Грузино-российская война 2008 года оставила после себя множество незаживающих ран и одну негласную проблему. Грузины остались на территории самопровозглашенных республик, поддерживаемых Россией. Их судьба была незавидной, как пишет военный репортер Анджей Меллер.
- Я договорился встретиться с Анной, журналисткой из телекомпании "Алания", у памятника Сталину, на который не попали бомбы, упавшие на центр г. Гори. На площади теперь стояли грузовики с гуманитарной помощью из Италии и пожарные машины.
- Город был полон беженцев из Осетии и из сел, прилегающих к осетино-грузинской границе. В Тбилиси все чаще раздавался ропот, что памятник можно или даже нужно убрать.
- Долго ли он будет так стоять? - Я спросил Анну, уроженку Гори. Конечно, она была возмущена.
- Это символ нашего города - ответила она, не понимая моих сомнений. - Он будет стоять здесь вечно.
Беженцы
- В нескольких кварталах от памятника Сталину, под средневековой церковью на холме, находился лагерь беженцев. К палаткам, где раздавали помощь и медицинское обслуживание, выстраивались очереди, в основном из матерей с детьми. Мужчины курили сигареты, скрючившись или сидя на старых пружинных кроватях без матрасов.
- Хотя война давно закончилась, в лагерь продолжают прибывать новые беженцы, потому что осетины не прекращают грабить, жечь и терроризировать грузинских жителей своего квазигосударства и приграничных сел - тех, которые уже находятся в "собственно Грузии", то есть в российской "зоне безопасности".
- Последние вернутся в свои разграбленные деревни, когда русские окончательно уйдут - после визита в Москву измученного Николя Саркози они заявили, что сделают это к середине октября. Бывший не вернется, осетины этого не допустят. После чисток и изгнаний население Южной Осетии в энциклопедиях придется сократить почти наполовину - до населения Грузии.
Оставаться было не для чего
Например, в деревне Дисеви, где когда-то проживало 150 семей, уцелело только восемь домов, остальные сгорели. В Нули и Авневи после бегства грузин осетинам пришлось бульдозерами раскапывать местные кладбища, чтобы не осталось даже следов предков грузин, составлявших этническое большинство в Осетии (а также в Абхазии).
Утром 12 августа в дом шестидесятидвухлетнего Тарджета Турашвили пришли грабители. В его село Тирдзниси сначала пришли русские, а затем осетины. Турашвили говорит, что они сожгли 16 домов и украли все, что смогли унести.
Он говорит, что строил свой дом сам, всю жизнь, а после распада СССР денег не было, и он так и не достроил его. Но он счастлив, что дом все еще стоит. И он надеется, что вернется в него, ведь Тирдзниси находится сразу за границей Осетии, в "собственно Грузии".
Его соседу Джемали Ртвеладзе повезло меньше. Когда пришли осетины, он бежал с женой и четырьмя детьми в лес. Он наблюдал через кусты, как они выносили из дома телевизор и мебель и уводили девять коров и быка. А затем, не торопясь, подожгли его. У них не было причин задерживаться, они добрались до Гори через лес.
- Миша обещал помощь, кров - рассказал мне Джамали. - Нам больше нечего там искать.
Тем временем российские солдаты оставались в Осетии и Абхазии. Также в Кодорском ущелье (восточная Абхазия) и в Ахалгорском районе - анклаве, принадлежащем только Грузии, который находится на территории Осетии, но всегда был под контролем Тбилиси.
Они никуда не уйдут
Но те, кто потерял только дачу, могут считать себя счастливчиками. Остальные начали возвращаться еще до ухода русских после двух месяцев скитаний по палаточным лагерям и школам, превращенным в общежития для беженцев. Они возвращались в деревни за Каралети — это название до недавнего времени мир слышал время от времени, потому что здесь находился самый дальний российский форпост.
Некоторые мужчины возвращались рано, чтобы собрать бобы с полей. Женщины предпочитали держаться подальше от осетинских мародеров и пьяных русских, которые по вечерам бродили по селам в поисках удовольствий. В Ахалгори, где многие грузины остались в деревнях, женщины каждую ночь прятались в лесах.
- В Эргнети большинство домов были разрушены или сожжены. Я не сталкивался с людьми. Я пошел дальше, в деревню Мегретиси - пешком, потом автостопом. Водитель бросил меня в центре деревни, где помощь не подоспела. Не было и журналистов.
- Только накануне прибыли грузинские саперы. Теперь они взрывали российские неразорвавшиеся боеприпасы и мины. Из 320 семей, живших здесь до войны, вернулись лишь некоторые. Меня окружали мужчины. Каждый хотел показать свой разрушенный дом.
- Джено отвез меня к родственнику. Одиннадцатого августа, ночью, бомба упала на подворье 100-летней Нины Качиашвили. Она обожгла ноги, но ей повезло - соседи вынесли ее из горящего дома. Остались стены и ванна, лежащая посреди хозяйственного двора. И разорванная плита.
Они клали свои головы на пень
По соседству с Ниной жила 86-летняя Ольга Касрадзе. Осетинская женщина, вышедшая замуж за грузина. В августе она была ранена в живот осколком кассетной бомбы. На следующий день российские врачи провели операцию, которая спасла ей жизнь, а затем отвезли ее домой.
- А через полчаса осетины бросились на нее. Они кричали, что она "шл*ха, родившая грузинских свиней". Они убили Ольгу и бросили ее в ручей" - вспоминает 76-летний Дмитрий Шеразадышвили. Избитый, когда он пришел в себя, он взял лопату и закопал свою бабушку Ольгу на задворках ее дома.
- Русский врач, прибывший на следующий день, чтобы обработать ее раны, разрыдался. В общем, если бы не русские, которые начали пугать осетин, что расстреляют их за бандитизм, здесь никого бы не осталось в живых - говорит Дмитрий. - Во всяком случае, молодые, на которых осетины больше всего охотились, убежали - добавил он, когда мы стояли у могилы бабушки Ольги.
- Остались только мы, старые. Мне повезло, дом до сих пор стоит. Они только бросили гранату в мое окно, которая взорвалась и разрушила гостиную. И, конечно, они украли все, что могли.
Русские также спасли жизнь Жузане Гошадзе. Когда осетины пришли за мотоциклом, старая Жужана стала кричать, что это грузинская земля и собственность. Это вывело их из равновесия. Они уже клали ее голову на пень, называя ее "петухами Саакашвили", когда подъехала российская бронемашина.
- Они спасли меня, но эти осетинские дикари все равно не смогли бы угнать мотоцикл, потому что мой муж выкрутил аккумулятор. Им пришлось бы довести его до Цхинвали - смеется Жужана.
Ее сосед, Атар, пять лет прожил в России, в Ростове. Оттуда он привез свою жену Ольгу. Теперь Ольга боялась возвращаться в Мегретиси после войны. Она спросила Атара: "Как на меня будут смотреть соседи? В конце концов, я русская".
- Я всегда защищала русских, когда мы спорили с соседями о политике, - говорит сегодня Ольга. - Но этот образ для меня рухнул. Я понимаю, во время войны армия подвергается бомбардировкам. Но обрабатывать фермы кассетными бомбами?
Пара живет в последнем коттедже, на краю деревни. Как и другие, они боятся: что осетины вернутся, что обстреляют их село (накануне вечером были слышны выстрелы). В конце концов, они ненавидят Мегретиси уже много лет - во время войны в 1990-х годах здесь находился штаб первого президента Грузии Звиада Гамсахурдиа.
А если помощь не придет, то вместе с зимой придет голод - скота у них больше нет, фрукты украдены. Пока что они приносят из лагеря по одному мешку муки, из которых выходит бедный черноватый хлеб, крошащийся в руках.