Во главе отряда стражи Канишка вламывается в бордель, где обнаруживает толпу веший (умело изображающих саму невинность) вокруг обгорелого трупа дядюшки. Узнав, что Пуру вместе с матерью направился во дворец, принц клянется выследить их и устроить им погребальный костер. Прямо там... Ну-ну... Интересно, дворец в Поураве такой же деревянный, как в это время в Паталипутре? И... Канишка, сними ты этот тюрбан и распусти волосы! А то ж на тебя смотреть невозможно!
Александр стоит на балконе, созерцая перстень поуравского ювраджа. Роксана, видимо, начавшая ревновать супруга к покойному врагу, пытается отвлечь его разговором. Отвлекает Олимпиада, явившаяся с известием о возвращении в Македонию. Здесь ей не нравится, от Амбхи ее вообще тошнит, а когда сын-победитель вернется домой, его должен кто-то встретить. До этого ей не давал покоя Пуру, но теперь его нет, и... У Александра совсем иные мысли: Пуру нет, но Чанакья-то есть!
Чанакья в это время готовит какую-то каверзу, рассчитывая "победить силу стратегией". Хм... Они полагают, что Александр не стратег? Хотя от Тэвари можно всего ожидать.
Канишка обнаруживает Пуру в тронном зале. После традиционной высокопарной перебранки принц, вместо того, чтобы спустить на ненавистного брата весь гарнизон, вызывает его на поединок. Канишка, фиг ты творишь, неужели до сих пор не уяснил, что Пуру сильнее, и ты гарантированно продуешь? Впрочем, Пуру не намерен сражаться сам. Откуда-то из-за трона появляется Бамни. Никаких регалий на нем нет, а волосы завязаны в узел -- не то в монахи собрался?
Из каких-то темных углов появляются Анасуйя, Хасти и Лачи. Тоже собрались поучаствовать? Канишка наконец-то командует страже схватить "мятежников". Пуру немедля влезает с обещанием прощения всем, кто сдастся. С интересной оговоркой "возможно". Стражники переглядываются... и, не имея, видимо, никакого желания дохнуть зазря в очередных разборках этого сумасшедшего семейства, сдают Зелю Канишку с потрохами. Бамни выбивает у принца меч и высказывает все, что думает о таком сыне, попутно награждая того тумаками и оплеухами.
От участи разделить судьбу Андрия принца спасает Кадика, кинувшаяся в ноги мужу с мольбой убить ее вместе с сыном... или простить. Бамни с досадой бросает оружие. Кажется, наш индийский Зеля поживет еще. Пуру неожиданно поддерживает идею помилования: что такое смерть, это не урок. Нет уж, пусть живет и мучается. И если отец поручает ему, как будущему царю, выбрать для брата наказание, то пусть этим наказанием станет пожизненное заточение...
Чанакья бы не одобрил. Он-то скрепя сердце допускал вариант с посадкой мятежника под арест до кончины актуального царя – в случае единственного наследника, либо подающего уж очень большие надежды. Но если мятежный принц не особо ценен, то вернее будет прикончить, гласит его комментарий к "Артхашастре"...
В это время в Такшашиле Амбхирадж не спит ночью, гадая, кто же взорвал злосчастный мост. А найти ответ важно, потому что несмотря на поздний час в тронный зал с тем же вопросом влетает Александр. И еще с одним: куда делся Чанакья. Ответ на обе загадки приходит внезапно: Чанакья стоит в дверях и докладывает, что мост взорвал он. Какая бурная ночная жизнь в царском дворце Такшашилы!
Зачем взорвал? Ну как же, договор исполнял, не хотел дать Пуру сбежать... Александр в ответ здраво замечает, что если Чанакья чего и хотел, так это не дать переправиться македонской армии. И вообще он, похоже, видит хитрого змея насквозь, что не может не радовать. Принесенное Чанакьей предложение встретиться с царями Бхараты в Поураве и сразу взять всех под свою руку тоже отвергнуто, что весьма здраво: согласись Александр ехать куда-то с Чанакьей, его бы наверняка там и прикончили.
Утром Олимпиада торжественно окуривает чем-то Александра от дурного глаза. С той же целью она собирается по индийскому обычаю одарить первого попавшегося под руку брамина -- то бишь Чанакью. Тот отказывается брать пожертвование. Дхарма не велит, пока обряд не завершен. Что он имеет в виду под "обрядом", неясно.
Видимо, "дигвиджаю" Александра, которому было предсказано, что на него восстанет царь за Джелам. Но с чего все взяли, что это Пуру? Мало ли в Бразилии Педров... в смысле -- в Индии царей?
Александр слушает с неподражаемо заинтересованным лицом, а вот Олимпиаде поплохело. И недаром. ЧТО?! Александр решил ехать на царскую сходку в Поурав?! "Захер, Мазох?!" -- как говорили в мое время культурные библиотекари! По одной улыбке Чанакьи уже очевидно, что тут какая-то лажа.
В Поураве готовится коронация Пуру. А перед этим у него вновь лирика с Лачи. Слава Камадэву, наконец-то сподобился сделать предложение!
Это на коронацию что ли Александр должен попасть? Точно! Пуру является перед гостями, изумив всех царей. В это время Александр сходит с корабля на пристани Поурава... кажется, в сопровождении одного Клита (маразм!). Ждем встречу в эфире!
Вот такие они оба красивые... Кто бы еще им сценарий сочинил, от которого за голову хвататься не хочется, а?