Школьный роман
КНИГА 1. ЛЕТО
Часть 2. Июль-18
***
Предупредив, что он идет «на территорию» и в отдел вернется после обеда, Сергей помчался на троллейбусную остановку. Позавчера благополучно спихнули с шеи осточертевшее в несколько дней всем сотрудникам дело по факту избиения Сергея Кольцова (пусть себе лежит приостановленное), но после пережитого нервного напряжения в момент оформления свидетельских показаний Сергей второй день был в нерабочем состоянии – неприятно все-таки сознавать, что ты идешь на серьезное нарушение, но больно уж неоднозначная ситуация. Поэтому он для успокоения решил предпринять небольшую прогулку в центр. Времени было начало двенадцатого, и он надеялся успеть к тому моменту, когда будет играть Эля. Он знал, что сегодня – последний, третий, день исполнения программы у пианистов, Эля играет самой последней из поступающих, экзамен проводится в актовом зале музыкального училища, окна открыты, и все прекрасно будет слышно на улице. Естественно, друзья, исключая одного Толю, будут «болеть» под окнами, и Сергей, надеясь, что никто не узнает о его самовольной отлучке, тоже хотел присоединиться к ним – ну, хотя бы к самому последнему произведению успеть и узнать результат. Он еще слегка опасался того, что Элина мачеха каким-то образом узнает, что девочка, вопреки решению старших, все-таки пойдет на вступительные экзамены в музыкальное училище. Баба вздорная, ей ничего не стоит встретить падчерицу после экзамена и устроить скандал – не посмотрит ни на одноклассников, ни на посторонних (естественно, там «болеющих» будет много). Вот тут наличие представителя милиции будет кстати. Но лучше бы все-таки обойтись без «милых родственников».
Когда Карпов приехал к училищу, экзамен еще продолжался. На тротуаре собралась целая толпа. Его слегка рассмешило то, что все, задрав головы, смотрели на распахнутые окна концертного зала. Третий этаж! Что можно увидеть?..
«Своих» он нашел довольно быстро – увидел над толпой знакомую черноволосую голову.
– Здравствуйте! – весело сказал он, пробившись к Элиным друзьям. – Я не опоздал? Она еще не играла?
– Нет еще, – Руслана нервно теребила конец переброшенной на грудь косы.
– А вообще как? Хорошо играют? – Сергей поймал себя на том, что уже смотрит не на собеседников, а на окна третьего этажа, откуда лились звуки какого-то знакомого произведения.
– Всяко, – ответил Сашка. – И хорошо, и очень хорошо, и средне, и очень плохо – даже нам уже понятно…
Он хотел сказать еще что-то, но в этот момент лирическая мелодия того самого какого-то знакомого классического произведения сменилась бурным пассажем, который, едва зазвучав, прервался. Пауза. Невидимый пианист начал заново – и снова сбился.
– Минус еще один, – констатировал стоящий рядом мужчина в светлом легком костюме. – Или одна… Дальше уже можно не играть. Не настолько сложное произведение – быстрых каденций только две, можно было без лажи сыграть. За одно это могут «двойку» поставить. Да еще расстроится – и в другом произведении сейчас напортачит.
Пианист все-таки справился с третьего раза с каверзным местом, но, понятное дело, на высокую оценку претендовать уже не мог.
– Лажатиссимо фортиссимо! – насмешливо сказали с другой стороны. – У меня ученица эту «Фантазию» в шестом классе лучше играла.
– Нет, эта (или этот) точно не поступит! – решительно заявил мужчина в светлом костюме. – Моцарт с ошибками, этюды – так себе… темп никакой. «Октябрь» – это же программа шестого класса.
– Слабенько, конечно, – кивнула еще одна болельщица – молодая женщина в синем платье. – Если только это ребенок откуда-то из села и по направлению поступает, то может еще и примут. А если городской, на общих основаниях – даже говорить не стоит. Рекомендацию при такой игре точно не давали.
Сергей покосился на нее: женщина явно волновалась – наверное, ее ученик или родственник еще не играл. Отзвучал «Октябрь» Чайковского (это произведение даже он, мент, на слух знал практически наизусть – часто его исполняют и по радио, и по телевидению), затем что-то незнакомое, с современными резковатыми созвучиями. Пауза. Наверное, один абитуриент уходит со сцены, выходит второй… Минуты две тишины – и из окон рванул ураган звуков. Сергей мысленно согласился с Сашкой: действительно, сейчас даже далекий от музыки человек может отличить очень хорошую игру от очень плохой.
– Ай-я-яй! – с сожалением произнес стоящий рядом мужчина. – Так хорошо началось…
– А что не так? – поинтересовался Карпов.
– Не тот звук в аккорде. Наверное, палец с черной клавиши соскользнул. Вы, наверное, не музыкант?
– Нет, я тут за компанию, – улыбнулся Сергей.
– Красивый этюд, его часто даже на концертах играют, хотя он в концертных не числится, а уж на экзаменах, особенно поступающие – иногда человек пять, свой собственный конкурс получается!.. Но это, знаете ли, свои сложности: произведение на слуху даже у учеников, не только у преподавателей, любая погрешность заметна.
– Ну говорила же ему: не играй этюды первыми и не гони! – с отчаянием сказала немолодая полноватая женщина, стоящая слева от компании, – по всей видимости, учительница играющего. – Ну вот… опять!
Но, несмотря на замеченные музыкантами погрешности в игре мальчишки, бурный, гремящий над улицей этюд Сергею понравился.
– Ребенок явно хотел блеснуть техникой, – с пониманием проговорил еще кто-то слева. – Конечно, теперь придется доигрывать в этом же темпе.
– Да техника-то у него есть! – с досадой сказала предполагаемая учительница. – Не обязательно так лететь. Вот если бы чуть-чуть медленнее играл бы (ну, вот совсем капельку!) – мазни не было бы! Все испортил, противный мальчишка!
– Парень явно перспективный, – снова заговорил мужчина в светлом костюме. – Может, даже проскочит. Судя по этюду, программа будет серьезная – не то, что у предыдущего.
– Скорее всего, – кивнула женщина в синем платье. – Может, даже «четыре» поставят – мальчишек же на фортепианном мало! Тем более, чувствуется, что тут есть что развивать. Конечно, поправку на волнение не часто делают.
Отгремел первый этюд.
– Октавный... – прошелестело среди слушателей.
Для Сергея короткие реплики стоящих рядом музыкантов были ничуть не понятнее какого-нибудь экзотического языка. Он взглянул на соседей, и мужчина понял его вопросительный взгляд.
– Они играют два этюда – это произведения, можно сказать учебные: для развития техники... ну, беглости пальцев, – начал объяснять он. – Есть на мелкую технику – вот, например, тот, что этот мальчишка первым играл. А крупная – это аккорды, октавы. Вот сейчас он играет вот такой растянутой рукой, – мужчина показал, как играется октавный этюд. – В мелодии две одинаковые ноты: «до» и «до», «ре» и «ре»... Тоже будет заметно, если палец не на ту клавишу попадет.
Сергей, хоть и не очень понял, но все же представил, как скачет по клавишам растянутая кисть руки... скорость приличная... Неужели и Эля будет играть что-то подобное? Он заволновался сильнее. Странно – ведь Эля ему никто, но участковому вдруг так захотелось, чтобы она сыграла, по крайней мере, не хуже соперников. Из реплик окружающих он понял, что с октавным этюдом не известный ему парнишка справился лучше, чем с первым, на пальцевую технику, что Бах (имелось в виду какое-то произведение Баха) выглядел вполне прилично, пятую сонату Бетховена играют и на первом курсе училища – а тут пока вступительный экзамен... неплохо... О, «Масленица»!.. тоже хорошо идет!.. «Масленицу» Сергей тоже узнал – опять Чайковский. «Времена года». Он усмехнулся: наверное, вот так – по одной пьесе – за время вступительного экзамена и весь знаменитый цикл прозвучит.
– Но за первый этюд я его убью!!! – кровожадно заявила немолодая женщина слева.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями