Странная миссия у поездов. Одним она дарит встречу, а другим – расставание. Кого-то везут в невыносимую жизнь, а кому-то помогают сбежать. Таня не знала, какую роль на этот раз они сыграют для неё.
Вагон был полупустой, попутчиков рядом не оказалось. Ни добродушных разговорчивых женщин, ни неугомонных кричащих детей, ни подвыпивших веселых мужчин. Словом никого, кто мог бы отвлечь Таню от печальных мыслей. Она смотрела в окно на мелькающие деревья. Погода стояла прекрасная, солнечные лучи согревали все живое вокруг. Вот бы они умели отогревать сердца...
Когда Таня очнулась, первое, что она увидела, это его серые глаза. На мгновенье ей показалось, что они выдавали беспокойство своего хозяина, но уже в следующую секунду взгляд стал холодным и беспристрастным.
– Она очнулась. – Юноша обратился к директору, который нахмурившись смотрел в окно.
Молчание затянулось. Таня смотрела на человека, который еще вчера говорил ей о своей любви. Который обнимал ее так, будто боялся, что она может исчезнуть в один миг. Который украл ее первый поцелуй, и которому она доверяла настолько, что отдалась ему вся без остатка. Он же говорил, что они всегда будут вместе. Хотел приехать летом к ней в поселок, чтобы познакомиться с родителями. Всегда был внимателен, ласков, аккуратен с ней. Что могло измениться за одну ночь?
«Знаешь, бывает мозг в ответ на стрессовую ситуацию реагирует неоднозначно. Видимо, в моем случае так и вышло. Я сидела в кресле и думала обо всем этом. Не понимала, что изменилось. Ну не может человек вот так взять и выключить эмоции, понимаешь. И ничем себя не выдать. И тут мне пришла в голову мысль, а что, если это ненастоящий Юра, а инопланетянин. Моего Юру украли, а вместо него оставили пришельца.»
Таня засмеялась. Со смехом выходили стресс и слезы. Не ожидая такой реакции, директор изумленно обернулся. Вдруг лицо Тани приняло прежнюю серьезность. Она посмотрела на директора. Он был немного смущен, от этого его речь, которую он готовил заранее, была более дружелюбной, чем планировалось.
– Я бы не хотел вас более лицезреть в стенах этого здания. По правде сказать, отчислить я вас не могу. Личный мотив не может являться основанием для этого. Но я надеюсь, что вы девушка рассудительная и сделаете правильные выводы. Я уверен, отчисление по собственному желанию будет выгодно для нас обоих. Вы своим присутствием не будете мне каждый раз напоминать об этих кошмарных днях, я же в свою очередь даю слово, что о вчерашнем инциденте никто не узнает. Ни милиция, ни ваши родители. И хоть меня терзает желание воздать вам по заслугам, я все же, принимая во внимание ваш юный возраст, дам вам шанс начать сначала. Но подальше от этого места.
С этими словами он отвернулся обратно к окну, давая понять, что разговор окончен. Таня встала с кресла и вплотную подошла к Юре, который даже не посмотрел на нее.
– Милая вещица. – Она сняла с шеи цепочку с кулончиком в виде сердца и вложила ее в такую знакомую, родную руку, к которой она больше никогда не прижмется своей щекой. – Видимо, мне это больше не принадлежит.
Лишь сейчас он показал истинные чувства, одолевавшие его. Сжав цепочку в руке, он посмотрел на Таню. Взгляд его был полон боли. Когда-то вместе с этой цепочкой он подарил ей свое сердце. Чтобы не дать волю слезам или, еще хуже, броситься в его объятия, Таня быстрым шагом вышла из кабинета. Казалось, всю дорогу до двери она не дышала, и лишь теперь, когда та была закрыта, сделала глубокий вздох и закрыла глаза.
Дальнейшая ее судьба представлялась туманным облаком. Она ехала в противоположную от родного дома сторону. Домой ехать не хотелось. Ей было стыдно и страшно. Еще утром она планировала вернуться сюда осенью, чтобы родители ни о чем не догадались, а сейчас и слышать не хотела об этом городе, в котором оставался он. Куда угодно, где угодно. Лишь бы подальше от него.
Ехать было около шести часов. На вокзале ее никто не встречал. Таня узнала на автостанции, какой автобус идет до нужной деревни, и села ждать. У нее было достаточно времени, чтобы осознать все, что сегодня произошло. Ей было жаль себя. Все планы на красивую и счастливую жизнь рухнули. Больше всего она боялась отцовского гнева, но не могла же она всю жизнь прятаться. Нужно было что-то решать.
В нужную деревню она приехала только поздно вечером. На остановке ее ждала давняя подруга, с которой они учились в одной школе. Расспрашивать та ни о чем не стала, лишь обняла и дала понять, что рада ей.
После бани Таня выпила кружку молока и легла в кровать. Чистое постельное белье пахло свежестью. Настенные часы мирно отсчитывали время. Стояла непривычная после городского шума тишина. Разморенное тело погрузилось в мягкий матрас. Глаза закрывались сами собой. Через минуту послышалось тихое сопение.