Ты сядешь или нет в вагон,
Чтобы присутствовать
На свадьбе похорон
И спеть в последнюю
Печаль мне «аллилуйя»?
Сергей Есенин
Священное озеро Шамсутдин было красивое и холодное, по-женски надменно осознавая свою красоту. А тот июльский день был теплым и ласковым, как влюбленный юноша. Именно в такие дни из ила обыденности всплывают на поверхность жизни самые простые и самые сложные желания – любить и быть счастливым в любви. Над Шамсутдином качались крупные чайки, похожие на белые лодки в приливе неба. Густые ели, как красивые волосы, обрамляли лицо Шамсутдина, смотрящегося в чистое небо,словно в зеркало, казалось, природа любуется сама собой и только в протяжных криках чаек царапалась тоска. Аллах в мудрости своей создал этот мир красивым, но люди часто не замечают этого. Спешат… В спешке не смотрят вокруг себя, для этого надо оставаться недвижимым. Спешить жить – значит спешить умереть. Впрочем, на все воля небес, ибо нет Бога, кроме Аллаха и Муххамед – Пророк его.
Глаза имам-хатыба Фанила Гайсина смотрели на неподвижную гладь озера, меряясь с ним глубиной. Имам был мудр, но даже он находился в затруднении. Сегодня нужно было принять решение, которое перечило всем канонам ислама, но никакое другое не вмещалось в сердце. Имам колебался. Священное озеро оставалось недвижимым, словно всматривалось в муллу, ожидая, на что тот решится. Именно озеро имело право узнать мысли имама первым и право это было сродни смерти…
- Хан, хан, ты – счастливый отец, да продлит Аллах годы твои! У тебя родилась прекрасная дочь! – кричали башкирские воины,потрясая саблями. Яркое солнце резалось о клинки и слепило глаза. Хан прищурился, не выпуская своего счастья на суровое лицо. Воину подобает носить себя тяжело, а хану тем более. Спешившись и отдав коня слуге, хан,сдерживая шаг, прошел в бураму* .Жена, опустошенная после родов, показала светящимися глазами на повитуху. Бабка поклонилась хану и протянула ему завернутую по обычаю в отцовскую рубашку новую жизнь. Девочка смотрела на отца без страха, с любопытством. С первого взгляда было понятно, что Аллах одарил ее редкой, дивной красотой. «Мои глаза, точь – в точь мои» - хан смотрел на свое дитя, уже не скрывая умиления. Через три дня хан по обычаю предков устроил пир. Мулла вознес подобающую молитву и, нашептав на ухо младенцу азан* , возвестил имя ханской дочери, такое же прекрасное,как она сама. Так в этот мир пришла Зульфия, и так начиналась легенда.
Аллаху было угодно,чтобы в этот же день в другом аймаке** в семье безвестного бедняка родился мальчик. У отца не было ни денег, ни скота, чтобы справить бэби туе и исем кушу***, но люди помогли ему, чем могли и тот же мулла на скромном пиру, нашептав ну ухо младенцу азан, возвестил имя бедняцкого сына. Так в этот мир пришел Шамсутдин и с этой минуты судьбы двух детей переплелись в одну.
В первый раз они увидели друг друга в семь лет на берегу древнего красивого озера,в том месте, где ели росли, наклонясь,будто рассматривая что-то на дне.
- Я – Шамсутдин, сын Наиля,- сказал мальчик, не отводя глаз от самой красивой девочки, которою он видел за всю свою короткую жизнь.
- Я – дочь хана Мангута, - ответила девочка,глядя прямо и не смущаясь, как остальные.
Сосны зашумели, радуясь их знакомству. Дети взялись за руки и сели у воды, больше ничего не говоря друг другу – разговаривали их сердца. Так они просидели до темноты и расстались только потому, что их уже начали искать – отец мальчика и ханские слуги. Но с тех пор каждый день Шамсутдин и Зульфия приходили на это место и даже, если кто-то не мог прийти из-за дел или болезни, второй приходил непременно, потому что теперь только здесь жили их души. Они сидели и любовались озером и друг другом, но никто из них не знал, что озеро тоже смотрит на них.
Детские годы прошли быстро – Зульфия выросла в прекрасную девушку,с красотой которой могло поспорить лишь луна, а Шамсутдин – в рослого и смелого батыра, с отвагой которого не стал бы спорить даже лев. Но один раз Зульфия прибежала на берег заплаканной.
- Что случилось, лучезарная моя? – встревожено спрашивал Шамсутдин, нежно гладя свою любимую по шелковым волосам.
- Отец выдает меня за сына бая. У них все сговорено, они уже выпили бата**** и отец назначил богатый калым.
Зульфия плакала на плече юноши, Шамсутдин молчал, глядя в даль. Там, посередине озера был остров, с незапамятных времен называвшийся Островом любви. На острове было несколько ветхих хижин, оставшихся от какого-то другого народа, исчезнувшего,когда сюда пришли башкиры.
Шамсутдин встал. Зульфия подняла на него огромные глаза, напоминавшие теперь чаши с водой.
- Я достану лодку,любимая моя. Мы сядем в лодку и уплывем – сначала схоронимся на острове, потом, когда погоня угомонится, я отвезу тебе в другие края, к другим людям – русским. Они – гостеприимный и добрый народ, они дадут нам кров и работу. Я буду работать или воевать, ты же – ханская дочь, будешь только ждать меня.
Зульфия вздрогнула при упоминании погони, но улыбнулась, когда услышала,что даже в такой миг ее любимый помнит о самом неважном сейчас – что она ханская дочь и ей не пристало трудиться.
- Так скажи мне, любимая… подумай… потом не будет пути назад…
Зульфия перебила юношу долгим поцелуем – это и был ответ. Сосны зашумели, как в их первую встречу много лет назад, но на этот раз печально, словно провидя будущее. А озеро, как всегда, оставалось спокойным – теперь оно тоже было частью их судьбы.
Когда Мангут-бий узнал о бегстве дочери, в его сердце зашли и солнце и луна, и наступила мертвая темь.
- Я дам тебе лучших сто моих воинов,- наконец вымолвил хан,обращаясь к жениху, ловившего каждое ханское слово,- если ты найдешь беглянку, она будет в твоей полной власти. Моя дочь принадлежит тебе по праву. О презренном псе Шамсутдине я не хочу говорить – он не стоит даже проклятий.
Хан понимал,что делал. Жених,чье имя не сохранили века, улыбнулся краешком губ. Он понял хана.
Как ни велика была ханская любовь к своей единственной дочери, закон и обычай выше любви.Закон выше всего, ибо велика ненависть Аллаха к уверовавшим, которые говорят то, чего не делают.
Беглецов нашли на второй день.Зульфию привязали к дубу, Шамсутдину же на глазах Зульфии отрубили обе руки и бросили в озеро. Сын бая приказал воинам отойти на сто шагов.
- Зульфия! Зульфия… я сошел с ума, но я готов тебе все простить за твою любовь. Я забуду все,что произошло, и людские пересуды не коснутся моего сердца. Я по-прежнему твой жених и ты моя невеста,Зульфия! Я забуду все и ты забудь презренного Шамсутдина, недостойного ханской дочери!
Презрительный взгляд красавицы был ему ответом. Всю ночь провела Зульфия, привязанной к дубу, жених то замахивался саблей, то падал на колени. И лишь, когда рассвело, он увидел, что взгляд Зульфии прикован к тому месту, где утонул Шамсутдин. Для нее уже не существовало ни сабли, ни веревок, ни смерти, только тоска по любимому. И тогда он понял,что его самого для этой девушки не существует тоже. Несчастливый жених кликнул воинов, не сомкнувших глаз в эту ночь. Зульфию бросили в воду, связав руки за спиной – в то же место, где утопили ее суженого.С тех пор озеро получило от людей имя и имя это было – Шамсутдин…
Имам Фанил Гайсин принял решение. Предание о Шамсутдине, всплывшее со дна веков, подсказало его. Роковое озеро не раз забирало влюбленных, но никогда не разлучало их. Так случилось и на этот раз. Так случилось и вчера.
Лиана и Айнур из башкирского села Новый Исхан дружили еще со школьной скамьи, и когда пришло время, дружба расцвела в любовь. Их родители не могли нарадоваться на детей, и когда Айнур по весне признался своей матери, что влюблен в молодую красавицу Лиану, материнской радости не было конца – ведь они с родителями Лианы уже давно мечтали о свадьбе своих детей. Лиана училась в Бирске и юноша, не мешкая поехал к своей любимой.
Студентки снимали одну квартиру на троих, и две подруги Лианы не смогли сдержать слез, когда прямо с порога Айнур бросил огромную охапку красивых цветов под ноги и слова, красивей любого букета, в сердце своей подруги – ты выйдешь за меня замуж?
- Да,- выдохнула Лиана и влюбленные переплелись в поцелуе, нежном, как крылья бабочки и долгожданном, как весна.
Свадьбу назначили на середину лета,договорившись муллой, что он прочтет молодым никах***** в июле. До тех пор влюбленные встречались каждые выходные, когда Айнур мог приезжать в Бирск и каждый день, когда наступила лето и Лиана приехала на каникулы в их родное село. Молодые были счастливы. Чудилось,птицы поют только одно – Айнур и Лиана, казалось,что цветы растут только для них и даже солнце просило луну освещать путь ночью только для влюбленных. Только любимая сирень Айнура, которая росла у дома уже тридцать лет, вдруг завяла. И вековые ели растущие в одном месте, наклонившись, будто в поклоне, над озером Шамсутдин, шумели тихой печалью, словно касаясь ветками грядущего.
Это было самое уютное место на берегу Шамсутдина, и Айнур с Лианой сидели там с самого утра, спрятавшись от жары и от многочисленных друзей, приехавших на свадьбу.
- Завтра, любовь моя, мы наконец-то станем мужем и женой,- нежно сказал Айнур, не выпуская из свое руки прозрачную кисть своей суженой.
- Да, мой милый, всего-то один день. Я ждала этого дня всю жизнь, я так счастлива,- прошептала Лиана, закутав плечо любимого в шелк своих волос.
Недалеко послышались голоса – друзья соскучившись,выкликали их имена.Лиана посмотрела на Айнура – она никого не хотела сейчас видеть, кроме него.
- Знаешь что? – вскочил на ноги Айнур.- Я достану лодку,давай уплывем на самую середину озера – на Остров любви, там нас никто не найдет. А вернемся поздно вечером,когда все угомонятся.
Лиана улыбнулась – любимый понимал все без слов. Уже начало темнеть, когда Ауйнур подогнал лодку к их месту, но Лиане не было страшно – ведь рядом с ней был самый любимый и надежный мужчина.
- Что случилось с Вами, уважаемая Зиля – апа? – спросила молоденькая медсестра, приехавшая по вызову из райцентра.
- Ох, доченька, что-то нехорошо мне. Задыхаюсь я… как-то душит… с утра какая-то не своя, всё из рук валится. Вот даже в магазине покупки забыла,- покачала головой Зиля-апа – мать Айнура.
- А ничего другого не болит? Сердце? Покалывает немного? Подправим сейчас. А насчет удушья - Вы астмой никогда не болели?
- Да что ты, дочка, хвала Аллаху, в нашем роду ничего такого не было. Может, порча какая?
Медсестра сделала укол магнезии и улыбнулась.
- Да за что Вам порча, Вас все в селе любят, уважают, вот и о свадьбе у Ауйнура Вашего все говорят с придыханием прямо.
- Что… говорят?
- Да люди говорят,что счастливей пары и найти нельзя на белом свете.
Зиля – апа потерла сердце.
- Ох, не знаю, дочка… Завистников ведь всегда хватает.
Медсестра опять мило улыбнулась.
- Да это Вы просто наступление грозы чувствуете. Всё скоро пройдет, Вы здоровы, Зиля – апа, хвала Аллаху, просто подвержены климатическим изменениям.
Но не грозу чувствовало сердце матери, беду.
Лиана сидела на самом краю лодки,болтая ножками в холодной – из-за подземных ключей – воде.
Стало почти совсем темно, но не от захода солнца, а от иссиня-черной тучи, которая,казалось, еще час назад была совсем далеко. Но ветра почти не было – лодка спокойно скользила по глади озера, Айнур аккуратно опускал весла, чтобы холодные брызги не тревожили беззаботную Лиану. Сейчас она казалась ему русалкой, выплывшей из серых вод Шамсутдина,чтобы остаться с ним навсегда. Берег уже начал сливаться с небом в фиолетовой темноте, когда прямо над лодкой ударила гигантская молния. Когда Айнур после краткого ослепления снова обрел зрение, Лианы в лодке уже не было – от испуга девушка потеряла равновесие и соскользнула в воду.
- Лиа-а-на!!! – прокричал Айнур,но в упавшем громе сам не смог расслышать своего крика.
Айнур, не разуваясь, прыгнул с лодки и озеро Шамсутдин сомкнуло над ним стальные воды.
Их нашли водолазы на следующее утро – тела лежали на дне озера рядом – Шамсутдин не разлучал влюбленных. Родители и гости, собравшиеся на свадьбу, плакали над мертвыми. Лиана, прекрасная и после смерти, лежала в свадебном платье, Айнур, казалось просто уснул, не сняв пошитого для свадьбы темного костюма. Их лица были спокойны и безмятежны, словно не ведали они, почему слезы катятся из опустевших глаз их родителей и друзей.
Имам-хатыб Фанил Гайсин не смог отказать матерям. Сегодня был назначен день свадьбы их детей, и они на коленях умоляли его похоронить их мужем и женой. Никогда не было такого, чтобы мулла венчал мертвых, но разве Аллах не является Наимудрейшим Судьей? И имам Фанил Гайсин во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного начал читать никах над двумя гробами.
Тот июльский день был теплым и ласковым, и только озеро Шамсутдин оставалось холодным, каким создал его Аллах в незапамятные времена.
* Бурама – срубная изба.
** Азан – призыв к молитве для правоверных мусульман.
*** Аймак – род
**** Бэби туе и исем кушу – пир по случаю рождения ребенка и имянаречения.
***** Бата – разведенный мед или кумыс,распивавшийся родителями жениха и невесты в знак заключения брачного договора.
***** Никах – свадебный обряд.
©Дмитрий Дарин, 2008.
Приобрести "Русский лабиринт" на Озоне
Приобрести "Русский лабиринт" на Яндекс-Маркете
Приобрести "Русский лабиринт" на Книга-мир
#на свадьбе похорон #озеро шамсутдин #никах #любовь до смерти #история любви #имам #проза #русский лабиринт #рассказы #дмитрий дарин