Франца Кафки "Замок" о чём произведение?! Это продолжение подробного разбора "Замка" от Франца Кафки. Первая часть здесь
Так вот, в этом произведении есть две истории, которые нам точно показывают, что проблема К. именно в том, что нужно было добиваться своего положения через Деревню, а не через Замок.
Первая история – это история «падения» семьи Варнавы.
Несколько раз в произведении, когда упоминалась семья Варнавы, становилось понятно, что это люди, презираемые в Деревне, можно сказать, отверженные.
Как-то, когда К. пришёл в дом к Варнаве и ждал его, сестра Варнавы Ольга рассказала К. историю их семьи.
На одном из праздников Сортини, один из чиновников Замка, увидел Амалию, вторую сестру Варнавы, и был поражён её красотой. Поэтому после праздника он отправил к ней посыльного с письмом с требованием немедленно явиться к нему в гостиницу. Амалия письмо порвала и в гостиницу не пошла, и с этого момента начались беды семьи Варнавы.
А беда заключалась в том, что после этого случая от них отвернулись жители Деревни. У них перестали делать заказы, попросили вернуть деньги, стали избегать общения и т.д. У семьи кончились деньги, они были вынуждены покинуть свой дом и т.д.
Так как всё это произошло после истории с письмом, семья Варнавы считает, что это из-за того, что Амалия нанесла обиду чиновнику из Замка, а значит семья провинилась перед Замком. Чтобы исправить эту ситуацию, отец Варнавы начинает ходить в Замок, чтобы выпросить прощение у Замка.
Ольга рассказывает К.:
«Да им и отвечать отцу было до смешного легко. Замку это всегда легко. Что ему, в сущности, надо? Что с ним случилось? За что он просит прощения? Когда и кто в Замке замахнулся на него хоть пальцем? Да, конечно, он обнищал, потерял клиентуру и так далее, но ведь это – явления повседневной жизни, всё дело в состоянии рынка, в спросе на работу, неужели Замок должен во всё вникать?.... Да нет же, говорил им отец, он ведь не жалуется, что мы обнищали, всё, что он потерял, он легко наверстает, это всё несущественно, лишь бы только его простили. Но что же ему прощать? – отвечали ему.
Никаких доносов на него до сих пор не поступало, во всяком случае, в протоколах ничего такого нет, по крайней мере в тех протоколах, которые открыты для общественности. Значит, насколько можно установить, ни дела против него никто не возбуждал, ни намерений таких пока нет. Может быть, он скажет, были ли приняты против него какие-нибудь официальные меры? Или, быть может, имело место вмешательство официальных органов? Об этом отец ничего не знал. «Ну вот видите, раз вы ничего не знаете и раз ничего не случилось, то чего же вы хотите? Что именно можно было бы вам простить?»
То есть в Замке отрицали сам факт вины. Однако отца Варнавы это не остановило, и он продолжал пытаться выяснить, в чём вина его семьи, потому что, выяснив вину, он смог бы загладить свою вину и восстановить своё положение в обществе. Так как в Замке продолжали отрицать наличие вины, он посчитал, что нужно предложить чиновникам деньги, чтобы всё же выяснить, в чём вина его семьи.
Когда всё имущество семьи было продано, деньги кончились, а в Замке всё также отрицали наличие вины, отец решил поджидать чиновников на дороге, где они проезжали в Замок, чтобы там обратиться к ним с просьбой. Там отец Варнавы ждал чиновников и в дождь, и в холод, и зимой, и летом. Так он и ходил каждый день, пока в какой-то момент он просто не смог встать с постели, стал совершенно беспомощным и был не способен никуда ходить.
Потом в семье Варнавы решают, что чтобы получить прощение, нужно найти посыльного, который принёс письмо, которое разорвала Амалия. И Ольга начинает ходить в гостиницу, разыскивая посыльного, «вот уже больше двух лет, как я, по крайней мере дважды в неделю, провожу ночь со слугами на конюшне». Посыльного Ольга не нашла, но «установила связи в Замке» и немного подзаработала: «может быть мне простят и то, что я беру у слуг деньги и трачу их на нашу семью»
Повторюсь, что нам, читателям, было много раз сказано, что Замок отрицает наличия вины. И ни разу не была описана ситуация, что именно Замок, или его чиновники, отторгли, или как-то этому способствовали, семью Варнавы от жителей Деревни. И сама же Ольга рассказывает:
«От нас все просто отшатнулись. И здешние люди, и весь Замок. Но если отчуждённость здешних людей для нас, разумеется, была явной, то о Замке мы ничего не знали. Ведь Замок не причинял нам раньше никаких забот, как же мы могли заметить перемену? Но это молчание было хуже всего»
И дальше:
«Ведь люди в Деревне только того и ждали, что мы к ним вернёмся, что отец снова откроет мастерскую, что Амалия, которая прекрасно шила платья, снова станет брать заказы, разумеется у самых знатных, ведь все люди сожалели о том, что они наделали: когда такое уважаемое семейство вдруг совершенно исключают из жизни в Деревне, каждый от этого что-то теряет… Если бы мы вдруг пришли и объявили, что всё уже в порядке, что, к примеру, тут произошло недоразумение и оно уже полностью улажено или что хотя тут и был совершен проступок, но он уже полностью исправлен, больше того: людям было бы достаточно услышать, что нам благодаря нашим связям в Замке удалось замять эту историю, - тогда нас наверняка приняли бы с распростёртыми объятиями, целовали, обнимали, устраивали бы праздники, так уже не раз на моих глазах случалось с другими.
Но даже и такие сообщения были не нужны; если бы мы только сами вышли к людям, решились бы восстановить прежние связи, не говоря ни слова об истории с письмом, этого было бы вполне достаточно….
И если бы мы снова вышли в свет, оставили прошлое в покое, показали всем нашим видом, что мы замяли это дело – неважно, каким именно способом, - и убедили бы общественное мнение, что обо всей этой истории, в чём бы она ни заключалась, больше никогда не будет и речи, тогда всё могло бы уладиться, люди поспешили бы нам навстречу с прежней готовностью, и даже, если бы та история и не была окончательно забыта, люди поняли бы и это, помогли бы нам её забыть. А вместо этого мы все сидели дома»
История с письмом Сортини к Амалии становится спусковым крючком к бедам семьи Варнавы. Жители Деревни, то ли осуждая Амалию, то ли из страха перед Замком, отворачиваются от семьи Варнавы. А Замку и чиновникам из Замка нет дела до этой ситуации – это сказано нам Ольгой много-много раз. И, соответственно, нужно исправлять ситуацию через жителей Деревни, а не через Замок, о чём нам тоже рассказала Ольга. Но семья Варнавы стремится исключительно к Замку, чтобы через Замок решить свои проблемы…
К. делает то же самое. Как землемеру ему жить и работать в Деревне, да и в первом письме из Замка ему сказано, что начальником К. является сельский староста. А К. стремится только к Замку, полностью игнорируя Деревню и её жителей. По сути, он пытается навязать жителям Деревни своё положение землемера через Замок. Но через канцелярию Замка невозможно ничего сделать, нам это рассказано много раз в разных историях и рассказах разных людей. Да и, судя по всему, Замок вообще не влияет на жизнь жителей Деревни.
То есть деятельность К. также бессмысленна и тщетна, как и деятельность семьи Варнавы. И как положение семьи Варнавы становится всё хуже и хуже, так и положение К. делается всё хуже и хуже. Именно вследствие ошибочных действий.
Второй момент в рассказах Ольги, который говорит о тщетности стремления к Замку, это рассказы о Варнаве и его работе посыльным. Варнаве без труда удаётся устроиться посыльным в Замке. Семья Варнавы рассматривала это как ещё один способ улучшить положение семьи.
«И это, и многое другое создавало у Варнавы самое высокое мнение об этих людях, и он себе представил, что если вдруг они его заметят и ему удастся перекинуться с ними несколькими словами – уже не как постороннему, а как их сослуживцу по канцелярии, хоть и в самом низшем чине, - то для нашей семьи удастся достигнуть невиданных благ»
Итак, Варнава становится посыльным в Замке:
«И началась та кажущаяся служба, про которую я тебе рассказывала. Удивительно было только то, что Варнава без всякого затруднения, сразу попал в Замок, вернее, в ту канцелярию, которая стала его рабочим местом….. На том, что было достигнуто, всё и остановилось. Два года Варнава вёл эту однообразную, гнетущую жизнь»
Вроде бы Варнава посыльный из Замка, но Ольга даже не может с уверенностью сказать, принят ли он в Замок, или же у него испытательный срок, или же ему отказано.
«Служит ли он на самом деле в Замке? – спрашиваем мы себя; да, конечно, он бывает в канцеляриях, но являются ли канцелярии частью Замка? И даже если канцелярии принадлежат Замку, то те ли это канцелярии, куда разрешено входить Варнаве? Он бывает в канцеляриях, но они – только часть канцелярий, потом идут барьеры, а за ними другие канцелярии»
То есть Замок и служба в Замке ничего не дают Варнаве, кроме постоянных сомнений и чувства безнадёжности.
К. всё произведение стремится в Замок, или хотя бы поговорить с чиновником из Замка, чтобы таким образом приблизиться к Замку. А Варнава попал в Замок, работает там, регулярно разговаривает с чиновниками Замка, но это ему ничего не даёт. Ни ему, ни его семье. Это о бессмысленности и тщетности стремлений К. к Замку. Даже если бы К. попал в Замок, был принят на службу и разговаривал с чиновниками, это ничего бы ему не дало, как это ничего не дало Варнаве.
Вторая история – это история Пепи, которая заняла место буфетчицы после ухода Фриды. А с возвращением Фриды Пепи нужно было оставить эту должность.
История с Пепи это тоже вариант истории про К., как и история семьи Варнавы. Пепи рассказывает К., почему не получилось и кто виноват. Виновата Фрида, которая строит козни, Кламм, который так и не вышел в буфет, а вот если бы он вышел… К. тоже в своем случае считает, что виноват какой-то мелкий случай, или конкретный человек, который к нему не благоволит. Хотя на самом деле вся его возня с Замком бессмысленна сама по себе. При этом слушая историю Пепи, он понимает ошибочность её позиции и говорит ей об этом.
К. говорит Пепи:
«Но правда в том, что ты для этой должности непригодна. И эта непригодность до того очевидна, что её заметил даже я, самый, как ты считаешь, неосведомлённый из всех….Тебе, конечно, всё кажется по-другому, и, быть может, у тебя на это есть какие-то основания. Но именно потому ты на это место и не годишься. Место как место, а для тебя оно царствие небесное, потому ты с таким жаром и берёшься за всё, наряжаешься, как, по твоему мнения, должны рядиться ангелы – хотя они совсем не такие, - дрожишь от страха потерять службу, вечно воображаешь, что тебя преследуют, всех, кто, по твоему мнению, может тебя поддержать, ты пытаешься завоевать преувеличенной любезностью и только им мешаешь, отталкиваешь их, потому что ни в гостинице ищут покой и вовсе не желают ко всей окружающей их суете добавлять и суету буфетчицы»
Ведь, в сущности, всё это можно сказать и про К. Неизвестно, какой он землемер, но известно, что землемер в Деревне не нужен. Так какой смысл цепляться за эту должность?! А К., во-первых, считает, что можно навязать себя как землемера жителям Деревни, главное, чтобы Замок его назначил. А во-вторых, своим пренебрежением и равнодушием к жителям Деревни портит с ними отношения.
Глядя со стороны на Пепи, он понимает ошибочность её позиции, а в своём случае он не видит этого. «Место как место, а для тебя оно царствие небесное» - говорит К. Пепи. Но ведь это та же история, что и у него с должностью землемера! Не нужен в Деревне землемер! Есть ли смысл до бесконечности пытаться попасть в Замок, чтобы получить должность, которая не нужна в Деревне, где ему и придётся работать?!
«ты пытаешься завоевать преувеличенной любезностью и только им мешаешь, отталкиваешь их, потому что ни в гостинице ищут покой и вовсе не желают ко всей окружающей их суете добавлять и суету буфетчицы»
То же самое можно сказать и про К. Он настойчиво, даже назойливо, рвётся к чиновникам из Замка, при этом он полностью игнорирует людей рядом с собой и ни во что их не ставит.
И, далее, К. продолжает говорить Пепи, что она теряет место буфетчицы, которое так важно для неё, не из-за Фриды, не из-за того, что не вышел Кламм, не из-за платья, не из-за романа К. с Фридой и т.д. А оттого, что Фрида была лучше в этой должности, чем Пепи.
Но ведь у К. то же самое. Он не может занять место землемера не потому, что староста против него, или хозяйка настраивает всех против него, или оттого, что Шварцер не вовремя пришёл и т.д., а просто оттого, что землемер в Деревне не нужен.
В конце К. говорит Пепи:
«Не знаю, так ли это, да и моя собственная вина мне не совсем ясна, и, лишь когда я сравниваю тебя с собой, мне что-то мерещится, словно мы оба слишком настойчиво, слишком шумно, слишком ребячливо и неуклюже старались добиться того, чего, например, при Фридином спокойствии, при её деловитости можно было бы достичь без труда, а мы и плакали, и царапались, и дёргали – так ребёнок дёргает скатерть и ничего не получает, только сбрасывает роскошное угощение на пол и лишается его навсегда. Не знаю, верно ли я говорю, но, что скорее всё именно так, а не так, как ты рассказываешь, это я знаю твёрдо»
То есть он даже понял и сродность их ситуации, но выводов для себя не сделал.
История с семьей Варнавы и история Пепи – это две истории про К. И К., глядя со стороны на ситуацию семьи Варнавы и Пепи, даёт им правильную оценку, но не видит ошибочность своих действий.
И Карлу в Америке, и К. в Замке один раз жизнь подбрасывает счастливый шанс. И ни один из них не сумеет им воспользоваться. Счастливый шанс Карлу из Америки выпадает в самом начале, когда Карла находит его богатый дядя. Бедный эмигрант из Европы Карл сразу же по прибытии в Америку случайно встречает своего богатого дядю, который берёт над ним опеку. Пока Карл рядом с дядей, жизнь его полна радостей, а будущее обещает только хорошее, но очень быстро Карл теряет связь с дядей. Он упускает свой счастливый шанс. Подробный разбор романа «Америка» здесь
Также совершенно случайно жизнь даёт счастливый шанс и К. Ночью в гостинице К. попадает в комнату чиновника из Замка Бюргеля и они начинают разговаривать.
Бюргель – секретарь связи, он является связью между Фридрихом, его руководителем, и Деревней. Как раз то, что так ищет К. Бюргель интересуется К., его обязанностями, он хочет его слушать. Хотя все что нам рассказывалось о чиновниках из Замка, что до них не дойти, а если дойти, то не рассказать, а если рассказать, то не услышат, а если услышат, то все равно это ничего не изменит. И вот К. попадает к чиновнику, который хочет его слышать!
Бюргель говорит К.:
«Невольно склоняешься судить ночью обо всём с более личной точки зрения, слова посетителя приобретают больше веса, чем положено, к служебным суждениям примешиваются совершенно излишние соображения насчёт жизненных обстоятельств людей, их бед и страданий; необходимая граница в отношениях между чиновниками и допрашиваемыми стирается, как бы безупречно она внешне не соблюдалась, и там, где, как полагается, надо было бы ограничиться, с одной стороны, вопросами, с другой – ответами, иногда, как ни странно, возникает совершенно неуместный обмен ролями…. Однако когда потом читаешь их протоколы, то удивляешься явным промахам, которые видны невооруженным глазом. И это такие ошибки, обычно ничем не оправданные ошибки в пользу допрашиваемых, которые, по крайней мере по нашим предписаниям, уже нельзя сразу исправить обычным путём»
Фактически Бюргель открытым текстом говорит К., что у него сейчас как раз есть возможность. Ночью стираются границы в отношениях чиновников и просителей и чиновники допускают ошибки в пользу просителей, которые не просто исправить. Ночь, чиновник, проситель… но К. уже дремлет! Он хочет спать.
А Бюргель всё рассказывает:
«Бывает, однако, что несмотря на все предосторожности, посетители находят возможность выгодно для себя использовать все эти слабости секретарей в ночное время, конечно, если считать, что такие слабости действительно существуют. Правда, подобные возможности представляются чрезвычайно редко, вернее, почти никогда. А состоит такая возможность в том, что посетитель является среди ночи без предупреждения»
К., возможности бывают редко, хватай эту возможность! Другой может не быть! Но К., хотя и слышит Бюргеля, продолжает спать.
А Бюргель всё рассказывает:
«Ты в отчаянии в своей беззащитности – сидишь, ожидаешь просьбы посетителя и знаешь, что, услышав её, ты будешь вынужден её исполнить, даже если она, насколько ты сам можешь о ней судить, форменным образом разрушает весь административный порядок…»
«он (проситель) теперь может, если захочет, стать хозяином положения, а для этого ему ничего делать не надо, только каким-нибудь образом высказать свою просьбу, исполнение которой уже подготовлено, более того, уже всё идёт просителю на встречу»
К. слышит все эти разговоры сквозь сон, но ему не до этого – он хочет спать и спит.
Это произведение, как и другие произведения Франца Кафки, рационально и логично. Но в силу своеобразной подачи, множества деталей, в нём тяжело разобраться. Оно кажется нагромождением каких-то мелких сюжетов, описаний, не связанных между собой, да и вроде бы не имеющих смысла.
Но если о нём хорошенько задуматься, попытаться расставить всё на свои места, то все детали складываются в логичный рассказ, где все подсюжеты усиливают или раскрывают какой-то аспект.
Так сюжет о семье Варнавы и рассказ Пепи – это две истории о самом К. Они нам даже помогают разобраться, что же он делает не так.
А, например, история хозяйки, которая также была любовницей Кламма, и потом всю жизнь по ночам рассказывала своему мужу про Кламма, это история о том, что не один только К. не способен видеть и желать что-либо кроме Замка Есть и другие такие люди. А история про Шварцера, который покинула Замок из-за любви к Гизе, школьной учительнице в Деревне, это, наоборот, история о том, что есть люди, которые пытаются построить своё счастье не в погоне за Замком (несбыточные стремления), а среди людей (в Деревне).
Множественные истории о том, как устроена канцелярия Замка, – это рассказ о том, что невозможно ничего добиться через Замок. А таких историй нам рассказано в произведении много и разными людьми, то есть это не история отдельной неудачи, а закономерность. И значит нужно искать другие пути.
И так каждый мелкий сюжет является важной логичной частью большого рассказа. Логичного и рационального рассказа о тщетных стремлениях и о равнодушии личности к обществу, и в ответ равнодушии и враждебности общества к личности.
К. пытается использовать жителей Деревни, чтобы получить какие-то выгоды, но единственное чего он добивается, это его дальнейшее отчуждение от общества и ухудшение положения в Деревне.
Согласны или не согласны? Пишите в комментариях! Обсудим!
И не забывайте подписываться на канал, продолжение следует!
Следующее произведение, которое я разберу подробно - это "Стук в ворота» Подробный разбор здесь