Школьный роман
КНИГА 1. ЛЕТО
Часть 2. Июль-19
Опять перерыв – мальчик, сыграв, уходит. А в это время новый абитуриент входит в зал, поднимается на сцену... Зазвучало небыстрое, с печальными вздохами, произведение.
– Элька! – вздрогнул Валера, и вся компания превратилась в слух.
– ХТК, второй том, – сказали в толпе. – Смело для школьника.
– Может, смело, но не до наглости, – ответил еще кто-то. – Прелюдия небыстрая, а фуга трехголосная.
– Да, но это же фуга! Не инвенция.
– Да они и инвенции разные бывают. Есть такие, что ничуть не легче фуги.
Из непонятных слов говорящих Сергей вынес главное: Эля играет что-то более сложное, чем ее предшественники. Побежала вверх-вниз по клавишам легкая мелодия – Эля играла явно одной рукой, но тут же эту мелодию заиграла другая рука, потом добавился третий голос... Как это? Три голоса ясно слышны, они разбегаются в разных направлениях – но ведь у человека всего две руки!
– Четко голоса идут! – одобрительно сказали в толпе.
– Два уже сыграла, - пробормотал Сашка, но Валера возразил:
– Это считается как одно произведение из двух частей, она мне говорила.
– А-а... – мрачно протянул Сашка. – Еще пять, значит...
Руслана нервно терзала конец косы: то наматывала на палец, то принималась переплетать.
– Так и я сумею, – с деланным разочарованием проговорил молодой мужской голос, когда зазвучало очередное очень знакомое произведение. – А «Мурку» можешь?
– Это то… что Шарапов у горбуна играл? – догадался Сергей.
Мужчина в светлом костюме кивнул.
Стоящие слева от их компании по мере исполнения каждого нового произведения обсуждали Элину игру: шопеновский этюд – это уже не школьная программа, но если ребенок справляется – почему бы и нет?.. А вот «Охота» Листа в школе – это уже сумасшествие. Ну, ладно, пока все идет нормально, а вот дальше…
– А что это такое? – не поняв значения совершенно незнакомого слова, обратился Сергей к соседу справа.
– Глиссандо? Это…
Мужчина в светлом костюме не успел объяснить. В этот момент прозвучало что-то необычное, будто по клавишам провели всей ладонью, и мужчина в светлом костюме улыбнулся:
– Это оно и есть. Играется ногтями… вот так: через несколько клавиш. А тут сразу двумя руками, причем, руки идут параллельно и должны вместе прийти на определенные клавиши. Но молодец! Вот уже два раза все четко прошло. Не промазала. Сейчас еще два раза… вот… Великолепно! Ну, дальше повторение… справится.
Отзвучала перекличка охотничьих рогов. Пауза. И снова что-то знакомое… вроде Бетховен…
– Нет, не поступит наша при таких конкурентах, – вздохнул женский голос за спиной. – Она тоже замахивалась на двадцатую Гайдна, а я уговорила взять произведение попроще – мол, важно не ЧТО играть, а КАК играть. Сыграла-то она чистенько, но на фоне «Охоты», «Лунной»…
– А разве Эля «Лунную» играла? – неуверенно поинтересовался Сергей. – Или кто-то другой играл?
– А вот сейчас играет, – пояснил Валера. – Это «Лунная», третья часть. Сам тоже только недавно узнал, как третья часть «Лунной» сонаты выглядит.
– Эта часть никак луну не напоминает, – позволил себе небольшой скептицизм Сергей. – Скорее волны какие-то…
Но тут волны исчезли, а вместо них…
– «Град, который потрясает и хлещет душу», как сказал Ромен Роллан, – проговорил мужчина в светлом костюме. – Даже не подумаешь, что девочка играет! Да еще школьница. Она после какого класса поступает?
– После восьмого, – хором ответила компания.
Музыка внезапно оборвалась на взлете. Вот начала набегать новая волна – и вдруг!..
– Сбилась! – с ужасом произнес Валера. – Там еще долго играть!
Сашка стукнул кулаком по стволу дерева, о которое опирался. Стоящая до сих пор молча молодая женщина в синем платье взглянула на ребят.
– Ничего не сбилась – она никогда не сбивается. Просто комиссия уже устала, попросили до репризы сыграть. Это когда повторяется начало произведения... Так часто делают, когда уже все понятно… Вы Элины одноклассники? Болеете? – она улыбнулась.
– Я не одноклассник, – поправил Сергей. – Но тоже болею, даже с работы сбежал на часок. А вы Анастасия Павловна? Элина учительница из музыкальной?
Женщина кивнула. Лицо ее стало серьезным. Она снова перевела взгляд на окна третьего этажа.
– Пьесы остались. Сложные. Я ей «Элегию» Рахманинова не хотела давать, но она так просила… Думаю, ладно, пусть поковыряет, не получится – сама бросит. А она через три дня ее принесла почти в готовом виде. Решили доработать. Ой… – выдохнула она шепотом, вся превращаясь в слух.
– «Элегию» – в школе? – потрясенно сказал, услышав начало произведения, мужчина в светлом костюме. – Этот ребенок – или гений, или сумасшедший, как говорят в подобных случаях.
– Да-а-а… И наша с двумя «Мимолетностями»! – вздохнула неподалеку чья-то мама или учительница. – Какое сравнение?
«Элегию» Эля доиграла до конца – не прервали. Наступила небольшая пауза.
– Последняя пьеса. «Танец Эгины» из «Спартака», фортепианная транскрипция. Тоже воевали – ставить в программу или не надо. Там темп быстрый и броски… – Анастасия Павловна несколько раз быстро махнула из стороны в сторону раскрытой кистью. – По всей клавиатуре скачет.
Произведение было каким-то капризным: звук нарастал-нарастал, а потом вдруг после особенно громко прогремевшего аккорда рояль звучал совсем тихо. И снова звук нарастает, мелодия то в среднем регистре, то перепрыгивает куда-то в конец клавиатуры. И это все в быстром темпе. Ярко, впечатляюще… Почти на уровне акробатики.
– Все! – с облегчением сказала Элина учительница, когда прозвучали последние аккорды. – У меня от ее игры всегда седых волос прибавлялось. Действительно, самой легче сольный концерт отыграть. Она программу всегда сама выбирала. Я спорю: «Эля, это не для твоего класса, слишком сложно»… Бесполезно было! Или то, что я задавала, выучит, но играет без воодушевления, а то, что ей понравится – готово за несколько дней. Негодная девчонка! – она ласково улыбнулась, явно радуясь за эту «негодную девчонку».
Мужчина в светлом костюме взглянул на нее.
– Ваша ученица?.. Да не волнуйтесь, уж она-то поступит.
– Ой, что ж поставят? – хором прошелестело вокруг: всех волновало только одно.
Ждать пришлось недолго. Минут через десять из здания начали выходить абитуриенты – кто-то с улыбкой, кто-то со слезами.
– Ой! Я там, наверное, раз двадцать чуть не описалась! – радостно закричала на всю улицу высокая крепкая девчонка, подбегая к мужчине в светлом костюме.
Окружающие, посмеиваясь, оборачивались.
– Инга-а… – простонал мужчина.
– Десять раз – когда играла, а еще десять – когда оценки ждали, – Инга, не комплексуя, все-таки закончила мысль.
– И что же мы получили? – мужчина обнял ее.
– «Пять», – девочка показала экзаменационный лист, открыла сумочку, достала толстую тетрадь и положила лист в нее, чтобы не измялся. – Но, пап, мне кажется, это потому, что самая сильная девчонка играла самой последней. После нее «пятерку» получить было бы сложнее. Представляешь – третья часть «Лунной», Рахманинов!..
– Слышали, – кивнул тот. – Впечатлило.
– Это ты ее не видел! Еще сильнее впечатлило бы! Вот… – Инга показала примерный рост Эли, немного преувеличивая, точнее, уменьшив – на уровне своей груди. – И вот! – поднятый мизинец, очевидно, означал Элины объемы. – Ручонка цыплячья – а звук!.. Просто невероятно – как у нее так получилось? Не хуже, чем у тебя.
– Кстати, ее учительница, – улыбнулся отец (и, по-видимому, одновременно и преподаватель).
Девочка обернулась, посмотрела на компанию Элиных болельщиков и обратилась к Анастасии Павловне.
– Сколько же она в день занимается?
Та вздохнула.
– Мало. Часа два-три – это максимум. Больше просто не было возможности. У нее мама умерла, а мачеха не разрешала дома заниматься. А в школе свободные классы ловить – сами понимаете… А то мы даже не такую программу сделали бы… Она в прошлом году диплом на международном…
– Эльвира Калинина!!! – в один голос воскликнули папа и дочка.
– А я смотрю на список на двери и думаю: что-то сочетание знакомое, – проговорила Инга. – Но я как-то не подумала, что та самая… думала, просто тезка. Тем более, фотография в газете какая-то нечеткая была…
– Читали, как же! – сказал папа. – Порадовались за землячку, немного позавидовали, решили брать с девочки пример… - он улыбнулся. – Да, Ингуша? Будет, с кем соревноваться во время учебы, – весь рост именно от этого.
– Ей так плохо с мачехой? – посерьезнев, тихо спросила Инга. – Никогда не видела седых девчонок!
– Уже нет… – начал Валера, но Анастасия Павловна перебила его:
– Все, отставили! – торопливо проговорила она, увидев подбегающую Элю.
– «Пять»? – хором закричала вся компания.
– Конечно! – весело сказала Эля. – Иначе не играем!
Руслана радостно взвизгнула и расцеловала подругу.
– Что ты так долго? – поинтересовалась она. – Все уже давно вышли.
– Задержали. Будущий преподаватель, – Эля улыбнулась Анастасии Павловне. – И ваш бывший.
– Шевалдин? – вскрикнула та.
– Да! – гордо подтвердила Эля. – Сказал, что берет меня в свой класс. Как будто я уже поступила…
– Ух ты! – восхищенно произнес мужчина в светлом костюме. – Шевалдин – это величина. А вы у него учились?
– У него, – кивнула Анастасия Павловна. – И в училище, и в институте.
– Ладно, народ, празднуйте, знакомьтесь, я побегу, – сказал Карпов. – Я рад за тебя, Эля!
– Ой, Сергей Васильевич! Я даже не поздоровалась!.. Спасибо вам.
– Пустяки. Все, исчезаю! Я же «на территории», пора возвращаться! – он махнул рукой и через секунду затерялся в толпе.
– Кстати, насчет «празднуйте»… – Анастасия Павловна посерьезнела. – Не вздумай мороженое есть, особенно перед экзаменом по сольфеджио.
– Не буду! – кивнула Эля.
– Экзамен когда?
– Десятого. Ой, уже послезавтра!
– До встречи, – сказал папа-преподаватель будущей Элиной однокурсницы. – Болеть будем вместе.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями