Уважаемые читатели! Сегодня я подготовила для вас захватывающий рассказ, написанный на основе реальной истории от читателя! Повествование ведётся от лица участницы событий. Приятного чтения!
На закате СССР, в конце восьмидесятых, когда мы пока ещё верили в светлые идеи комсомола, я, молоденькая фельдшер с мужем и двумя детьми поехала "поднимать деревню". Подъёмных тогда никто, естественно, нам не давал - всё держалось на чистом энтузиазме.
Домик, конечно, нам с семьёй выделили, да и фельдшерско-акушерский пункт обещали привести в порядок. А ещё глава сельсовета сразу по приезду мне сообщил, что во второй половине отремонтированного фельдшерско-акушерского пункта будет находиться жилая часть, и там я с семьёй буду жить. Всё для удобства!
А пока что старенькое здание ФАП, где я должна была принимать больных, находилось в другом конце деревни.
В первый же рабочий день я отправилась знакомиться с новыми пациентами. Медпункт находился в старом, но достаточно уютном, светлом, низеньком домике, состоящем из пары комнат. В целом мне условия понравились, за исключением того, что печь придётся топить самим.
Моя помощница, санитарка Валя, коротко ввела меня в курс дела, и я была уже готова принимать пациентов. Народ, как это водится в деревне, уже собрался во дворе - посмотреть на нового фельдшера. Для деревни ведь это было целым событием!
***
Потянулись рабочие будни. С людьми я сошлась быстро, их устроили мой опыт и знания, а меня устроили их простота и добродушие.
Очередной рабочий день подходил в концу - осталась одна пациентка. Неожиданно Валя, сидевшая на подоконнике, замолчала - до сих пор мы с ней болтали ни о чем, предвкушая конец рабочего дня. Она поменялась в лице, соскочила с подоконника и вышла из кабинета. Она с кем-то недолго поговорила достаточно резко и вновь зашла, раскрасневшаяся и злая.
- Нася приходила, сделала вызов на дом, Алёна упала и сломала руку.
Я непонимающе уставилась на санитарку.
- Нася, местная колдунья. Именно так и зовут, не Настя, а Нася. Алёна - жена её погибшего на фронте брата. Нася вызвала тебя к Алёне домой.
Я усмехнулась, услышав такое объяснение:
- Ну-ну, колдунья... Дожили.
Баба Рая, которая в этот момент сидела на приёме и слышала нашу беседу, неожиданно сказала:
- Зря смеёшься, Ирочка. Страшная она бабка. Люди даже видели, как она в свинью оборачивалась! Много она людям навредила, коровы телят скидывали, доиться переставали. А наша председатель сельсовета видала, хромает?
- Ну да, - кивнула я.
- Так это Нася её так. Ещё в молодости, по спине погладила, вот она и слегла. Нашли бабушку ведающую, она Людку, председателя, вылечила, а хромота так и осталась.
Я спорить не стала, в деревне своя атмосфера - люди суеверны и внушаемы. Бабушка рассказывала, что в них одна половина деревни делала гадости, а другая половина лечила. А прабабушка моя была известной в округе целительницей и ведуньей, к ней съезжались даже с ближайших городов.
- Ты, Ирочка, хоть булавку к подолу прицепи, - настаивала баба Рая.
Она сняла с себя булавку и протянула её мне. Я не стала обижать бабушку и прицепила булавку к подолу юбки с внутренней стороны.
Я собрала чемодан и мы вышли из медпункта. Слышу - в соседнем дворе женщина кричит. Валя посмотрела повнимательнее, что произошло и ахнула: по всему соседскому двору валялись дохлые куры. Честно - стало жутковато. Но тем не менее на вызов я всё равно пошла.
Дом нашла быстро, тем более он находился неподалёку. Я осторожно поднялась по подгнившим ступеням и постучала. Никто не открыл.
Я дверь толкнула. Открыто. Захожу и вижу, сенцы все захламлены - в углу уголь в кучу навален, дрова, лопата поломанная стоит, валяются ветхие тряпки. Ну, думаю, не моё это дело. Иду дальше, захожу в избу и вижу довольно странную картину: посреди избы, перед печью, стоят три стула, причудливо сцепленные между собой ножками, а между стульев лежит сухонькая старушка и тихо стонет. Рука её неестественно вывернута, кость торчит наружу, вокруг кровь - открытый перелом.
Я бросилась к бабушке, попыталась расцепить стулья, а они словно склеены.
- Как же вас угораздило-то? - больше сама у себя спрашиваю я.
И тут неожиданно прямо у меня над ухом прозвучал ехидный старушечий голос:
- Да черти её ночью таскали!
Я обернулась и увидела перед собой невысокую бабку со сморщенным лицом и невероятно злыми глазами. "Нася" - догадалась я.
Вдруг у меня закружилась голова, лицо бабки расплылось перед глазами, нос её виделся мне свиным пятачком, глазки маленькие, злые, бездонные, сверлят меня, зубы острые. В ушах что-то засвистело, зашумело, вижу только, как рот с острыми зубами открывается...
