Хотя на улице шел дождь и было не по летнему противно, на календаре был понедельник и надо было получить положенные пенсионерам скидки. А ещё я забыла дома зонт, и поэтому настроение было так себе. В магазине было мало народу. Я не торопилась, медленно набирая корзинку, как и все, ожидая солнышка. Вдруг торговый зал пронзил детский крик и плачь. Это было не просто хныканье или нытьё типа «купи шоколадку». Весь торговый зал кинулся на крик. Первая мысль была, что ребенка переехал контейнер с картошкой, или он свалился в неогороженный грузовой лифт из подвала. Подойдя к источнику крика, я увидела пацаненка лет пяти, стоявшего на коленях и орущего «Мама дай 10 рублей. Поиграть». Все всё поняли. В углу стоял автомат с игрушками и краном для их подъёма. Очень знакомый многим родителям автомат, тот самый, в котором никто и никогда не выигрывает. Мама пыталась договориться с пацаном, объясняя, что она уже давала ему 30 рублей, и что он проиграл дедушкины 10 рублей и что ей надо купить продукты, а денег больше нет. Парень орал, что хлеб, масло и колбасу для папы не надо покупать, а деньги надо отдать ему. Мама потащила его между прилавков поближе к выходу, парень свалился на пол, стал брыкаться ногами, продолжая орать «Мамочка, дай денежку». Мать предложила купить печенья для всех.
- Я ненавижу твоё гадкое печенье, - стоял крик. Народ просто напрягся и если первая партия слушателей потихоньку разбрелась за покупками, стараясь не обращать внимание на вопли, то новые покупатели опять и опять шли искать источник крика. «Пятерочка» у нас небольшая, поэтому крик гремел не только в зале, но и около касс. Как результат, один покупатель так торопился покинуть этот балаган, что забыл подсолнечное масло на кассе. Кассирша, зная покупателя в лицо, побежала его догонять, прихватив масло. Касса осталась одна. Тут же выстроилась небольшая очередь, куда за мной пристроился и орущий пацан. Покупатель вставший за ним решил откупиться и дал ему 10 руб. Минут 5 мы наслаждались тишиной.
Пацан проиграл и эти 10 рублей, крик возобновился с новой силой. Его опять тащили к кассе, а он всё орал и орал. Я не выдержала, понимая, что уговоры тут не помогут, и что у меня может начаться приступ мигрени. Что утихомирить этот бардак можно только ремнем, я достала из корзинки рулон толстой фольги. Повернувшись к пацану я тихо , но внушительно объяснила, что ещё один крик и я отлуплю его этой фольгой, и что никто ему не поможет. Пацан спрятался за маму и продолжал тихо хныкать, а потом и вообще перестал. Может устал орать, а может просто испугался фольги. Как раз вернулась кассирша и очередь как-то рассосалась. Я шла домой и думала, почему так устроен мир, что иногда один рулон фольги может успокоить обнаглевшего хулигана, куда лучше чем уговоры, уступки и подарки вместе взятые.
