Оценка: 8 из 10
Фильм ужасов «Род мужской» выходит в российский прокат 23 июня 2022 года. Режиссёр: Алекс Гарленд. В ролях: Джесси Бакли, Рори Киннер, Паапа Эссьеду и другие.
Режиссёр, сценарист и писатель Алекс Гарленд наконец нашёл себе подходящее пристанище – независимую студию А24, как раз специализирующуюся на заковыристых, зачастую аллегорических жанровых экспериментах. Гарленд, как правило, работает в жанре философской научной фантастики, но в своём четвёртом режиссёрском проекте решил отступить на территорию хоррора с приставками «фолк-» и «пост-», отчего его «Род мужской» получился ещё более странным и трудно разгадываемым: он в равной степени пугает, отталкивает, смешит и вводит в заблуждение. Ясно только одно – Гарленд не намерен щадить своих соплеменников по гендерной принадлежности, хорошенько в своём фильме щёлкнув по носу мужчину как представителя рода за все его слабости и упоение силой.
Главная героиня по имени Харпер (Джесси Бакли) сбегает из душной лондонской квартирки в роскошную живописную британскую глубинку, где арендует практически целое поместье с садом, чтобы какое-то время побыть одной и восстановиться после травмирующего опыта. Совсем недавно её муж покончил с собой, буквально на глазах Харпер спрыгнув с крыши. Сейчас вдова, всё ещё преследуемая воспоминаниями того рокового дня, пытается перезагрузиться и устроить себе эмоциональный детокс. В этом ей должна помочь кардинальная смена обстановки, но очень скоро героиня понимает, что и здесь ей покоя не видать.
По приезду её встречает обходительный на первый взгляд владелец дома (Рори Киннер), который устраивает девушке экскурсию, но и мы, и Харпер чувствуем какую-то пассивную агрессию, кроющуюся за его выбором фраз, чтобы описать бытовые вещи. Как только этот краснолицый полноватый мужичок наконец отдаёт героине ключи, закрывая за собой дверь, зритель выдыхает вместе с Джесси Бакли. Чуток набравшись сил, Харпер выходит на прогулку по чудесному загородному ландшафту: благодатные поля, флуоресцентно зелёная трава, ещё сырые от недавнего дождя леса и заброшенная, как на картинке, железная дорога, по которой Харпер доходит до длинного тоннеля. Она кричит в него, слыша в ответ только свой голос, девушка улыбается, возможно, впервые со смерти мужа: она наконец осталась одна. Но вдруг на другом конце тоннеля материализуется мужская фигура, бросающаяся в сторону Харпер. Девушка в страхе бежит домой, чтобы на следующий день обнаружить у огромных окон своего дома наблюдающего за ней голого мужика.
Этого мужика тоже играет Рори Киннер, как и полицейского, приехавшего повязать сельского безумца. Как и местного бармена, как и священника, как и его сына, как и других жителей деревни мужского пола. Всех мужчин в фильме играет Рори Киннер. За исключением мужа Харпер, его роль исполняет чернокожий актёр Паапа Эссьеду, однако и он в конечном счёте оказывается интересным образом связан с персонажами, воплощёнными Киннером. Гарленд намекает на идентичность мужской натуры (хотя примечательно, что Харпер этого не замечает), но его мысль не в феминистическом выкрике, мол, все мужики одинаковые (он, в конце концов, сам один из них), а в том, что мужской род одинаково плотно завязан на культуре насилия, тянущейся с начала времён.
Сколько легенд и песен мы слышали о том, как молодцы гибли или шли на победоносные подвиги, чтобы доказать свою силу. Кино Алекса Гарленда неспроста насыщено древне-языческими символами, отсылающими к кельтскому наследию британских островов. Важный образ Зелёного рыцаря (привет прошлогоднему фильму Дэвида Лоури от той же А24) западает в память героине точно так же, как момент гибели мужа, рифмуя тем самым прошлое с настоящим. И то насилие, что шло с мужским родом рука об руку с варварских времён, никуда не делось, оно систематизировано и вшито в генетический код. Гарленд в своей кино-притче даёт понять, что всё это идёт от предков, и как бы мы не старались изображать из себя человека завтрашнего дня (тут важно вспомнить фразу хранителя дома о его отце и тот факт, что до финальной ссоры в отношениях Харпер и её мужа насилие ни разу не проявлялось, оно сдерживалось до последнего), против своей природы не попрёшь.
Фильмы Алекса Гарленда всегда за минимализмом исполнения таят в себе сложные психологические, социологические и теологические размышления о вещах насущных, доведённые до пиковой кинематографичной, жанровой формы, что многие попросту теряются на полпути к разгадке. Может показаться слегка надуманно, но, если хорошенько процедить, то не Триер и не Джейлан, а именно Гарленда можно считать главным и самым преданным последователем Андрея Тарковского в современном кинематографе.
Посудите сами: дебютная картина «Из машины» — это его «Солярис». Аккуратная фантастика с минималистской сай-фай эстетикой, медитирующая на темы человеческого одиночества, прогресса, пытающаяся доказать, что любовь не поддаётся математическому расчёту, а её природа за гранью нашего понимания. «Аннигиляция» — это, конечно же, «Сталкер»: герои совершают вылазку в Зону, чьё происхождение неизвестно и где окружающий мир приобрёл трансцендентальный характер, а разум транслирует человеческие страхи прямо в мозг; фильм-метафора о людской изоляции, саморазрушении, конфликте возвышенного/духовного и мирского/материального. «Разрабы» — «Андрей Рублёв»: так же разбитая на главы история об отношениях человека и Бога, изображением которому становится компьютерная программа, а не фреска. Обе картины исследуют духовность (или даже одухотворённость) окружающего мира – пусть у Гарленда он цифровой – и природу выбора: может ли человек в принципе что-то в этой жизни решать или всё давно предопределено.
Наконец, «Род мужской». Тут пока ещё не «Зеркало» и не «Иваново детство» (хотя у режиссёра следующий фильм как раз про войну), но уже «Жертвоприношение». Перед нами религиозная притча о том, как один человек – естественно, женщина, ведь мир всё же меняется – вступает в неравный бой с высшими силами, олицетворяющими настолько укоренившееся в нашей истории зло, что избавиться от него сложнее, чем от язычества на заре цивилизации. Роднит картины и единство места (в обоих случаях это загородный дом), и присутствующие мотивы грехопадения (именно с откусанного яблока в местном «Райском саду» начинают происходить очень странные дела), а также исповедального очищения и исцеляющей силы природы. Камера, прямо как у Тарковского, особо пристальным взглядом любуется зелёной-презелёной травой, лужицами и деревьями, словно нет больше прошлого и будущего, нет больше реальности с её травмами и абьюзами, есть только библейская первозданность, куда вот-вот ворвётся хаос.
К сожалению, не все идеи и мотивы Гарленда дозревают до закономерного художественного высказывания, где-то режиссёр увлекается аллегоричностью, а где-то его сценарий пытается охватить больше, чем следует. По уровню претенциозности «Род мужской» напоминает «маму!» Даррена Аронофски, что для режиссёров с такими амбициями вполне нормально, а вот зрителей в большинстве случаев подобное, наоборот, отпугивает, вызывая в них ненависть. Но даже если после завершения фильма в вашей голове останутся лишь вопросы да восклицательные знаки от недоумения, ощущения от просмотра такого кино вряд ли пройдут даром. Всё-таки «Род мужской» — не просто атмосферный и красивый хоррор с феноменальной Джесси Бакли, фееричным Рори Киннером и незабываемой благодаря серии гротескных телесных трансформаций развязкой. Это целая сенсорно-психологическая кинотерапия.
Вадим Богданов, InterMedia