Собралась с силами, вспомнила про бабушку на полу - и будто очнулась. Насю я резко оттолкнула и говорю:
- Скорую вызывайте, срочно!
Она оскалилась, но я на неё прикрикнула и ещё и в спину толкнула. От такого моего поведения Нася удивилась, начала что-то шептать, но я ей не позволила, схватила её за плечо и выпроводила:
- Хватит! Не хотите помочь, так хоть не мешайте!!!
Пострадавшую бабушку увезли в больницу. А я ещё не знала, что мой отпор колдунье не пройдёт даром. С того дня я нажила себе врага.
***
Лето было в самом разгаре. Коттедж рядом со старым зданием ФАПа уже начали строить, рабочие будни тянулись день за днём. Примерно через неделю я уже почти забыла о злющей Насе. Но в один из солнечных дней она о себе напомнила.
Перед медпунктом рос высокий, старый дуб, в стволе которого было дупло. В этом дупле поселилась семья скворцов, и совсем недавно у них вывелись птенцы. Взрослые птицы сновали туда-сюда, ловя насекомых, переговаривались на своём птичьем языке - смотреть и слушать их было одно удовольствие! Мы с Валей всё ждали, когда молодые скворчата будут учиться летать.
В тот день пациентов не было, мы с Валей пили чай. Вдруг из-за дерева, откуда ни возьмись вышла бабка Нася. Как она там оказалась, мы так и не поняли. Посмотрела на нас злобно, пальцем погрозила и захохотала. А затем просто развернулась и ушла. Как только колдунья скрылась из виду, мы увидели дым, идущий из дупла дерева.
Не сговариваясь, мы выбежали на улицу, но дым уже рассеялся, птицы лежали мёртвые под дубом. Птенцы их сгорели. Но что удивительно, на стволе дерева не было ни следа пожара...
Тем же вечером, когда я вернулась домой, мои мальчики прибежали с улицы радостные, с плетёной корзинкой наперевес.
- Мамочка, мамочка, нас бабушка угостила сливами! - кричали они, перебивая друг друга.
Сыновья то и дело вырывали друг у друга корзинку, накрытую чистым полотенцем. Я подошла, сдернула полотенце и ахнула: в наполненной доверху корзине копошились толстые белые опарыши. Ребята мои глаза выпучили, а младший вообще испугался и заплакал.
- Кто вас угостил? - осторожно спросила я, хотя уже понимала, кто "угоститель".
Мальчики сумбурно описали бабушку. Как я и предполагала, это была бабка Нася. Наверное, это было своего рода предупреждение, но я тогда от него вновь отмахнулась.
***
Время шло. Строительство коттеджа, в одной половине которого мы с семьёй будем жить, а в другой принимать пациентов, подходило к концу. В суете я уже подзабыла про Насю.
Наступила осень. Мы окончательно обжились, завели друзей. Мой муж сдружился с соседом, Игорем, они часто ездили на рыбалку, обменивались инструментом, вели вечерами у нас во дворе мужские разговоры. Мальчики мои всё время крутились возле мужчин.
Однажды вечером, уже в районе полуночи, к нам постучался Игорь:
- Ир, ты не могла бы прийти? Бабушке моей плохо, давление, - обратился сосед ко мне.
Конечно же, я согласилась. Совершенно случайно я надела ту самую юбку, на подоле которой была прицеплена булавка. Правда, я о ней тогда и не помнила толком - стирке она не мешала, а сама юбка была сделана из ткани, которая совсем не мялась, поэтому я её не гладила.
Игорь и его мама жили через два дома от нас. В прихожей нас встретила Мария - мама Игоря. Слово за слово, я спросила, где больная, и вдруг услышала из дальней комнаты знакомый ехидный голос:
- А что это, у нас теперь фельдшера с булавками по вызовам ходят?
- Нася что, ваша мама? - спросила я Марию, выпучив глаза от удивления.
Мария пожала плечами и кивнула. Я не стала отказывать в помощи. Что ж, пациент есть пациент, меня не должна волновать его личность и тем более личная неприязнь.
Я прошла в комнату. Пока я измеряла Насе давление и делала укол, я всё время чувствовала, как она буравит меня своим пронзительным взглядом. При этом она ещё и чуть слышно шептала что-то. Я старалась не обращать на это внимания, просто молча выполняла свою работу.
С того вечера ночные вызовы стали повторяться ежедневно. Ровно в 11.45 приходил Игорь и говорил, что бабушке плохо. Уже и муж стал нервничать и возмущаться.
А я стала худеть на глазах. У меня постоянно падало давление, кружилась голова и всё плыло перед глазами. Стали учащаться давно забытые приступы бронхиальной астмы. Комиссию я не прошла и допуск к работе не получила. Взяла больничный. Врач районной больницы предложил мне лечь на обследование, предположил онкологию. Однажды ночью я чуть не умерла, очнулась я от того, что сын стоял передо мной на коленях и плакал:
- Мамочка, только не умирай!
Следующим утром я отправилась в пустующий медпункт за таблетками. Пока говорили с Валей, пришла библиотекарь, тётя Маша. Она внимательно на меня посмотрела и сказала:
- Это не дело. Не просто так тебя Нася две недели к себе таскала, тебе целительница нужна. В соседней деревне живёт одна сильная женщина, Вера её зовут. Давай завтра с автобусом к ней съездим?
На том и порешили. Утром, так и не дождавшись тётю Машу, я отправилась к Вере одна. Поехала на свой страх и риск, зная только имя и фамилию, не зная адреса.
Кое-как, то и дело останавливаясь по пути, чтобы перевести дыхание, я оказалась на отдалённой улице. дома целительницы, хорошо, что мне встретилась маленькая девочка с портфелем, которая спешила в школу.
- Детка, подскажи, как найти тётю Веру Кузнецову?
Девочка улыбнулась и ответила:
- Так вы возле её дома стоите, вот он!
Она указала на простенький деревенский домик, обнесённый деревянным штакетником, на который я навалилась. Сказать, что я удивилась, ничего не сказать. Не иначе, как ангел привёл меня к нужному месту!
Я собралась с силами, поблагодарила ребёнка и поплелась к калитке. Во дворе залаяла собака, но никто не выходил. Калитка была заперта, и я стояла и думала, примет меня тётя Вера или нет. Через несколько минут на пороге появилась бледная, болезненного вида женщина средних лет.
- Здравствуйте! Вы тётя Вера? - с надеждой спросила я.
- Я, - ответила женщина, - Только я болею и никого сейчас не принимаю.
Я разочарованно вздохнула. Ну вот и всё. Значит, конец.
- Ты домой ехай и спать ложись, - улыбнувшись, сказала тётя Вера, - Тебе всё скажут.
Пока к автобусу шла - ревела. Жалко было себя, детей, столь короткую свою жизнь. Домой я приехала уставшая, замерзшая, ослабевшая, смирившаяся со своей участью и действительно сразу же меня сморил сон.
Только закрыла глаза, и сразу же вижу:
Солнечный день, изумрудного цвета трава, необыкновенно красивые цветы. А аромат такой, что голова закружилась! Я посмотрела наверх, и увидела, как прямо с чистого, голубого неба, как по лесенке, прихрамывая на одну ножку, маленькая , в красивом передничке, в беленьком платочке, бабулечка. Посмотрела она так нежно на меня, по-доброму, улыбнулась и говорит.
- Что же это ты наш род позоришь? Поддалась черной колдунье, еще чего не хватало! А ну-ка вставай, соберись и гони ее от себя. Но так как ты далеко ей позволила подойти, будет потеря, но не смертельная, потом поймешь...
И в миг исчезла.
Как я проснулась не помню, очнулась , когда напекла блинов целую гору и киселя наварила целую кастрюлю.
Сижу и чувствую, что сил во мне столько, что я горы готова свернуть! Я убедилась, что мои все спят и решила сходить на работу, то есть, в соседнюю дверь.
Смотрю, а Валя сидит и заливается слезами. Увидев меня, она кинулась меня обнимать:
- Тётка Маша приходила, Насина дочь, сказала, что сегодня ты умрёшь!
Вдруг у меня такое настроение поднялось, что аж сама себя испугалась! А в медпункте вмиг как будто светлее стало, снаружи птички запели, так хорошо!
- А вот фиг они угадали! - засмеялась я.
От крика, который снаружи раздался, я вздрогнула.
- Ира выйди, дай мне капли! - орала Нася.
Не знаю, откуда я что знала... Я вытащила нательный крестик, дверь перекрестила и спокойно отвечаю, не выходя:
- Иди и возьми, я на улицу не выношу.
- Не могу! - корчилась у порога Нася.
Она просила, потом ругалась, потом угрожать начала, а я только смеялась ей в ответ. Я осмелела, вышла на крыльцо, и вижу, что Нася будто бы уменьшается в размерах. "Какая же она жалкая!" - подумалось мне.
Вдруг Нася зашипела, как змея, и стала коситься куда-то мне под ноги. Смотрю, на пороге стоит баночка с солью и лежат осиновые веточки. Я до сих пор не знаю, откуда они взялись.
Я с остервенением стала посыпать солью Насю и кидать в неё ветки, она визжала, как свинья, пытаясь от них увернуться, а потом стремглав умчалась, что аж пыль подняла.
Больше она меня не трогала.
Вскоре у меня заболела мама и нам пришлось уезжать. Пока собирала обувь, обнаружила один чужой кроссовок.
- Это откуда? - спрашиваю я у мужа.
- Это мне бабушка Игоря принесла, сказала, что потом второй принесёт, - ответил муж.
Я отругала мужа, за то, что кроссовок взял и выкинула Насин подарочек.
***
Уже дома в разговоре с мамой я узнала, что хромая старушка из сна - моя прабабушка, от которой я переняла силу. И она действительно хромала. А примерно через полгода мы с мужем развелись. Вот такой прощальный "привет" от Наси. Несмертельная потеря.
Желающим выразить автору материальное спасибо:
Карта Сбербанк: 5469 6100 1290 1160
Номер кошелька Юмани:
4100112007733929
Почитать ещё: