Недавно, выдающимся афоризмом отметился новоявленный Герой труда и «борец с бесами», «столбовой боярин» Н.С. Михалков:
«Крепостное право — это самое хорошее и светлое, это мудрость народа и патриотизм».
И потянуло меня исследовать – как же оно было устроено – счастливое русское крепостное право…
Специально для любителей «России, которую мы потеряли» и «Как хороши в России вечера», по мотивам воспоминаний одного из счастливчиков, живших в то благословенное время попытаемся воссоздать пирамиду в которую слагалась жизнь помещичьей усадьбы.
На вершине этой пирамиды находились «господа» и помещичий дом был по подобию царского дворца центром, а окружающие, составляли его «двор», или, говоря более точно – «дворню».
Крестьяне-земледельцы, жили в деревне или в селе, если там был храм.
К дворне относились управляющий барским поместьем (иногда бурмистр), он тоже был фактически господином и занимал исключительное положение, близкое к барскому.
Чином ниже были – конторщик, заведовавший письмоводством; приказчик, исполнявший приказания управляющего по сношению с народом, которого также называли «объездчиком», потому что его всегда можно было видеть верхом на лошади с кнутом, или сгонявшего крестьян на полевые работы, или наблюдающего за их исполнением.
Потом шли; ключник, владевший ключами от амбаров с хлебом; садовник, выращивавший господам ранние огурцы и дыни, и ухаживавший за стеклянными оранжереями с персиками и разными цветами.
Затем следовали друг за другом: повар на барской кухне, лакей в доме, экономка, горничная, кузнец, плотник, кучера (один или два, второй-почтарь) и собачник, ухаживающий за целым особняком с гончими собаками для барских охот.
Ещё был пчеловод, потом разные подручные помощники: заведующий овчарней, птичница, коровница и пастух.
Пастух был последним в ранге всех этих служащих, и когда хотели указать на самое низкое и бедное житье, то говорили: «Смотри, а то пастухом будешь».
Крестьяне-земледельцы «дворню» не почитали, хотя она составляла промежуточный слой между высшим, недосягаемым классом господ и сословием мужиков. Не почитали потому, что вся эта дворня, включая и управляющего, была безземельной и их жизнь зависела исключительно от помещика и управляющего.
В случае лишения места службы, она сразу же становилась перед вопросом –– чем и как жить? У безземельной дворни, не было ничего: ни избы, ни земли для постройки, ни даже огорода. Положение такое –– что хоть помирай…Но даже и смерть не стирала классового различия.
В главном селе был храм. Он обычно строился рядом с парком. Тут же, внутри кирпичной ограды, было барское кладбище, где хоронили семьи усопших помещиков и священников, а вот уже диаконов и псаломщиков хоронили на общем кладбище.
В ограде церковной стояли мраморные красивые памятники с мерцающими, неугасимыми, кое-где разноцветными лампадами в углублениях и с соответствующими надписями из Слова Божия. Между ними чистая дорожка, усыпанная песком. И все это укрывалось под листвой долголетних деревьев.
За оградой, в десяти – двадцати шагах, было другое маленькое кладбище, окопанное рвом и обсаженное сплошными кустами колючей акации. Здесь хоронили «дворню», да и то не всех, а кто повыше и на могилах ставили деревянные кресты.
А вдалеке, приблизительно в версте, было уже общее мужицкое кладбище. Тут уже не было ни ограды, ни кустов, а только старая канавка, почти заровненная от времени землей. На могилах кое-где были кресты, а то лишь уцелевший основной кол.
Всё было заросшее травою; и только, будто для цельности картины заброшенного места, где-нибудь в уголке этой территории росла одинокая небольшая березка…
Вы ещё радуетесь «хорошим вечерам»? Прожили дворней и на кладбище?
Просто решили отделаться, товарищи…
Нет, друзья, крепостное право – это ещё чётко отработанная система физического насилия, мер наказания, заключающаяся в причинении наказуемому лицу физической боли, увечья или того и другого сразу. Их можно разделить на:
– членовредительные или калечащие, состоящие в лишении человека какой-либо части тела или в её повреждении: ослепление, вырезание языка, отсечение конечностей или пальцев, отрезание ушей, носа или губ, кастрация, клеймение и тому подобные.
– болезненные, которыми причиняется физическое страдание путём нанесения побоев различными орудиями: кнут, плеть, батоги шпицрутены, розга, кошка, линьки, нагайка — порка.
Ну, разумеется, русские дворяне с всё больше немецкими и польско-украинскими фамилиями и такие настоящие как «столбовые» Михалковы были очень добрыми и применяли исключительно – «болезненные» наказания. Членовредительством не занимались. Ни-ни…
У Михалковых, судя по всему, вообще дело было поставлено по-большевистски, когда «человек человеку: друг, товарищ и брат». Вот и сам Герой труда так и говорит:
«С подачи большевиков сейчас в России думают, что крепостное право было чем-то вроде североамериканского рабства. Но это были отнюдь не отношения раба и хозяина, а сыновей и отца. Многие крестьяне не хотели никакой «свободы». Да, иногда помещик порол крестьянина; так и отец же порет свое непослушное чадо».
И в этом «столбового» Михалкова поддержал председатель Конституционного Суда РФ Валерий Зорькин в Российской газете "Суд скорый, правый и равный для всех" при этом отметив, что император Александр II своим указом отменивший «крепостное право» в 1861 году, только дестабилизировал обстановку, нарушив традиционный уклад жизни народа:
«Она (реформа — отмена крепостного права) разрушила уже и без того заметно ослабевшую к этому времени связь между двумя основными социальными классами нации — дворянством и крестьянами. При всех издержках крепостничества именно оно было главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации. Не случайно же крестьяне, по свидетельству историков, говорили своим бывшим господам после реформы: „Мы были ваши, а вы — наши“.
Никита Сергеевич, конечно, никакой не дворянин, поскольку руководители страны, которым верно служил его папа, – Сергей Владимирович, институт дворянства полностью отменили, под аплодисменты подавляющего числа населения.
Папа Никиты Сергеевича, кстати, – неплохой стихоплёт. Одно из его произведений я фрагментарно помню с детства – «В музее В.И.Ленина» называется:
Из зала в зал переходя,
Здесь движется народ.
Вся жизнь великого вождя
Передо мной встаёт.
Я вижу дом, где Ленин рос,
И тот похвальный лист,
Что из гимназии принёс
Ульянов-гимназист.
Здесь книжки выстроились в ряд -
Он в детстве их читал,
Над ними много лет назад
Он думал и мечтал.
Он с детских лет мечтал о том,
Чтоб на родной земле
Жил человек своим трудом
И не был в кабале…
Мы видим город Петроград
В семнадцатом году:
Бежит матрос, бежит солдат,
Стреляют на ходу.
Рабочий тащит пулемёт.
Сейчас он вступит в бой.
Висит плакат: «Долой господ!
Помещиков долой!»
Несут отряды и полки
Полотна кумача,
И впереди - большевики,
Гвардейцы Ильича.
Октябрь! Навеки свергли власть
Буржуев и дворян.
Так в Октябре мечта сбылась
Рабочих и крестьян.
По стихам видно, что папа придерживался каких-то более гуманистических взглядов чем Герой – «бесогон»… Поэтому, наверное, Родина и щедро отметила, Сергея Владимировича, члена КПСС с 1950 года: Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии, трёх Сталинских премий, Государственной премии СССР, кавалер четырёх орденов Ленина…
Кстати, поискал на просторах интернета информацию о «дворянах Михалковых». Нашёл только это: в "Сенатских объявлениях о запрещениях на имения..." за 1859 год говорится об уездном предводителе дворянства в Ярославской губернии, прадеде Никиты Сергеевича.
Интересно, а если всё-таки записаться в крепостные к Никите Сергеевичу он по пятницам сам пороть на конюшне будет или поручать дворне? – дескать, не барское это дело…
Вот такие нас ждут весёлые вечера в традиционном русском поместье…
Господа, дворяне, имейте совесть – подписывайтесь или хотя бы ставьте лайки ( какое дурацкое это слово – лайки)...