После бессонной ночи, когда они таки решились спуститься с дерева, по дуге обойдя "жмуриков", хоронить которых Витек наотрез отказался, путники долго бежали, реагируя на каждый звук, что замирал всякий раз, как они тревожно озирались. Только спустя время осознав, что это их собственные шаги. Их подошвы ломали сучки и шебуршали камешками заросшей гравийной дорожки. Вот только посмеяться над своими страхами ни одному из них в голову не пришло. Вместо этого просто сбавили темп, позволив себе тихие разговоры. Обсудили и загадочного монстра, на поверку оказавшегося человеком, без сомнения лишенным если не совести, то жалости определенно. Однако к какому-либо общему мнению так и не пришли. Витек настаивал, что тот или полный отморозок, или преследует цель, оправдывающую любые средства, Степка же был уверен, что у убийцы не все в порядке с головой.
К обеду вышли к знакомым ему местам, и Степка осмелился предложить:
— Слушай, давай завернем в одно местечко? Я своих успокою. А то мы с Толиком как ушли на разведку, так и с концами. Выспимся по-человечески, вкусно поедим. Люба божественно готовит, особенно пельмени и котлеты. — При воспоминании о стряпне их хозяюшки, аж у самого слюнки чуть не потекли. — А с утра пораньше выдвинемся к военной части. Что скажешь?
— Что ты и мертвого уговоришь, — негромко гоготнул Витек. Еще бы, почти год продержаться на тошнотворной баланде…
Вдохновленные мыслями о нормальной еде и отдыхе, они отвернули с тропы, срезая путь. Где-то справа и позади осталось бывшее место их обитания и заброшенная церквушка. Еще часов пять, и они окажутся дома. Дом. Только в условиях постапокалипсиса понимаешь, что это не стены и не конкретный адрес. Это место, где ты чувствуешь себя в безопасности, где находятся люди, которым ты доверяешь, где тебе хорошо.
Звук выстрела разорвал тишину столь внезапно, что Степка вздрогнул, выныривая из теплых, уютных мыслей. Так близко, что Витек дернул его за руку, увлекая к зарослям кустарника.
— Обрез.
Сердце противно екнуло.
— Знаешь стрелка?
Степка передернул плечами, не смея утверждать, что звуки, что издает оружие, индивидуальны и неповторимы. Вот только близость огородов и схронов, что они продолжали навещать, позволяла предположить в стрелке Виктора.
В ответ шмальнуло одновременно несколько незнакомых стволов и повисла тишина. А где же второй выстрел из обреза? Кончились патроны или?..
— Мы должны ему помочь.
— Сдурел? — крепко держал его локоть Витек. Скептически хмыкнул, выражая сомнения относительно успеха предприятия: — И с чем ты на винтовки идти собрался, с зубочисткой, что в ботинке прячешь?
Степка покачал головой, доставая из-за пояса пистолет одного из жмуриков, который отлетел в густую траву у ствола их дерева, и переодетый в монстра незнакомец не унес с собой этот трофей.
— С этим.
— Стрелять умеешь?
— Ну…
Возведя глаза к небесам, Витек отобрал оружие, точно в омут нырнул, и кивком головы предложил следовать за ним. Лавируя в густом подлеске, не отставая от спутника, Степка пытался постичь мотивы этого человека. А потом бросил. Так и до паранойи недолго.
Обрез напомнил о себе очень вовремя, когда они вертелись на бывшей детской площадке, пытаясь сориентироваться, но с совершенно другой стороны. Стрелок не иначе петлял точно заяц. А может, уводил противника за собой. Но тогда почему он двигался в сторону замка?
И снова бег по пересеченной местности, от которого кровь шумит в ушах, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Бег, прерванный столь внезапно, что чуть ли не летишь головой вперед, продолжая движение по инерции.
— Тихо. Слышал?
Степка прислушался, после чего был вынужден покачать головой. Кроме шума листвы над головой и тяжелого дыхания спутника…
— Стон.
— Это там, — подтвердил его догадку скорее, Витек, потянув к развалинам двухэтажного здания, назначение которого сейчас вряд ли можно было определить. Уж больно сильно ему досталось. Впрочем, обилие документации, частично намокшей и пришедшей в негодность, наводило на мысль о чем-то административном. — Твою мать!..
Едва сунувшись в проем двери ближайшего кабинета, Витек замер. Степка, не успев остановиться, буквально втолкнул его в комнату, и раненый, кем-то удобно устроенный на стопке выцветших папок, перевел на него дуло пистолета. Сощурился, фокусируя взгляд.
— Степан?.. — Рука раненого устало поползла вниз. — Люба... — выдохнул он, не выпуская пистолета, устраивая его на немытом полу, покрытом застарелым птичьим гуано и россыпью прошлогодних листьев.
— Это она с обрезом? — поинтересовался Витек. Не привык, что в новом мире и женщинам приходится браться за оружие, чтобы выжить и защитить близких? Ну да, в крепости они совершенно иные…
— Дурочка сердобольная... — выдохнул Виктор, подтверждая догадку товарища. — Найдите ее. Преследователей двое или трое. Она… не выстоит.
Дилемма.
Заметив его колебания, новый знакомец хлопнул Степку по плечу:
— Я пойду, а ты оставайся с раненым, — решил он, вновь пытаясь проявить лидерские задатки. Ну да Степан и не возражал, всегда "за" развитие человека.
Виктор нашел в себе силы усмехнуться, скептически качнув головой:
— Пристрелит, — твердо констатировал он, на миг прикрывая глаза. — Не глядя…
Витек вернул усмешку:
— Она мне уже нравится.
— Вместе идите, — и, судя по металлическим ноткам в голосе, это уже был приказ.
— Мы вернемся за тобой.
Найти бы только потом это место...
Витек уже тянул его за локоть, и Степка поспешил следом, бросив лишь прощальный взгляд в проеме двери. Кажется, израсходовав последние силы, Виктор отключился.
Держись.
Впрочем, стоило раздаться очередному выстрелу, в относительной уже близости, и посторонние мысли вылетели из головы. Беспечные и невнимательные долго не живут. Витек забрал вправо, то ли обходя противника, то ли заходя в тыл. И где он всему этому научился? Вот уже за небольшими зарослями почудилось движение, и спутник поднял пистолет, устраивая ствол на согнутой в локте второй руке. Лицо его неуловимо, но от того не менее заметно изменилось, застыли черты лица. Степка видел, как он прикрыл один глаз, а потом два быстрых выстрела почти слились в один. Третий преследователь успел обернуться, и немедленно получил пулю в лоб. Аж мурашки по коже...
— Положил прям как в тире, — напряженно улыбнулся он.
Собеседник повернулся, и усмешка смыла с лица незнакомое выражение:
— Его и представлял. А как иначе в живых людей-то стрелять?..
— Угу.
На той стороне поляны в кустах зашуршало, и Витек вновь вскинул пистолет. Да так заправски, что у Степана отпали последние сомнения: оружием тот владел более чем профессионально. Едва успел пригнуть руку стрелка.
— Люба.
Избегая встречи с неожиданными спасителями, не желая знакомиться, девушка поспешила скрыться с места перестрелки. Если можно было так назвать расстрел ее преследователей.
— Догоним кролика? — усмехнулся Витек, сунув пистолет себе за пояс.
Степка качнул головой:
— Встретимся у Виктора. Люба без него не уйдет.
И даже когда они вернулись первыми, это означало только одно: Люба осторожничала, тогда как они знали, что бояться уже нечего. Увидев его, вдруг бросилась на шею, заплакав у него на плече, то ли от облегчения — больше не один на один с бедой, то ли от переизбытка эмоций. Натерпелась, несчастная...
— Его бы в больничку, — заметил Витек, позволив себе взглянуть на рану Виктора, что пребывал в беспамятстве. — Ты говорил, в гарнизоне есть врачи.
— До вояк мы его живым не донесем, — возразил Степка, смущенный близостью женского тела, — что он, не мужчина? — отстранив затихшую Любу. Скользнул по бледному как полотно простыни лицу заместителя лидера. — Ему срочно нужны бинты и покой. Несем в замок, а там…
— Если ты назовешь точное место их дислокации, я могу пойти вперед, чтобы не терять времени. Привести помощь.
— Не думаю, что это хорошая идея. Они же там параноики все, во главе с майором… Скрутят — пискнуть не успеешь. Поищи лучше, из чего можно носилки соорудить.
Витек передернул плечами и поднялся, направляясь прочь из кабинета. Степка посмотрел ему вслед, подумав, что паранойя не иначе как явление заразное.