Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Для вашего автора нынешний август - месяц, в котором как ни крути именинный торт с парою воткнутых в него цифр хоть по часовой стрелке, хоть - против, а всё получается одно и то же... То есть никакой многосмысловой математической анаграммы, никаких иллюзий! Возможно, оно и правильно: довольно уже хорохориться и ерепениться, настало время упоительного миросозерцания, потому что, ежели не начать делать это прямо сейчас, можно опоздать на всю жизнь... Рефреном к моим грустным размышлениям будут стихи об августе Бальмонта - не имеющие, правда, к 1822-му году решительно никакого отношения, но, согласитесь... Август - понятие вневременное!
Как ясен август, нежный и спокойный,
Сознавший мимолетность красоты.
Позолотив древесные листы,
Он чувства заключил в порядок стройный.
В нем кажется ошибкой полдень знойный,-
С ним больше сродны грустные мечты,
Прохлада, прелесть тихой простоты
И отдыха от жизни беспокойной.
В последний раз, пред острием серпа,
Красуются колосья наливные,
Взамен цветов везде плоды земные.
Отраден вид тяжелого снопа,
А в небе журавлей летит толпа
И криком шлет «прости» в места родные.
Однако же, довольно нюниться, ведь нас впереди ожидают очередные встречи и события! Такие, например, как:
- Возвращение Гоголя: "профессор Ландражень" и куда исчез бархат?
- Неутомимые братья Булгаковы: хлеб из моху и ужасная новость из Лондона
- Пушкин - историк. Непримиримый!!
- Забавы кончились: прощание с масонством
- Свежiя "Вѣдомости": что под носом у алжирского дея и для чего надобна козельская зола?
- Августовский пиитический фестиваль. Победитель бесспорен!
Августом 1822-го к нам возвращается... ученик Нежинской гимназии Николинька Гоголь-Яновский, напрочь пропавший из нашего цикла, кажется, едва ли не с февраля. Верно, был на вакациях, либо болел дома, потому и не писал: о первом свидетельствует фраза "немного грустно расставшись с вами" из письма, которое мы с вами сейчас же и прочтём.
Дражайшие родители папинька и маминька!
Извините меня, что я в первом моем письме не мог обстоятельно описать приезд мой сюда, причиною сему была скорость, с каковою я вам писал боясь не опоздать. Я теперь переведен в четвертый класс и, слава богу, учусь со всем старанием. Но меня беспокоит более всего ваше молчание и не знаю, получили ли вы то письмо, которое я вам писал. К нам приехал новый профессор французского языка Ландражень. И я теперь со всяким старанием предаюсь сему языку. Но советуете ли мне учиться греческому языку, которого профессор уже приехал?
Я, слава богу, здоров и весел… немного грустно расставшись с вами да нечего делать, книги же пришлю по первой почте, как скоро пришлете мне деньги, потому что нечем будет заплатить на почту. Я и теперь позычил денег немного за письмо это, которое я к вам пишу; а потому прошу вас покорнейше прислать мне оных денег.
Остаюсь вашим покорнейшим слугой и послушнейшим сыном.
Николай Гоголь-Яновский.
P. S. А вы, дражайшая маминька, не позабудьте мне прислать припасов, которых вы обещались, и еще ежели можно бархату, потому что того не стало. Еще прошу меня известить о здоровье вашем, также и о моих сестрицах, бабушке
За то время, что наш Гоголь пребывал "в нетях", прежний детский трогательный язык его несколько окреп и стал много забавнее. Помимо совершенно нелепого "профессора Ландраженя" (трудно даже представить - какова была истинная фамилия преподавателя?) в глаза бросается простонародное "позычил", а буквально следом - солидное и несколько уже устарелое " покорнейше прислать мне оных денег". Для чего именно Гоголю понадобился бархат, и отчего прежнего бархату вдруг "не стало" - даже и гадать не будем. С возвращением в наш ежемесячник! Я, признаться, очень рад!
"... На место Карнеева бывший директор Мануфактурного департамента Серебряков, а на место сего последнего Сергей Семенович Уваров, который остается также президентом Академии наук..."
"... Уваров из ученых попал в фабриканты, а Карнеев бросил сукно и принялся за перо. Последнего вели к сему обстоятельства, но Уварову – не понимаю, что за охота взяться за эту сухую материю, разве для того, чтобы титул его прибавился одною строчкою..."
Узнаёте руку? Ага-ага, конечно, это как и прежде злословят меж собою наши братья - почт-директоры Булгаковы. Судя по всему, к Уварову они не испытывают ни малейшего почтения... впрочем, они никогда этим ни по отношению к Сергию Семёновичу, да и ещё много к кому, и не грешили. Ежели, конечно, речь не идёт о Государе! Тут всё как положено:
... Государь изволил выехать вчера утром и в девять часов с половиною проехал через Гатчину. Дай Боже совершить путешествие благополучно и скорее к нам возвратиться...
Слыхали о чудесах гастрономии? Извольте:
"... Я точно читал печатное сообщение графа Кочубея о хлебе из моху. У князя Дмитрия Владимировича спекли такой хлеб, я его отведывал, на вкус хорош; остается решить, не вреден ли он для здоровья и так ли насыщает, как обыкновенный ржаной? Я достал образец этого мха и повезу его с собою в Велиж..."
Вы верно полагаете, что братьев лишь всякой вздор вроде" хлеба из моху" интересует? Вовсе нет! Даже удивительно, какое впечатление на сдержанного обычно Константина произвели новости из Лондона! Вот что, казалось бы, ему до Лондона? Ан нет...
"... Слушай, мой милый и любезный друг, важное, ужасное и неожиданное известие, полученное со вчерашнею почтою из Лондона от 13 августа. Весь город был там в движении от известия, привезенного эстафетою, о смерти маркиза Лондондерри. Сперва сказали, что он умер от поднявшейся в желудке подагры, но вскоре узнали, что он перочинным ножичком перерезал себе в горле пульсовую жилу. С некоторого времени приметили в нем необыкновенную молчаливость и уныние; особливо заметили сие друзья его, когда он с королем простился. В тот же день его домовой доктор вечером нашел его в лихорадке и с большою головною болью. Ему пустили кровь (посредством банок). Получив облегчение, маркиз отправился в тот же день с женою своею в загородный свой дом. Доктор его посетил на другой день, нашел его лучше, но не велел вставать с постели. В воскресенье сделались признаки помешательства в уме; удалили все, что могло испугать больного. На другой день в семь часов утра один из камердинеров пришел сказать доктору, что маркиз желает его видеть. Доктор тотчас пошел к нему и нашел его стоящим в уборной своей в халате. Он сказал доктору несколько слов, но в ту же минуту упал мертвый в его объятия, и доктор тогда только заметил, что перочинным ножичком маркиз перерезал себе пульсовую жилу. Он умер немедленно, без всяких конвульсий и без страдания. Ножик принадлежал к карманной книжке, которую забыли прибрать. Вот подробности, заключающиеся в гамбургской газете. В них нет никакого сомнения. Он уже простился с королем, чтоб ехать в Вену, вместо того предпринял дальнейшее путешествие!
Кого-то изберут на его место?.."
И правда - кого? Впрочем, Александра Яковлевича в августе волнуют более земные вещи. Белоруссия, например - там у него поместье! Ну и... без хлеба из моху (дался он ему!) тоже никак не обошлось. Так и август славно провели!
"... Белоруссия в самом жалком положении. Помещики опять подают прошение, требуя помощи и отзываясь невозможностью вносить пошлины. Рожь, сено, вино – пропали; вся надежда на яровые; ежели и тут неудача, то бог знает, что и делать и как извернуться! У меня бродит в голове проект ехать весною, поселиться там месяцев хоть на шесть и видеть все это поподробнее своими глазами, сделать последнее испытание: проклятое вино бросить (там винокурен 15 закрылось уже), посуду медную, столько стоившую нам денег, продать и проч.; а всего бы лучше продать все, иметь меньше дохода, а более покоя. Вот четвертый год, что не родится. Скота множество, мужики поправлены, наши перед прочими славятся, а все мало пользы. Ежели, как уверяет и сам Пфеллер, хлеб из мха точно питателен и здоров и приуготовление оного не влечет большие издержки, то это находка для нашего несчастного края. Я послал Ефиму этого мху на образец, велел его набирать запасы, послал и хлеб один на пробу, велел испечь им самим. Дай Бог, чтобы удалось – для бедных мужиков и для бедного нашего кармана! Не забудь, любезный друг, прислать мне печатанное описание этого хлеба, студеня и проч. из мха; это можно достать у графа Кочубея, ибо им было сообщено циркулярно всем губернаторам..."
Ох, не любил Александр Сергеевич Пушкин Екатерину II! Столь же сильно, как почитал Петра Великого. Его "Заметки по русской истории", датированные 2-м августа 1822 года, буквально сочатся фразами и целыми абзацами, проникнутыми неприязнью к "золотой Екатерине" (а заодно и к Екатерине Первой, да и к Елизавете тоже - за компанию), что, если подумать, немного странно... Ведь вырос Пушкин в среде тех самых просвещённых московских вольтерьянцев, что, перейдя стык эпох, так и остались гостевать в новом столетии чужаками - как, например, Иван Иванович Дмитриев, хоть и занимавший немалые посты при Александре, но всё же по сути своей XIX веку чуждый.
"Безграмотная Екатерина I", "кровавый злодей Бирон", "сладострастная Елисавета" - это ещё так, походя...
"... Царствование Екатерины II имело новое и сильное влияние на политическое и нравственное состояние России. Возведенная на престол заговором нескольких мятежников, она обогатила их на счет народа и унизила беспокойное наше дворянство. Если царствовать значит знать слабость души человеческой и ею пользоваться, то в сем отношении Екатерина заслуживает удивление потомства. Ее великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали. Самое сластолюбие сей хитрой женщины утверждало ее владычество. Производя слабый ропот в народе, привыкшем уважать пороки своих властителей, оно возбуждало гнусное соревнование в высших состояниях, ибо не нужно было ни ума, ни заслуг, ни талантов для достижения второго места в государстве. Много было званых и много избранных; но в длинном списке ее любимцев, обреченных презрению потомства, имя странного Потемкина будет отмечено рукою Истории... Но со временем История оценит влияние ее царствования на нравы, откроет жестокую деятельность ее деспотизма под личиной кротости и терпимости, народ, угнетенный наместниками, казну, расхищенную любовниками, покажет важные ошибки ее в политической экономии, ничтожность в законодательстве, отвратительное фиглярство в сношениях с философами ее столетия — и тогда голос обольщенного Вольтера не избавит ее славной памяти от проклятия России"
Довольно колко и даже зло метя в Екатерину, Пушкин весьма прозрачно намекает и на внука её, приязни к коему по понятным причинам у него не было и быть не могло. "Александр - лишь тень Екатерины" - таков нелестный подстрочный вывод Пушкина-историка. Пушкина, для которого кумир - лишь один, и это Пётр. Даже несмотря на то, что последний "... не страшился народной Свободы, неминуемого следствия просвещения, ибо доверял своему могуществу и презирал человечество, может быть, более, чем Наполеон". "... все состояния, окованные без разбора, были равны пред его дубинкою. Все дрожало, все безмолвно повиновалось". Размышленья Пушкина о "сильном человеке" противоречивы, согласитесь: поэт, писавший ещё недавно о "погибели" царских детей и о собственной "жестокой радости" по этому несостоявшемуся поводу, всё никак не может определиться меж симпатиями к грозному Императору и (несколько позднее) опасениями по поводу самой возможности перехода власти от ограниченного самодержавия к республиканскому дворянству. Немало язвительных стрел отпускает Пушкин и "новой знати", вошедшей в фавор при Елизавете и Екатерине. Той самой, о которой после напишет:
Мой дед, когда мятеж поднялся
Средь петергофского двора,
Как Миних, верен оставался
Паденью третьего Петра.
Попали в честь тогда Орловы,
А дед мой в крепость, в карантин,
И присмирел наш род суровый,
И я родился мещанин.
Под гербовой моей печатью
Я кипу грамот схоронил
И не якшаюсь с новой знатью,
И крови спесь угомонил...
Так что становится понятным - отчего, родившись по сути "московским екатерининским барином", Пушкин отвергает свою же временную колыбель. Даже несмотря на то, что
Упрямства дух нам всем подгадил:
В родню свою неукротим,
С Петром мой пращур не поладил
И был за то повешен им...
А ещё август 1822-го запомнился всей России как месяц и день (а произошло это 1-го августа), когда впервые была официально запрещена деятельность масонских лож. До этого и Екатерина II, и Павел, хоть и выражали своё неудовольствие существованием масонов, но официальным - через указ - образом сие не делали. Через масонство в России начала XIX столетия прошло, кажется, всё просвещённое дворянство, не исключая даже Александра Христофоровича Бенкендорфа - это было модно и привлекало новых конфидентов самою атмосферою необычайной секретности и пряным привкусом тайны. "Шумим, братец, шумим" - говорил грибоедовский Репетилов.
"... Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
— Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, — сказал он, — и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в-третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам..."
Слов много, они прекрасные, но и столь же... пустые. За ними ничего не стоИт. Разочаровался в масонах Пушкин. И толстовский Пьер. Многие другие. Послушное императорскому указу масонство ушло в тень. В 1826 году Николай I, имевший прошлым декабрём неприятный опыт со всякими тайными обществами вообще, издал ещё один рескрипт:
"... Истребовать по всему государству вновь обязательства от всех находящихся в службе и отставных чиновников и не служащих дворян в том, что они ни к каким тайным обществам, под каким бы они названием не существовали, впредь принадлежать не будут, и если кто прежде к какому-либо из них, когда бы то ни было, принадлежал, то с подробным объяснением в обязательстве его: под каким названием оно существовало, какая была цель его, и какие меры предполагаемо было употребить для достижения той цели?"
Более масоны в России явным образом не существовали, объявившись в следующий раз лишь в XX столетии.
Разобравшись с масонами, полагаю, самое время полистать свежий выпуск "Санкт-Петербургских ведомостей" - и сегодня это будет нумер 61 от вторника августа 1-го дня.
"Духовные скрепы" присущи не только современной России. 200 лет назад свято чтили, например, такое древнее для нас событие, как Полтавская битва. Понять можно: для тогдашних русских со дня сражения минуло 113 лет. Для нас же - 313. Почувствуйте разницу! Впрочем, что-то подсказывает мне, - а не пора ли начать отмечать "Полтаву" в скором времени, мм?
ПОЛТАВА, от 25-го июля
Знаменитый день победою под Полтавою празднован ныне по заведенному порядку, у могилы, где преданы земле тела убиенных воинов. Накануне принесено собравшимся Духовенством моление Господу Богу о упокоении ратников, живот свой на брани сей положивших; при чем присутствовали здешний Г-н Гражданский Губернатор, Губернские чиновники, Дворянство и великое множество жителей всякаго звания, собравшихся на полях Полтавских для сего достославного торжества.
В Алжире, господа, крайне неспокойно... Не знаю, правда, кого в Российской Империи вообще может тревожить какой-то там Алжир, но вот Константин Булгаков огорчился ведь смертию маркиза Лондондерри? А ещё мы знаем про Алжир (со слов г-на Гоголя, высказанных им позднее - в 1834 году), что "у алжирского дея под самым носом шишка". Правда ли сие или нет, судить об этом мы не можем, а новости оттуда вот какие...
АЛЖИРЪ, от 14-го апреля
Моровая язва, свирепствующая здесь уже с апреля месяца, ежедневно становится сильнее. Многие из жителей умирают, а другие уезжают. Бей Константинский позволил делать всякие грабительства, убийства и насилия, дабы чрез то собрать определенную подать, которой однакож собрано только половина. Ныне постигла его та же участь, которой он подвергал других. Все имущество у него отобрано и он сам сослан во внутренности Государства
Урок Бею. Впредь поступай с другими так, как хотел бы, чтобы поступали с тобою! Томится теперь, наверное, во "внутренностях Государства", раскаивается... Поздно, голубчик, раньше думать надо было. Сиди вот... шишку свою под носом тереби!
Вы, верно, по темноте своей полагаете, что фитили само собою на деревьях растут?.. Или девки их в работном доме из нитей сворачивают? Ан вот и нет! Тут, господа, целая наука!
Государственной Адмиралтейств-Коллегии от Исполнительной Экспедиции объявляется, что не пожелает ли кто продать потребную к Адмиралтейству на выварку фитиля золу Козельскую лучшую 346 пуд 20 фунтов, и взять менее и взять менее выпрошенной за оную цены по 8 руб. 80 коп. за пуд, таковые желающие явились бы в оную Экспедицию для торга сего Августа 10-го числа, с надлежащими залогами
Кто бы мог полагать, что фитили "вывариваются", да ещё из лучшей "козельской золы"? Другая, видимо, не столь хороша. И опять-таки: какова точность! 347 пудов уже много! Вот это я понимаю - госзаказ! Коррупция не прокатит, да...
Раз уж обмолвились о золе, то... прямо не удержусь, процитирую небольшую, но характерную сценку из петербургской жизни как раз александровских времён из забытой нынче прелестной и озорной вещицы Николая Исаева "Почётная шуба", получившей, между прочим, одобрение самого академика Лихачёва. Поверьте, оно того стОит!
"... на мостовой, ревнитель булыжного уложения склонился над кувшином на малом огне.
— Чего ты варишь? — спросил Петр Иванович.
— Деготь томлю, ваше превосходительство, — отвечал костровой.
— Что ж ты хочешь от утомленного дегтя? Говори смело! Я сам служу нашему Государю!
— Уж больно черен станет, тем и хорош, ваше превосходительство, — отвечал костровой.
Петр Иванович одобрительно кивнул и распространил взгляд свой вдоль по проспекту к Адмиралтейству. Трое молодых офицеров, резко жестикулируя и поминутно смеясь, чуть не снесли с ног Петра Ивановича, так что он был принужден спросить, что занимает их воображение с такой притягательной силой.
— С сегодняшнего дня фортификация разделена суть на две части: полевую и долговременную, — отвечали офицеры.
— Отчего ж эта простая мысль не пришла ко мне в голову?! — воскликнул Петр Иванович.
— Каждый из нас задает себе этот вопрос! — воскликнули офицеры, — Стало быть, вы не откажетесь пойти с нами напиться пьяными с инженерами? Обещали, что будет и настоящее бургундское (в команде всегда сыщется острослов — непременно найдет случай упомянуть бургундское)!
— Молодость, молодость! Крылья альбатросовы! — с этим рассуждением о главных предметах человеческой жизни Петр Иванович повернул на Фонтанку..."
Ну, прелесть - что такое, n'est-ce pas? Однако, вернёмся к газете! Культурная столичная жизнь и летом не замирает.
Музыкант Штейн имеет честь объявить почтенной публике, что он 3-го Августа пред отъездом своим даст концерт на даче малаго танцовального клуба, в котором он будет играть на доведенной им до возможнаго совершенства трубе, равно как им же усовершенствованном сигнальном рожке. Он уже неоднократно имел счастие получать одобрение многих почтенных знатоков, между тем как никому не удавалось довести сих инструментов до столь возможнаго совершенства. Дабы концерт сей сделать занимательнее, будут также играть Г-да Тушинский, Амосов, Отто Черлицкий и девица Черлицкая. С 4-х часов начинается в саду музыка, а самый концерт в 6-ть часов в зале, а после онаго сад будет великолепно освещен, и играть будет Янычарская, и роговая музыка
Непременно, господа, надобно посетить сей музыкальный парадиз! И билеты не так уж и дороги: 2-50 место обычное, и пять рублев за литерное кресло.
Завершить наш месяц следовало бы стихотворением, написанным августом года текущего, но... Ну, что ты будешь делать с этими поэтами?!.. Снова - ни строчки. Но нам же лучше, по заведённым несколько месяцев назад правилам цикла в подобном случае устраиваем пиитический фестиваль, состязаться в котором будут произведения, созданными августом же, на несколькими годами прежде.
Начнёт оный... Дельвиг, Лев по рождению, сам себя поздравивший 6 августа 1819 года.
С годом двадцать мне прошло!
Я пирую, други, с вами,
И шампанское в стекло
Льется пенными струями.
Дай нам, благостный Зевес,
Встретить новый век с бокалом!
О, тогда с земли без слез,
Смерти мирным покрывалом
Завернувшись, мы уйдем
И, за мрачными брегами
Встретясь с милыми тенями,
Тень аи себе нальем
Присоединяемся, мило! Хоть - ох, уж эти романтики начала столетия... Не могут даже в день собственного рожденья обойтись без слёз и "смерти покрывала"! Ладно, хоть "аи" употребил!
Ему вторит старший товарищ и апологет русского романтизма Василий Андреевич Жуковский, написавший своё предлинное "К мимопролетевшему знакомому гению" буквально днём позже - 7 августа 1819 года. Приведу лишь начало, поверьте, будет довольно.
Скажи, кто ты, пленитель безымянный?
С каких небес примчался ты ко мне?
Зачем опять влечешь к обетованной,
Давно, давно покинутой стране?
Не ты ли тот, который жизнь младую
Так сладостно мечтами усыплял
И в старину про гостью неземную –
Про милую надежду ей шептал?
Не ты ли тот, кем всё во дни прекрасны
Так жило там, в счастливых тех краях,
Где луг душист, где воды светло-ясны,
Где весел день на чистых небесах?..
Это "не ты ль" повторяется ещё неоднократно. И это - не человек. В вольном переводе из Шеллинга "не он" Жуковского - лишь символ духовных и поэтических переживаний автора.
10 августа всё того же года (стих, видно, нашёл!) Василий Андреевич пишет ещё более объёмную "Жизнь". Снова только начало...
Отуманенным потоком
Жизнь унылая плыла;
Берег в сумраке глубоком;
На холодном небе мгла;
Тьмою звезды обложило;
Бури нет – один туман;
И вдали ревет уныло
Скрытый мглою океан.
Было время – был день ясный,
Были пышны берега.
Были рощи сладкогласны,
Были зелены луга.
И за ней вились толпою
Светлокрылые друзья:
Юность легкая с Мечтою
И живых Надежд семья...
Там ещё много подобного, и - как водится у Жуковского - оживляет сей изрядный зауныв лишь появление "ангела прекрасного" и "доброго спутника". Сиречь Вдохновения, Мечты и Юности...
Однако же, победитель давно известен. И это - Пушкин, лирою своею превзошедший и учителя, и собрата по Парнасу. Тоже грустно, конечно, но... прекрасно, и - по сравненью с прочими - новаторски, свежо и звучно. 23 августа 1821 года...
Умолкну скоро я!.. Но если в день печали
Задумчивой игрой мне струны отвечали;
Но если юноши, внимая молча мне,
Дивились долгому любви моей мученью;
Но если ты сама, предавшись умиленью,
Печальные стихи твердила в тишине
И сердца моего язык любила страстный…
Но если я любим… позволь, о милый друг,
Позволь одушевить прощальный лиры звук
Заветным именем любовницы прекрасной!..
Когда меня навек обымет смертный сон,
Над урною моей промолви с умиленьем:
Он мною был любим, он мне был одолжен
И песен и любви последним вдохновеньем.
Таким (или примерно таким) увиделся мне август 1822 года, а уж хорош он был или плох - судить всяко не мне. Нас же с вами в наступившем месяце ожидают литературные приложения - оба-два, традиционные циклы одного дня XIX и XX столетий, очередной негромкий ностальгический киноюбилей советской поры, внеклассное чтение, разбор любопытнейшего письма и вторая часть антологии киноипостасей императора Александра III... Как видите, несмотря на летнюю авторскую (и читательскую) истому август будет предельно насыщенным и, надеюсь, интересным для вас!
С признательностью за прочтение, мира, душевного равновесия и здоровья нам всем, и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ
Предыдущие статьи цикла "Однажды 200 лет назад..." с "Литературнымъ прибавленiем" к оному, циклы "Век мой, зверь мой..." с "Ежемесячным литературным приложением", "И был вечер, и было утро", "Размышленiя у парадного... портрета", "Я к вам пишу...", "Бестиарий Русскаго Резонёра", "Внеклассное чтение", а также много ещё чего - в иллюстрированном гиде по публикациям на историческую тематику "РУССКIЙ ГЕРОДОТЪ"
ЗДЕСЬ - "Русскiй РезонёрЪ" ЛУЧШЕЕ. Сокращённый гид по каналу