Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 174 часть 4
Злополучный юбилей бабушки приближался стремительно. «Чем больше ты боишься чего-то, тем чаще это случается,» — к такому выводу пришла Лена Ширяева, но было уже поздно. Своим страхом она притянула то, чего боялась.
***
В субботу Татьяна проснулась перед тем, как дети ушли в школу. Она умылась и стала будить мужа:
— Вань, хватит спать.
Иван зевнул, потянулся, а потом взглянув на будильник, недовольно выговорил:
— Ты сдурела что ли, зая моя? Сегодня же суббота, а ты в такую рань поднялась. Спи давай, — он повернулся на другой бок, намереваясь спать дальше. Но она растолкала его и приказным тоном сказала:
— Ваня, вставай, тебе говорю. У твоей же матери юбилей, а ты дрыхнешь как не пойми кто.
— Почему как не пойми кто? Спать я хочу, спать… — прикрывшись одеялом ответил он.
— Я те дам, спать, — пригрозила она, и попыталась усовестить, — помогать же свекрухе надо, а то гостей назвала, а готовить не кому. Опозорится же, а завини́т нас.
— Да сама она там справится с Алькой, не первый же год живёт.
— Ну не скажи, цыплят табака только я умею готовить. Мать твоя с Алькой приготовят так, что и есть не сможешь, только кур зазря испортят, — заявила Татьяна, уверенная в своих кулинарных способностях.
— Зай, так она ж чеснок на дух не переносит, зачем ей цыплята табака?
— Она не переносит, а мы переносим, — стояла на своём Татьяна. — Если в гости людей позвала, так не о себе думать должна, а в первую очередь о гостях. Ну, это же естественно, Ваня! Что я тут стою перед тобой и распинаюсь.
— Так ты не стой, а приляг ко мне. Часок другой ещё прикорнём и к мамке моей рванём. До пяти-то часов знаешь сколько дел можно переделать.
Татьяна запустила в мужа подушкой и теряя последнее терпение, прикрикнула на него:
— Ты мне долго ещё будешь нервы мотать? Ты издеваешься что ли надо мной?
— Да тише ты, тише, Прошку разбудишь.
— Да он уже давно встал, тебя вот только дождаться не можем, когда ты соизволишь подняться. Мать моя, наверное, вся извелась, от одного окна к другому бегает, нас выглядывает, а ты и идти не думаешь, а мы же вместе с ней идти договорились.
Иван нехотя встал, зевнул, протёр спросонья глаза и посетовал сам себе вслух:
— Ну, Иван Макарович, и жена тебе досталась: мёртвого из моги́лы поднимет, ни то, что живого.
— Так ты же сам себе такую жену выбрал, так на себя и пеняй! — заявила, уже шутя она. — Я же тебе не навязывалась — добрые люди не дадут соврать. Если б не я, так ты бы давно, или спился, или ещё чего хлеще. Ценить таких жён-то надо, где ты ещё такую как я найдёшь, чтобы сама к свекрови бежала с утра пораньше для её гостей готовить. А я тут стою чуть не на коленях перед тобой и уговариваю: пойдём да пойдём, а ты…Эх, Ваня.
Иван в раздумьях почесал затылок и согласился:
— Тут ты, пожалуй, права, — редкостная мне жена досталась. Архаровцы-то в школу ушли? — одеваясь поинтересовался он.
— Ушли только что, вместе с Ленкой. Прошку вот только оставить не с кем, придётся с собой взять.
— Так он же не маленький, возьмём. Пусть бабушку поздравит.
— Лишь бы у́росить* не начал, — обеспокоенно проговорила Татьяна.
Прошка заглянул в комнату родителей и улыбаясь, доложил:
— Я готов! К бабе Вале, когда в гости пойдём?
— Да хоть сейчас, — ответила мать, — отца вот только осталось дождаться, когда ха́рю свою побреет.
Сын провёл рукой по своему подбородку и спросил:
— А мне ха́рю тоже брить?
— У тебя не ха́ря — у тебя личико, вот до отцовых лет доживёшь и тоже ха́рей обзаведёшься, — засмеялась Татьяна. Иван нахмурил лицо и вполголоса сделал ей замечание:
— Ну ты хоть слова подбирай, Тань, что ж ты при сыне такие словечки себе позволяешь?
— А ты не докапывайся до меня: что вижу, то и говорю. Проснулся бы пораньше меня да побрился, тогда бы и лицо у тебя было, а сейчас — ха́ря, она и есть ха́ря.
— Хабалка ты, — вырвалось у него, но потом опасаясь, что жена испортит юбилей матери, подстраховался, — любимая зая.
Татьяна уже готова была наброситься на него с кулаками, но обращение «любимая зая», прозвучавшее после «хабалки», смягчило её гнев, и она высокомерно заявила:
— На первый раз прощаю, второго раза не будет, предупреждаю.
— Слушаюсь и повинуюсь, царица моя! — отрапортовал он жене, — Разрешите приступить к водным процедурам.
— Разрешаю, — произнесла Татьяна с усмешкой, — и почаще ко мне на вы.
— А вот это уже перебор, — уходя в ванную ответил он.
Татьяна ему вслед, сказала:
— А я так не думаю: если ты себя не уважаешь, то я себя уважаю.
Татьяна почувствовала леденящий холод, исходящий от мужа, и поняла, что переборщила, но извиняться было не в её правилах.
«Будь, что будет, — подумала она, — я ему не поддамся… При Прошке он меня не тронет, побоится, что опять заикаться начнёт».
Иван остановился, сжал пальцы в кулак, слова жены выпустили зверя внутри него. Зверь оскалил зубы и приготовился к нападению, но желание поздравить мать с юбилеем, оказалось сильнее. Иван с трудом, но сдержал порыв животного в себе. Он дошёл до ванной как зверь, осторожно ступая по половицам. В ванной он взглянул на себя в зеркало и испугался, увидев волчий оскал: «Что она со мной делает? Не поддавайся на её провокации. Ты человек, человеком и оставайся. Ты человек, человек, человек…» — твердил он, словно пытаясь запомнить.
Татьяне нравилось ходить по острию ножа, она как канатоходец получила порцию адреналина и уже ждала следующую. Сердце у Прошки ёкнуло. Он интуитивно почувствовал, что мать нужно успокоить, иначе произойдёт что-то непоправимое. Он подошёл к ней, обхватил её ноги руками и чуть не плача попросил:
— Мама, не тронь папу.
— Да я и не пальцем его ещё не задела. — ответила она, — Ты чего, сынок?
— Не тронь папу-у, — заплакал он, — не надо-о…
— Да я и не думала. Да успокойся ты… Что за дети пошли? Чуть что, сразу в слёзы. — она погладила сына по голове и сказала, — Пойдём-ка лучше на кухню, пока папка бреется, мы с тобой чаю с баранками попьём. Пойдём? — Прошка кивнул соглашаясь, она вспомнила, — У меня же две конфетки есть, вчера на работе угостили, а я есть не стала, для тебя приберегла. Вот какая у тебя мамка-то!
И Прошка уже был горд, что у него такая мать: она уже ему казалась самой заботливой и самой любящей матерью на всём белом свете.
Пояснение:
у́росить* — капризничать, плакать.
© 25.06.2022 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 174 часть 5 Подарок для бабушки будет опубликовано 28 июня 2022 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава