Имя Юрия Гагарина известно всем нам с детства, как и его космический подвиг. Наверняка вы хоть раз слышали триумфально сообщение ТАСС, прочтенное Левитаном 12 апреля 1961 года.
Но мало кто знает, что на самом деле было заготовлено три варианта сообщения об итогах полета.
Первый вариант – торжественный.
Второй вариант содержал обращение к правительствам других стран с просьбой помочь в поисках космонавта: этот вариант бы приготовлен на случай, если Гагарин приземлится за пределами СССР.
В третьем сообщении говорилось о трагической гибели космонавта. К счастью, на стол к диктору Левитану попал первый конверт, но, как можно судить, полной уверенности в успехе полета быть не могло, ведь ничего подобного в истории человечества еще не происходило.
Опасения были оправданы: во время своего знаменитого полета Юрий Гагарин и вправду дважды находился на грани гибели. В работе тормозной двигательной установки произошел сбой, и космонавта стало буквально болтать, как в стиральной машинке.
Корабль вращался со скоростью 30 градусов в секунду, а в кабине было неимоверное пекло: в этот момент корабль пролетал через плазменное облако, температура которого –8000-10000 градусов. В иллюминатор были видны горящие части корабля. Всё это продолжалось 10 бесконечно долгих минут.
Вторая опасность настигла уже в самом конце миссии.
Юрий Алексеевич находился уже у самой земли и мог задохнуться в скафандре, но клапан, который нужно было открыть для поступления воздуха, прижало ремнями парашюта. Целых 6 минут пришлось с ним бороться. Так космонавт чуть не задохнулся всего в нескольких метрах от земли. Можно себе представить, каким измученным он был после приземления.
Однако на вопросы журналистов «Как встретила Земля?» ему, конечно, приходилось отвечать, что была отличная погода и он запел во весь голос о красоте своей Родины. Рассказывать о каких-либо подробностях полета ему было запрещено, приходилось постоянно выкручиваться.
Например, однажды на вопрос «круглый или квадратный иллюминатор был у корабля?» он ответил – «хороший иллюминатор, очень хороший».
Неудивительно, что подготовка к этому полета была всеобъемлющей. Участники первого отряда космонавтов изучали кино и фотосъемку, геологию, геофизику, астрономию, авиационную и космическую медицину, механику космического полета…
Это лишь основные дисциплины, а ведь еще были бесконечные тренировки, тесты, испытания и сотни прыжков с парашютом. Их учили, как отпугивать акул, какие части белого медведя ядовиты, как развести костер при любой погоде и еще множеству секретов выживания, ведь они могли бы приземлиться в любой точке Земного шара.
Кстати, когда Гагарин спускался на парашюте над Волгой, он понял, что ранец с набором для выживания, в который входили, в том числе еда и надувная лодка, оторвался. Что было бы, если бы он опустился в течение Волги, а не на берег, можно только гадать.
Градус ответственности за полет был невероятно высок. Лежал этот груз на плечах главного конструктора. Им был Сергей Павлович Королев.
Неслучайно во время полета Гагарин думал именно о нем, а не о своем страхе. К слову, трудностей полета он боялся не так сильно, как… летучих мышей.
Однажды он признался друзьям, что их он боится больше всего на свете из-за непредсказуемости. Эти создания могли довести великого космонавта до паники. Но тогда, мотаясь в горящем спускаемом аппарате, он думал не о своей жизни, а об общем деле. Вспоминая о своем трудом полете, Гагарин скажет:
«Кувыркаясь там, в пустоте, я все время думал не о себе и не о том, что лично меня ожидет, а о провожавшем меня в полет Сергее Павловиче Королеве, вложившем в меня, в мою подготовку и в свой космический корабль всю свою жизнь без остатка»
(из воспоминаний Николая Варварова, приведенных Львом Данилкиным в книге «Юрий Гагарин»).
Вот строки из письма Королева к жене Нине, написанные за полгода до полета Гагарина:
«Наша жизнь здесь и события идут последнее время совершенно бешеными темпами: ночью и днем с быстротой курьерского поезда идут всевозможные испытания и работы, временные неудачи и достижения сменяют друг друга, возникают непреодолимые, на первый взгляд, препятствия и проблемы и так же стремительно разрешаются <…> Мы разбираемся во всем произошедшем, думаем и бешеными темпами начинаем повторять все сначала <…> устал до полного изнеможения за 12 часов работы в основном на ногах <…> Ведь этой осенью мы должны послать туда человека и вернуть его к нам»
(письмо датировано 11 октября 1960 г.).
Полет Гагарина, как и другие ключевые события космической эры, состоялся во многом благодаря руководству Королева. Однако личность главного конструктора была засекречена вплоть до его смерти. В день встречи первого космонавта он не смог даже пробиться на многолюдную Красную площадь и вынужден был смотреть митинг по телевизору.
В другой раз охрана не пустила его в первые ряды торжественной встречи – они были предназначены для тех, кто напрямую связан с происходящим. Охранники не могли знать, что перед ними человек, запустивший первый искусственный спутник Земли, получивший фото обратной стороны Луны и отправивший в космос первого человека.
Это было только начало: позже при Королеве будет и первый выход в открытый космос, и первая стыковка кораблей… но известность к нему придет только после смерти.
Даже его дочь Наталья никогда точно не знала, чем занимается отец – знала лишь, что разрабатывает какую-то новую технику и, как и вся страна, гадала, кто же тот человек, который подарил человечеству выход в космическое пространство.