: захотелось картинку сменить. Там она их и увидела: бывшего любовника и его "скучную, неинтересную жену." Виолетта (так витиевато звали её) оказалась эффектной, модно одетой стройной женщиной.
Она белозубо смеялась, а Валерий (тоже слепяще привлекательный), что-то рассказывал, жестикулируя. Он не был похож на "перемогающегося," а она - на нелюбимую жену. Их сопровождали два мальчика, лет восьми, очень похожие на Валерия.
В Анне зажглась такая ревнивая ненависть, что не будь рядом с ними детей, она бы непременно подошла и, колёсами детской коляски, проехалась по их радости. Но и дома, до дрожи в руках, не могла успокоиться. Она пыталась и не могла постичь психологию проклятых мужчин.
Как возможно быть счастливым в нескольких местах одновременно? Как сочетается бабник со зрительно примерным семьянином? Как смеет Валерий оберегать собственных детей и позволить записать Машеньку на какого фиктивного Константина?
В Анне созрело решение. Она подала на развод, известив "мужа." Кажется, он расстроился - наверное, не всё обещанное получил. "Разведусь и сразу уеду домой. Но сначала Валерочка по заслугам получит." Анна решила ударить по самому дорогому для Валерия - карьере. А оттуда и до жены дойдёт,и до тестя.
Думала:"Заявлюсь к нему на работу (или у партийных работников служба?) с Машенькой на руках и объясню максимально возможному количеству людей, что он из себя представляет. От Байкала и до фиктивного мужа и отца для нас с Машкой!" И ведь пошла.
У девочки просился очередной зуб. С утра она была даже вяловата, но едва Анна подошла к зданию горкома, Маша залилась громким плачем. И что делать? Конечно, эффектно представлять эту, весьма щепетильную, историю под акомпонимент рёва ребёнка. Но жаль малышку - ведь это может и час пройти, а вдруг у неё поднялась температура?
Пока размышляла, перед ней образовался Валерий. Оказалось, опасность он из кабинетного окна увидел и поспешил выйти навстречу. Он заметил маленькую дрянь боковым зрением в парке и опасался пакости, но нет, помоталась за его семейством, толкая коляску перед собой и отстала. Он даже мысленно её похвалил:" Неужели поумнела девочка."
А она кое-что острее придумала. Помня, каким робким подснежником Аня была на Байкале, он бы её перерождением даже восхитился, если б не самому предстояло расхлёбывать.
"Ты чего припёрлась? Даже не вздумай войти. Хочешь, попасть в милицию? Организую,"- говорил злые слова, а лицо сохраняло деловитую приветливость, как если бы, к нему уважаемая гражданочка подошла по какому-то вопросу. Маша не унималась, выгибаясь в летней коляске.
Анне пришлось отступить, но предупредила: "Я развожусь с подсунутым тобой "мужем" и с дочкой уеду. Но за подаренное тобой мне "счастье," я просто обязана отплатить той же монетой. Иначе, до конца жизни спать не смогу спокойно."
На самом деле, пар из неё неожиданно вышел: хватило бегающих, испуганных глаз Валерия. "Наверняка сразу в туалет побежал!" - торжествовала она. Несколько дней спустя, Анне пришлось выбежать за молоком для Маши. Просить Константина губы не разжимались. Девочка спала, магазин рядом. Побежала.
Уже смеркалось. Сначала её ударили сзади, по голове. Потом молотили куда придётся.Особенно невыносимым оказался удар по лицу. Нападавших было двое. Они мелькали и лиц Аня не запомнила. Уже теряла сознание, когда из рук дёрнули сумку: забрали кошелёк с мелочью. А кольцо обручальное не сняли. Отчего?
Очнулась в больнице. Первая мысль:"Как Маша?!" Медсестра поймала её беспокойство и внятно объяснила, где она находится и успокоила, по наитию: "Ваш муж приходил. Просил передать, когда вы очнётесь, что с дочкой няня находится. Всё в порядке." "Надо же,"- подумала Анна, проваливаясь куда-то.
Пережив много физической боли, Аннушка начала по чуть - чуть выбираться. Назойливой мухой приходил следователь, но она ему помогать не хотела. Крутилось недоказанное подозрение, но Анна его при себе оставила.
Зато попросила проникшуюся к ней медсестричку отправить телеграмму своим отцу с матерью. Та исполнила. А потом Анна вернулась домой, вновь став Нютой. В себя она приходила долго и тяжело. Из красотки превратилась в милую, но самую обычную девушку. Может, нос, теперь чуть искривлённый, был виноват?
Вскоре после возвращения Нюты, умерла бабка КалИта. Дочери на похоронах не было, хотя "северяки" телеграмму ей отправляли. Сами, по подсказке озабоченных старушек, проводили Калиту в последний путь, как положено.
Месяца через два у Павла Николаевича, отца Ани, случился инфаркт. Еле выбрался и ещё в санатории восстанавливался. На работе его на лёгкий труд перекинули - дежурным по воротам. К тому времени мне уж исполнилось тринадцать лет. То, что случилось с "северяками," мне не давало покоя.
Но если про Нюту, было ясно: "не ходите девки в лес за малиной сладкой," то за что пострадали тётка Ольга и дядька Павел, я не понимала. И призвала бабушку к серьёзному разговору.
"Бабуль, "северяки" добрые люди, правда?"
"Так кто спорит."
"И никого не обидели, да? Бабку КалИту пригревали до самого конца."
"Золотые оба."
"А Бог каких людей любит? Таких, как они?"
"Он, Линок, всех любит, не сумлевайся. Не любил бы, за наши грехи, давно б всех пожёг засухой или дожжём потопил. А он ничаво, терпит нас."
"Тогда почему он с "северяками" так? Дочку не вразумил и не отвёл от неё встречу с этим же Валеркой или с бандитами? И КалИта померла. И дядя Павел чуть от сердца не умер, и тётка Ольга лекарства горстями пьёт. Хорошие люди, а Бог их не защищает, где справедливость?"
Бабушка долго не отвечала и я её даже толкнула локтем в бок. Беззлобно назвав "вражиной," Катерина Даниловна вымолвила:
"Дак Господь всякого испытует, урок даёт, покудова он землю топчет. Богу - то нашему понимать след, кто каков и куды, в Вечной жизни, Душу ево определить. Под одну-то гребёнку нельзя, а как узнашь, ежели не проверишь?
Вот и подбрасыват горстями, кому что. Потом раздохнуться даёт. Так и вся жисть. Токо ты не так, маненько считашь. Господь Нютку-то на года увёл от отца с матерью, а вернул-то с Манькой. Вдвойне. Смягчил разлуку-то.
КалИту призвал? Дак после возврата Нюты - увиделись значит. И не молоденька, к девяностому не дошла маненько. Павел помереть мог, а Бог-то тронул ево за плечо:"Погодь, рано ишшо." И очухался человек. Дальше нёбушко коптит. И Олька выправится, молода баба-то..."
Как всегда, у бабушки выходила "оптимистичная трагедия с доброй концовкой." Мне нравилось. Будто от невзгод защищало. Но ещё спросила, очень уже важное для меня:"Бубунь, а любовь, получается, плохо? Одни слёзы от неё."
Бабушка ворчаливо ответила:"Бабуркой на огонь лётать не надо, тогда и червяком ползти не придётся. И глядеть, где любовь эта ваша, а где любвишка."
Благодарю за прочтение. Прошу голосовать, писать и подписываться. Всё по настроению, конечно, но хорошо бы для автора. Лина
#реальные истории, рассказы #семейные отношения #воспитание детей #деревенская жизнь #старики, пожилой возраст