Его звали Мишка. И было ему 12 лет. И он был самым лучшим старшим братом.
Больше всего на свете он любил своего маленького трехлетнего братишку Сашку, маму, папу, а ещё клуб радиолюбителей и писать фантастические рассказы. Он не любил социальные сети и завел их только, чтобы общаться с друзьями по клубу.
По характеру Миша был скромным, застенчивым пареньком, но моментально расцветал, объясняя Сашке о важности трансформатора или необходимости канифоли. Они часами копались в мотках проводов, подсоединяли лампочки, а во время пайки Миша, как очень внимательный и ответственный взрослый человек, обязательно отгонял братишку в другой конец комнаты, чтобы тот случайно не засунул свои неугомонные и ужасно шустрые ручонки под паяльник. Однажды они сами смастерили новогоднюю гирлянду и подарили родителям. Последние были счастливы до слез умиления.
С одноклассниками у Мишки не складывалось. А за очки и несовременность (ну, не интересовали его тик-ток да инстаграм) ребята из старших классов начали его задирать. Но ни родители, ни учителя, ни тем более Сашка ничего не знали о сложных взаимоотношениях в школе. Мишка моментально забывал все проблемы, стоило переступить порог клуба. Он брал в руки схему и представлял себя инженером летающего корабля: вот он запускает первый опытный образец... А вот его папа сидит за рулем летающего автомобиля… А вот уже взрослый Сашка поздравляет его с удавшимися достижениями…
Но стоило на следующий день вернуться в школу, как мир превращался в ад. Издевательства, тумаки, насмешки сыпались со всех сторон.
В таких невыносимых условиях Миша прожил пару лет. Накануне восьмого класса, в августе — в страшном августе — Мишеньки не стало. Он нашел бабушкины успокоительные и не смог справиться с ужасом нового учебного года, повторением унижений и побоев. Мише было четырнадцать лет...
Бедный Сашенька не просто потерял брата, он лишился настоящего друга, наставника и защитника. Он долго не мог оправиться: в свои пять он уже сильно привязался к брату и ужасно страдал без него.
Женщина с побелевшим лицом кричала невыносимо высоким голосом на детину вдвое больше себя. Глаза ее отражали одновременно отчаяние и ненависть. Рядом стоял мальчик лет семи, шмыгал носом и вытирал катившиеся по щекам слезы оторванным грязным рукавом. Колени были изодраны, из ранца одиноко выглядывала мятая тетрадь, остальное содержимое разлетелось на несколько метров вокруг.
Эту картину наблюдала молодая женщина в деловом брючном костюме голубого цвета. Брови были тревожно сдвинуты. Она стояла немного отдаленно, но готова была в случае острого момента включиться в неравный диалог.
С другой стороны от необъяснимой картины стояла группа мальчишек того же возраста, что и парень, в руку которого вцепилась остервеневшая женщина. Они, как шакалы наблюдали за своим главарем с некоторого расстояния, но без команды не имели права вмешиваться. "Вожак" условного знака не подавал, стоял, нахально глядя в уставшие глаза женщины на землениситом лице, и усмехался. Ему было весело, он получал удовольствие от ее беспомощности. Парень отлично знал, что, даже не находясь на территории школы, эта женщина ничего не имеет права ему сделать. В противном случае он ее засудит. Она тоже это знала. Но пройти мимо обидчика своего единственного сына… единственного, последнего, младшего Сашеньки… она не могла. И сделать ничего не могла. И была в отчаянии.
Из-за таких уродов она лишилась Миши...
Метеорологи обещали небывалую для августа засуху. Жара стояла такая, что колодцы выкачивались до последней капли, лишь бы спасти растения и посадки на огородах. Кузнецовы несколько раз в день ездили на речку наполнять баки воды. Как только те наполнялись, вся семья вооружалась ведрами, лейками и любыми другими ёмкостями, способными удержать воду и неустанно носили к каждому кустику и цветочку. Казалось, что жара не кончится никогда. Соседи начали подшучивать, что скоро Ленинградская область станет выжженной пустыней, как в Африке. Повсюду горели леса, торф, сухая трава . Спрятаться от запаха гари было невозможно, оставалось лишь надеяться и кутать лицо во влажные тряпки.
Каждое утро, проснувшись, мальчик первым делом бежал к окну, надеясь увидеть черные тучи, наполненные дождем и готовые разразиться громом и молниями. Через несколько дней энтузиазм стал таять. Не особо надеясь на что-то, уже по привычке, Мишка неспешно подошёл к окну, раздвинул шторы и замер... Струи стекали с крыши непрерывными ниточками, всё живое вдохнуло "полной грудью". Птицы задорно щебетали, прячась в деревьях, цветы вдохновенно задирали "головы" на встречу каплям. В открытое окно ворвался наполненный озоном воздух. Миша смотрел на темно-синее небо и от радости текли слёзы. "Как же хорошо!" - пронеслось в голове.
Думать о прогулке не приходилось, день обещал быть домашним. В такие дни Миша любил залезть на чердак дома, часами читать фантастику или писать свои рассказы о чем-то удивительном, неизведанном. Семья отлично знала, что в такие моменты его нельзя отвлекать. Даже Саша не смел к нему подниматься. В такие моменты старший брат становился совсем другим: молчаливым, с отстраненным взглядом и резким с каждым, кто его потревожит.
День катился к вечеру, а дождь все не прекращался. Семья Кузнецовых уже пообедала, а Мишка всё ещё не спускался. Мать позвала сына, но ответа не последовало. "Зачитался опять," - подумала она с улыбкой. - "Бороздит космос на своем изобретении, должно быть."
Спустя ещё немного времени отец решил проверить, что так увлекло Мишку. Он и сам не понял, что его неожиданно подтолкуло на чердак. Топая погромче по ступеням, чтобы не получить нагоняй за то, что отвлекли, Кузнецов старший откинул люк и залез под конёк. Со света глаза не сразу привыкли к темноте. Он оглянулся, позвал сына, но никто не ответил. Зрение начало возвращаться, и отец увидел картину, оставшуюся в его памяти навсегда. Бездыханное тело старшего сына лежало на полу под окном, освещённое холодным светом Луны. Маска ужаса исказила лицо мужчины. На крик затравленного зверя прибежала мать. Бабушка крепко сжимала руку Саши и не пускала на чердак. Она сразу поняла, что произошло и не хотела, чтобы Саша видел эту ужасную картину...
Рядом с мальчиком лежало письмо на нескольких листах. Такое же длинное, как все рассказы Мишки. Он писал, как всех любит, рассказывал, как трудно ему было несколько лет, как он не хочет возвращаться в школу. Он просил прощения за свой поступок, умолял никого не винить за его решение и заклинал защитить Сашу от подобного отношения, потому что он этого сделать уже не сможет.
Миша на столько был в ужасе от надвигающегося сентября, что, не отдавая себе отчёт а полной мере, набрал таблеток в бабушкиной аптечке, прихватил бутылку воды и тихо "ушел"...
Несчастная женщина смотрела в наглые насмехающиеся глаза парня лет шестнадцати и не могла ничего сделать. Решительно ничего. Она обессилела от крика, опустила голову, предательски покатились слезы.
На плечо легла рука. Твердая и властная. Стало немного не по себе. Женщина подняла голову и обернулась, Саша перестал всхлипывать и уставился на подошедшую девушку. Ему показалось, что она сошла с неба – такой небесной голубизной отливал ее костюм.
— Здравствуйте. Меня зовут Вероника. Извините, что прерываю, – спокойным вкрадчивым тоном с натренированной улыбкой проговорила девушка в голубом костюме. — Я вижу ваш диалог зашел в тупик. Могу я вам помочь? — и Вероника, не дожидаясь ответа, обратилась к парню. – Николай?
Парень вздрогнул от упоминания своего имени. Улыбка сошла с его лица, он непонимающе оглянулся на свою шайку. Те напряглись, но без знака — которого почему-то не подавал Колян — они оставались на месте. Опасности со стороны двух женщин и первоклассника явно не было, вписываться было глупо. Им было интересно, как их главный разрулит эту ситуацию.
— Я вижу ты обидел первоклассника? Даже не представляю, чем малыш смог насолить тебе, но, видимо, чем-то действительно серьезным, если ты так страшно отомстил ему: испортил вещи, оторвал рукав и толкнул в грязь. Вижу, что это поступок настоящего мужчины, и ты явно увидел угрозу в этом малыше. Ведь поэтому ты так поступил? – Вероника «впилась» пытливым взглядом в глаза Коляна. Он молчал. Она продолжила, обращаясь к Саше, не отводя глаз от обидчика. – Малыш, что ты сделал этому дяде? Чем ты его обидел?
Колян открыл рот, собираясь нахамить. Девушка в голубом остановила его ладонью, — Я не к тебе обращаюсь, Николай. Я выслушаю и твою версию. Уверена, она будет более убедительна, чем у мальчика.
— Я… Мне… Мы… А они… - Саша закатился слезами от волны обиды и непонимания, за что так с ним поступили.
— Да, маленький мой, я поняла тебя. Успокойся, пожалуйста. Ты ни в чем не виноват, — Вероника опустилась перед малышом на колени, не обращая внимания на свой небесно голубой костюм, коснулась щёчки, заглянула в детские глаза и лучезарно улыбнулась. У Саши высохли слезы и захотелось улыбнуться в ответ – так легко и светло стало на душе. Девушка продолжила. — Видишь ли, у взрослых всё очень сложно устроено. Мало кто находит себе равных по силе. И ещё меньше тех, кто выбирает соперника сильнее. Когда обижают того, кто значительно слабее, — Она бросила молниеносный взгляд на Коляна, убеждаясь, что он смотрит на нее во все глаза. — Это лишь показывает глупость и слабость этого человека. Он может быть выше, сильнее, взрослее, но то, как он поступает, лишь доказывает, как он несчастен. Он не верит в себя, и в него тоже никто не верит. И только благодаря слабым он чувствует себя… как тебе объяснить? — на секунду Вероника задумалась. — Важным. Вот ты для мамы очень важен, она за тебя переживает, поэтому хочет защитить. А за этого парня никто не заступится. Как думаешь, хорошо ему живется?
— Нееет… — неуверенно протянул Сашка, посмотрев на обидчика, но встретившись с ним взглядом, быстро добавил. — Наверное.
Вероника встала, медленно отряхнула брюки от пыли, подняла смеющиеся глаза, но как только они коснулись лица Коляна, молниеносно взгляд стал колючим и непроницаемым. Уже без улыбки она продолжила:
— Только глупый человек будет издеваться над теми, кто слабее. И лишь несчастный обидит маленького. Я знаю, что у тебя за жизнь, — Вероника немного наклонилась к парню и заговорила тише, чтобы приспешники не услышали того, что она скажет дальше. — Ты пытаешься доказать, что чего-то стоишь и считаешь любые методы подходящими. Но ты не развиваешься, не растешь над собой, не становишься сильнее. Николай, вместо того, чтобы выбрать себе достойного соперника и доказать, что ты лучше, ты унижаешь детей вдвое младше тебя. Тебе доставило это удовольствие? Полагаю, что да. А теперь послушай. Если ты победишь того, кто тебя сильнее, ты станешь уважать себя гораздо больше. Да, это сложнее. Да, ты можешь проиграть…
Колян передернул плечами: перед глазами предстала картина, как пьяный отец бил его маленького. Он вспомнил, почему пошел в секцию рукопашного боя, надеясь вырасти и отомстить. Но отца посадили в тюрьму, Колян выдохнул, расслабился, бросил секцию, а приобретенные навыки пустил в ход в школе, доказывая всем и каждому, что он чего-то стоит. Ему было нужно чувствовать себя непобедимым. Кулаками он решал любые конфликты, а если его подначивали пацаны «на слабо», ему «срывало крышу». Как и в этом случае. Но почему-то всё пошло не по стандартному сценарию… Откуда-то появилась мать сопляка, начала визжать на него, а теперь ещё эта барышня в голубом со сверлящим взглядом, пригвоздившим его к месту с нравоучениями... Почему она с ним так разговаривает? Что она себе позволяет? Почему он не может послать ее на три буквы или свистнуть пацанам?
— Ты умный парень, - Вероника смягчила тон. — Я это знаю, потому что дураки главными не становятся. Тебя признали, ты можешь многого достичь, но тот путь, который ты выбрал сейчас, ведет вникуда. Всего несколько лет и, если ты не подскажешь "на иглу", то скорее всего сядешь в тюрьму. Ты действительно хочешь этого? — теперь и взгляд стал мягче, морщинка над переносицей разгладилась и лицо словно помолодело лет на десять и девушка стала чуть ли не его, Коляна, ровесницей. — Или ты можешь поставить себе цель и идти к ней. Даже если в тебя никто не верит, ты должен поверить в себя сам. Ставь сначала небольшие цели и постепенно шагай. Ступенька за ступенькой. Через какое-то время ты узнаешь, чего ты стоишь и доказывать уже никому ничего не придется. Но если ты так и продолжишь пить пиво за гаражом… Я уже говорила, к чему это приведет. В лучшем случае ты станешь охранником в магазине. Но вместо этого ты можешь иметь всё, о чем м можешь мечтать: крутую тачку, пентхаус или чем там сейчас грезит молодежь? Не упусти свой шанс, время - единственный невосполнимый ресурс… Я знаю, что ты можешь очень многого достичь. Я в тебя верю!
Мама Саши стояла, словно очарованная, сначала напором девушки, потом долгим, наполненным смыслом монологом. Как давно она не слышала ничего более вдохновляющего!
Вероника быстро попрощалась и удалилась медленным голубым облаком за угол здания. Саша собрал разбросанные вещи, запихал в рюкзак, взял маму за руку и повел за собой домой. Он поставил целью не огорчать маму. Он станет большим и сильным, никогда не даст себя в обиду и защитит свою семью, как бы ему не было трудно и одиноко без Мишки, он никому не позволит их обидеть!
Колян стоял в оцепенении ещё несколько минут. Его шакалы приближались вальяжной походкой победителей, готовые чествовать своего вожака. Один протянул пачку сигарет Коляну. Парень, не отошедший от непонятного, но зацепившего что-то внутри монолога, посморел на подошедших. Взял сигарету, прикурил, полными лёгкими затянулся с закрытыми глазами… Он все еще видел лицо Вероники перед собой, ощущал легкий цветочный аромат ее духов и слышал голос: «Если ты победишь того, кто тебя сильнее, ты станешь уважать себя. Я в тебя верю!» Он открыл глаза, тряхнул головой, словно освобождаясь от сна и так противно стало на душе. К себе проснулось чувство омерзения за свой поступок, за компанию, в которой оказался, за упущенное время...
Николай бросил сигарету на асфальт, раздавил ее ногой и, ничего не объясняя, быстрым шагом направился в том же направлении, куда ушла Вероника…