У Собчак — неожиданно певец Александр Розенбаум. И мой вопрос после просмотра: «Ну, почему так много людей и его поколения (70 лет), и кто помладше (50, допустим) так возбуждают идеи Сильной Власти, Крепкой Руки, Конституционной Монархии?».
Речь, как мне кажется, не именно о Путине. О нем отчасти, но и о следующем Путине, о наследнике следующего Путины и тыды.
Я думаю, что это про страх. Это люди, выросшие в суровой, недружелюбной, местами хамской, тревожной среде. СССР. В стране репрессий, гулагов, расстрелов за хищение госсобственности, тюремных сроков за валюту, арестов за анекдоты, доносов, коммуналок с драками и скандалами.
Вопрос не во власти, не в политике, не в конкретном лидере страны. А в образе лидера, такого личного героя. Типа «его я уважаю, настоящий мужик». «Настоящий» по законам тяжелых времен на самом деле.
Послевоенный образ мужчины во всем мире был чрезмерно мужественный, героический, стоический. Суровый парень, который делает свое дело, терпит лишения, отдает свою жизнь за страну, деревню, бабу и малых детей. Своих и чужих.
Образ держался и в поздних 80-ых «Крепкий Орешек», «Терминатор», «Рэмбо». Где-то в это время образ стали разоблачать — в том же «Таксисте» Скорсезе. Герои на грани нервного срыва. Или в «Охотнике на оленей».
Но поколения сохранили свои идеалы. Герои войны были мужчинами — поэтому образ Сильной Власти ассоциируется только с ними. Они так привыкли, они так себя сформировали.
Хотелось прошептать Собчак через экран: «Спроси, он бы принял Царицу, если бы она была «хорошим Сталиным»? Бабу он видит с Крепкой Рукой?». Очень интересен ответ.
И я поняла, что все наше патриархальное сознание — даже на уровне романтических/семейных отношений или нервная гомофобия — оно оттуда. «Женственность» — это о том, что бабы не идут на войну (они же «слабый пол»), а, значит, «женственный» мужик — это слабость, угроза самому себе.
Жалко мужиков, если честно
Ты не можешь быть просто умным, волевым, успешным (как и женщина, собственно) — ты должен своим образом доказывать мужественность, что ты «не такой» (и я, кстати, не про гейство даже). Нужно соблюдать столько правил, обрядов, соответствовать устаревшим канонам. И подозревать, что любое отклонение от правил вызовет насмешки или сомнения.
Поэтому им очень трудно принять и всякую «новую этику» (на уровне «нет значит нет» хотя бы), и новую мужскую моду, и власть, у которой вообще не должно быть никакого образа — только хорошая работа. В идеале политики не должны вызывать у нас вообще никаких эмоций — они должны быть тупо функцией. Власть не надо любить — они всего лишь служба поддержки.
Но, что интересно, образ Героического Мужика все еще страшно нравится женщинам. Женщины поддерживают его даже куда больше мужчин. Возможно, парни быстрее выбрались бы из этой скорлупы, если бы девушки не оценивали их на тему «на чем он там ездит, в каком ресторане оплатит ужин, купит ли подарки, повезет ли отдыхать за свой счет».
Такой современный героизм. Деньги — новый Подвиг. Читаю про встречу одной девушки в Тиндере: «Он ездит на метро!». Жуть какой грех, да. Женщинам нужен Защитник. Причем, ясно, не от хулиганов в подворотнях (все хулиганы играют в «Ведьмака» по домам), а такой, чтобы обеспечивал, а иногда, чисто ради поддержки образа, сверлил стены.
Плохо понимаю, чем женщинам так не нравятся мысли о собственной карьере, собственных миллионах, а также о специалистах, которые за твои же деньги сделают тебе что угодно.
Почему до сих пор вся надежда на мужика, который будет защищать рублем, а любить — исключительно глазами (и молча, ведь он «солдат, который не знает слов любви»)?