Сегодня могло бы исполниться 65 лет Роману Козаку (1957 – 2010) – выдающемуся актёру, режиссёру, педагогу. Вспоминаем о Романе Ефимовиче, о его судьбе и о его спектаклях, о его ярком и тёплом таланте.
Роман Козак родился в Виннице. После школы поступил в Московский институт связи. Театром увлёкся уже тогда: при институте существовала студия, которой руководила режиссёр Людмила Рошкован. Это была та самая студия «Человек», что через несколько лет, в 1980-е годы, прогремит на всю театральную Москву, в том числе, благодаря и спектаклям с участием Романа Козака или же им поставленным.
Впрочем, тогда, в конце 1970-х, Роман Козак ещё не грезил о режиссуре, а мечтал стать артистом. В 1978 году он был принят в Школу-студию МХАТ на курс Олега Ефремова. Курс оказался блестящим: вместе с Козаком учились Дмитрий Брусникин, Марина Брусникина, Александр Феклистов, Полина Медведева, Владимир Пинчевский, Сергей Варчук, Яна Лисовская, Вера Сотникова, Андрей Подошьян.
С Дмитрием Брусникиным Роман познакомился ещё на вступительных экзаменах и быстро подружился. Как вспоминал Дмитрий Владимирович в книге «Рома», вышедшей после смерти Козака, их общение в Школе-студии было похоже на духовное братство. «На первом курсе студенты показывали этюды. Мы с Ромой придумали такой: то я засыпал на лекции – он меня будил, то он засыпал – я его будил. Это реально случалось, потому что спали мы мало. Запись продолжали друг за другом, и конспекты получались смешные. Комедийный этюд. Олег Николаевич требовал, чтобы мы называли по действию, по событию всё, что показываем, – это входило в методологию. Мы никак не могли подобрать этому название. И Ефремов подсказал: “Этот этюд называется «Взаимовыручка»”. Вот такой взаимной выручкой мы с Ромой и занимались».
Алла Борисовна Покровская, Андрей Васильевич Мягков, режиссёры Николай Лаврентьевич Скорик и Игорь Павлович Власов – всё это были педагоги курса. Педагоги выдающиеся. Но, главное, конечно, Ефремов. «Я думаю, что Олег Николаевич – человек, к которому как к никому другому применимо слово Учитель с большой буквы. У меня вообще сегодня существует убеждение, что чем выше и серьёзнее учитель, тем меньше он внушает, что чему-то учит. Такое создается впечатление. Я не помню никаких его больших речей, нравоучений, он никого специально ничему не наставлял. Но сегодня понятно, что нам всем страшно повезло, потому что он с нами очень много возился, много вкладывался в это дело, а главное, при этом всё пропускал через себя. Сегодня возникает ощущение, что он давал нам право за собой наблюдать, как он всё это делает. Думаю, что в этом секрет его великой педагогики», – так говорил об Олеге Николаевиче Козак.
Сам он начал преподавать, едва окончив Школу-студию МХАТ. Ефремов позвал Романа Козака и Дмитрия Брусникина в команду педагогов своей следующей мастерской. В том же 1983 году Козак вошёл и в труппу МХАТа. В репертуар театра тогда включили спектакль Николая Скорика «Дни Турбиных» по пьесе Михаила Булгакова – эта дипломная работа курса оказалась на редкость удачной. Козак играл в спектакле влюблённого щёголя Шервинского.
В 1983 году произошло и другое важнейшее событие: впервые для друзей и знакомых был показан спектакль «Эмигранты» по пьесе Славомира Мрожека. Эта работа начиналась ещё на ефремовском курсе: пьесу польского драматурга студентам принёс Игорь Власов. Козак и Феклистов за текст ухватились, потом присоединился режиссёр – Михаил Мокеев. Первый показ прошёл в красном уголке Дома культуры «Красная звезда», дальше со спектаклем, который играли практически подпольно, но на который ломилась вся Москва, мыкались по разным залам, а с 1986 года осели в подвале в Скатертном переулке, где получила помещение студия «Человек».
В «Эмигрантах» играли двое: Роман Козак и Александр Феклистов, их актёрский дуэт был блестящим. Друг всей этой компании, продюсер Аркадий Цимблер в книге «Рома» вспоминает: «Слухи довольно быстро по Москве поползли. На спектакль записывались по телефону. В списках: Михалков, Башлачёв, потом министр культуры возник… Впечатляло».
В 1987-м в театре-студии «Человек» Козак поставил «Чинзано» Людмилы Петрушевской, а ещё через два года – «Елизавету Бам на ёлке у Ивановых» по Даниилу Хармсу и Александру Введенскому. Это было открытие целого мира запрещённой в СССР литературы, разговор об извечном абсурде жизни.
В «Эмигрантах» герой Козака рассуждал о том, что значит ощущать себя рабом. А этим людям, чья молодость пришлась на время обновления и надежд, как кажется, чувство несвободы было вообще не знакомо. Они были очень талантливы и по-настоящему дружны, они дерзали, творили для себя и для публики новый театр. В 1990-м Козак с друзьями основали Пятую студию МХАТ. Название отсылало к знаменитым студиям, которые возникали при Художественном театре в первых десятилетиях ХХ века, подчёркивало связь с альма матер, присягало на поиск нового театрального языка. И они его искали – выбрав для этого сложнейший поэтический текст: «Маскарад» Лермонтова.
Алла Сигалова, хореограф и режиссёр, жена Романа Козака, в своей книге «Счастье моё!» приводит такой фрагмент из интервью Романа Ефимовича: «У меня было, с одной стороны, состояние преклонения и восторга невероятного перед Учителем и, с другой, – протеста, который даже не мог для себя объяснить. И через несколько лет я организовал с друзьями Пятую студию МХАТ и ушёл из театра. Пришёл к Ефремову и сказал честно, что есть группа людей, молодых артистов МХАТа, и мы хотим попробовать всё сами. И коряво, как смог, сформулировал художественную идею. Нам действительно хотелось попробовать то, что он же в нас и заронил. Нам казалось, что уйти из МХАТа – это в каком-то смысле протест. Мы не хотели участвовать в том, что происходило вокруг нас. И он нас понял. Ещё один пример его величия. Олег Николаевич ответил: “Попробуйте, хотя уверен, что вы вернётесь”. И почему-то как-то лукаво подмигнул».
Они действительно вернулись.
Роман Козак был замечательным актёром: тонким, деликатным, ироничным, наделённым каким-то тёплым обаянием. Во МХАТе он играл Шервинского, Моцарта в «Амадее», Треплева в «Чайке». Его Моцарт был сосредоточенным и немного отстранённым, в нём чувствовалась значительность гения. Актёрский дар Козака его педагог Алла Борисовна Покровская называла «поразительным», сетовала, что переключившись на режиссуру, играет он мало. Последней актёрской работой Романа Ефимовича стала роль в «Косметике врага» по пьесе Амели Нотомб, где он играл в дуэте с Константином Райкиным – это был совместный проект Театра имени Пушкина и театра «Сатирикон».
Однажды во МХАТе на репетицию «Чайки», во время которой Андрей Мягков вводил Романа Козака на роль Треплева, а Елену Майорову – на роль Нины, пришёл Ефремов. Посмотрел, а потом сказал: «Ребята, не забывайте только, что вы люди». Эта фразу Роман Ефимович вспоминал в своих интервью как нечто гениально простое и очень важное. Он ведь так и жил: ставил спектакли про людей и для людей, была ли это гоголевская «Женитьба» или «Любовь в Крыму» Славомира Мрожека, «Лесная песня» Леси Украинки или «Самое главное» Николая Евреинова. Возглавив в 2001 году Театр имени Пушкина, старался соблюдать баланс между изысканной драматургией и тем, что непременно будет интересно публике. И это получалось: зрители любили его спектакли «Академия смеха» и «Косметика врага», «Ромео и Джульетта» и «Самоубийца», «Трое на качелях» и «Offic», «Марьино поле» и «Бешеные деньги».
Он оставался человеком во всём – в руководстве театром, в режиссуре, в педагогике (вёл с Дмитрием Брусникиным мастерскую в Школе-студии МХАТ, среди их выпускников 2003 и 2007 годов – Дарья Мороз и Александра Урсуляк, Ксения Теплова и Мария Зорина, Анастасия Скорик и Игорь Хрипунов, Юрий Квятковский и Александр Матросов, Сергей Лазарев, а на последнем курсе, который они набрали вместе, учились Паулина Андреева, Михаил Рахлин, Виктор Хориняк, Яна Гладких, Нина Гусева).
Несправедливо ранний уход Романа Ефимовича из жизни стал для многих глубокой личной потерей. Один из посвящённых ему некрологов назывался «Путь бунтаря». Если и бунтарь, то очень человечный.
#мхт #козак #театр #культура