Дети войны
1.КОГДА ПРИШЛИ ОККУПАНТЫ...
"Всегда помнить - это наш долг, это веление совести"
Из книги "Память"
Последние свидетели
Все мы слышали много воспоминаний о Великой Отечественной войне и немецкой оккупации, однако воспоминания детей, переживших ужас тех лет приходится слышать не особенно часто. Сегодня мы предлагаем воспоминания детей войны по горячим следам случившегося, которые они сами видели в первые годы оккупации в своих городах и сёлах. Рассказы (в сокращении) приведены из книги "Последние свидетели" белорусской писательницы Светланы АЛЕКСИЕВИЧ. В них мы видим частицу живой, не искажённой гримом, истории своей страны.
Дети, разучившиеся плакать
Вера НОВИКОВА: "В оккупации дети разучились плакать. Если попадали к фашистам, то быстро понимали, что плакать нельзя, иначе застрелят. Двоюродную сестру повесили. Муж её был командиром партизанского отряда, а она беременная. Кто-то немцам донёс, они приехали. Выгнали всех на площадь. Возле сельсовета росло высокое дерево, они подогнали лошадь. Сестра стояла на санях. У неё коса длинная. Накинули петлю, она вынула из неё косу. Сани с лошадью дёрнули, и она завертелась. Бабы закричали, а плакать не разрешали. Кричать кричи, но не плачь - не жалей. Подходят и убивают тех, кто плачет. Подростки, пятнадцати-шестнадцати лет, их постреляли. Они плакали".
2.КОГДА ПРИШЛИ ОККУПАНТЫ...
Развлекались жестоко
Надежда СОЛОХИНА: "Немцы в тылу, (мы тогда проживали в г. Лединово Калужской области) со всей жестокостью расправлялись с детьми. Например, часто фашисты стреляли в детей просто для забавы. Они это делали только для того, чтобы посмотреть, как те в ужасе разбегаются. Могли и выбрать живую мишень просто для того, чтобы поупражняться в меткости. Или бросали кусок хлеба, дети бежали к нему, а вслед им - автоматная очередь. Сколько детей погибло из-за таких забав немцев в оккупированных ими районов! Опухшие от голода дети могли что-то взять, не смысля, съестное у немца, и тут же очередь из автомата".
Убивали за мешок картошки
Виктор МЕРКУРЬЕВ: "В январе 1942 года в нашу квартиру пришёл немец и стал выгонять на работу мою больную маму. Она отказалась. Немец со всей силы ударил её прикладом по спине. Мама упала навзничь. Мы плакали, но тихо: в квартире был немец. Мама совсем заболела и через неделю умерла. Остались мы с бабушкой. Через месяц после смерти мамы мы пошли с бабушкой в деревню искать продукты, так как нам совсем нечего было есть. Достали мы немного ржи и льносемени. На обратном пути догнала нас женщина с мальчиком - ещё меньше меня, и мы пошли все вместе. Она несла за плечами картофель. У входа в свой город Ржев нас остановил немецкий солдат. Он стал отнимать у той женщины её дорогую ношу. Немец схватил у неё мешок и бросил в снег. Мальчик бросился к мешку, лёг на него и не хотел отдавать немцу. Тогда гитлеровец ударил мальчика по голове прикладом. Мальчик покатился и умер. Обезумевшая мать набросилась на фашиста с кулаками. От выстрела из винтовки врага оборвалась жизнь и этой несчастной женщины".
3. КОГДА ПРИШЛИ ОККУПАНТЫ...
Закопали на коленях у родного порога
Катя ЗАЯЦ: "Нашли в доме старого Тодора с нашими ранеными солдатами. Принёс им костюмы своих сынов, хотел переодеть, чтобы немцы не опознали. Солдат постреляли в доме, а Тодору приказали выкопать яму возле порога своей хаты. Из окна видно, как он копает яму. Вот выкопал. Немцы забирают у него лопату, что-то по-своему ему кричат. Старый Тодор не понимает, тогда они толкнули его в яму и показали, чтобы встал на колени. Выстрелили. Он только качнулся. Так и засыпали. На коленях. Всем стало страшно. Что это за люди? Возле своего порога убили человека и здесь же закопали."
Они не тонули, как мячики...
Валя ЮРКЕВИЧ: "Приютила нас всех еврейская семья, двое больных и очень добрых стариков. Мы всё время боялись за них, потому что в городе везде развешивали объявления о том, что евреи должны явиться в гетто. Мы просили, чтобы они никуда не выходили из дома. Однажды нас не было. Я с сестрой где-то играла, а мама тоже куда-то ушла. И бабушка... Когда вернулись, обнаружили записочку, что хозяева ушли в гетто, потому что боялись за нас. В приказах по городу писали: русские должны сдавать евреев в гетто, если знают, где они находятся. Иначе тоже - расстрел. Прочитали эту записочку и побежали с сестрой к Двине, моста в том месте не было, в гетто людей перевозили на лодках, а иногда их просто на полпути топили. На наших глазах загружали лодки стариками, детьми, на катере дотаскивали до середины реки и лодку опрокидывали. Мы искали, наших стариков не было. Видели, как в лодке сидела семья - муж, жена и двое детей. Когда лодку перевернули, взрослые сразу пошли ко дну, а дети всё всплывали. Фашисты, смеясь, били их вёслами. Они ударят в одно место, те всплывают в другом, догоняют и снова бьют. А они не тонули, как мячики..."
4. КОГДА ПРИШЛИ ОККУПАНТЫ...
Несчастная бабушка
Люда АНДРЕЕВА: "Возле нашего дома остановилась немецкая машина. Солдаты зашли в дом, меня и бабушку прогнали в другую комнату, а маму оставили с собой. Стало темно, уже вечер. Вдруг мама вбегает в комнату, хватает меня на руки и бежит на улицу. Мы спрятались. Немцы вышли во двор и светят фонариками. Мама стоит и я слышу, как у неё стучат зубы, она холодная сделалась. Вся холодная. Утром, когда немцы уехали и мы вошли в дом, бабушка наша лежала на кровати, привязанная верёвками. Голая! Бабушка... Моя бабушка! От ужаса, от страха я закричала. Мама вытолкнула меня на улицу. Я кричала. Не могла остановиться..."
Растерзали и маму, и сестрёнку
Валя ЗМИТРОВИЧ: "Мама что-то пекла из картошки. Из картошки она могла сделать всё, как сейчас говорят, сто блюд. К какому-то празднику готовились. Я помню, что в доме вкусно пахло... Но вдруг немцы окружают дом и приказывают: "Выходи!" Не знаю только в чём мама "провинилась". Она вышла и мы - трое детей. Маму начали бить, она кричит: " Дети, идите в хату". Мы двое ушли, а самая младшая сестрёнка Галя спряталась под ёлку. На Галю напустили овчарок. Те принесли её по кусочку. Мама всё видит. На её глазах... Затем немцы заталкивают маму в машину и сами садятся. Потом я узнала, что маме выкололи глаза и вырвали волосы, отрезали грудь..."
Мы ели... воду
Вера ТАШКИНА: "Придёт время обеда, мама ставит на стол кастрюлю горячей воды. И мы её разливаем по мискам. Вечер. Ужин. На столе кастрюля горячей воды. Белой горячей воды, зимой и закрасить нечем. Даже травы нет. От голода брат съел угол печки. Грыз, грыз каждый день, пока не заметили в печке ямку. Мама брала последние вещи, ездила на рынок и меняла на картошку, на кукурузу. Сварит мамалыги, разделит, а мы на кастрюлю поглядываем: можно облизать? Облизывали по очереди. А после нас ещё кошка лизала: она тоже ходила голодная..."
Подготовил к печати Александр НИКОНОВ