1. Убили родственников.
2. Отобрали и убили ребёнка.
3. Прожила одна в лесу 7 месяцев.
4. Модничала среди заснеженной тайги.
5. Вызвала соперничество мужчин и смерть одной из жён вождя нашедших её индейцев.
Январь 1772 года, север Канады. На обратном пути с полярной реки Коппермайн путешественник-торговец Сэмюэль Хирн и его индейцы-попутчики заметили следы чужих снегоступов. Пойдя по следу, они обнаружили маленькую хижину, в которой оказалась одинокая молодая женщина.
Как выяснилось, она происходила из западного племени догриб и летом 1770 года была схвачена племенем атапасков.
Когда атапаски брали её в плен, то, «как это обычно здесь происходит», напали на типи её родичей ночью и всех их перебили, за исключением ещё трёх молодых женщин. Своего маленького ребёнка она спрятала в узле с одеждой и сумела унести с собой. Но, когда добрались до места, где жены атапасков дожидались возвращения мужей с добычей, эти женщины отобрали у неё узел. Обнаружив там ребёнка, одна из них убила его на месте.
По словам Хирна, бедняжка поведала свою историю очень трогательно, но СРЕДИ ЕГО СПУТНИКОВ-ИНДЕЙЦЕВ ЕЁ РАССКАЗ ВЫЗВАЛ ТОЛЬКО СМЕХ.
«Следующим летом, когда пленившие её индейцы проходили через здешние края, она убежала от них, чтобы вернуться на родину. Но родина её находилась далеко, к тому же пленницу так долго везли на каноэ по извилистым рекам и озёрам со множеством заливов и островков, что она забыла дорогу домой. Поэтому она выстроила себе хижину, где её нашли мои спутники, и поселилась там с начала осени.
Судя по счету лун, прошедших со дня побега, получалось, что она прожила тут в полном одиночестве почти семь месяцев. Все это время она успешно ловила силками куропаток, кроликов и белок, удалось ей добыть двух или трёх бобров и несколько дикобразов. О том, что она не голодала, свидетельствовал небольшой запас провизии, обнаруженный рядом с ней нашедшими её индейцами. Она была вполне здорова и не истощена и, пожалуй, лицом и своими манерами приятнее всех прочих индианок, которых я встречал в Северной Америке.
Способы добывания этой бедняжкой средств к существованию поистине достойны восхищения. Когда захваченные ею с собой оленьи жилы ушли на силки и шитьё одежды, ей пришлось довольствоваться сухожилиями кроличьих лапок. Женщина очень умело их свивала, наращивая до нужной длины. Кролики и прочая мелкая дичь, попадавшаяся в силки, шла не только в пищу – их шкур как раз хватило на небольшой, но тёплый комплект зимней одежды. Вряд ли можно было ожидать от человека, оказавшегося в подобной отчаянной ситуации, такого спокойствия, без чего вряд ли появится желание делать что-то, напрямую не связанное со стремлением выжить. Однако одежда этой женщины, скроенная в высшей степени целесообразно, выказывала её незаурядный вкус и была довольно богато украшена. Материал достаточно любопытно был отделан и куски столь разумно соединены, что это придало ее одеянию очень приятный и даже несколько романтический вид.
Пяти- или шестидюймовый крючок был разогнут и приспособлен в качестве ножа, а крошечный железный наконечник стрелы использовался женщиной как шило. Больше ничего металлического у бедняжки не было. Но даже с такими простыми инструментами она смогла изготовить себе снегоступы и несколько других предметов обихода.
Удивительно также, как она добывала огонь, ведь у неё для этой цели были только два твёрдых камня с вкраплениями серы. Чиркая камнями и сильно ударяя их друг о друга, она высекала несколько искр на кусочек трута. Занятие было очень нелёгким и не всегда приводило к желаемому результату, поэтому она хранила огонь всю зиму, не давая ему угаснуть. Из этого можно заключить, что она не знала способа добывать огонь трением, применяемого эскимосами и большинством других нецивилизованных племен.
В свободные от охоты часы женщина-отшельница поневоле сплетала внутренний слой ивовой коры (лыко) в короткие тонкие полоски наподобие кручёных нитей, и их набралось уже несколько сот футов. Из них она намеревалась к наступлению весны сплести рыболовную сеть.»
«Необычность её обстоятельств, миловидность молодой женщины и явные её успехи вызвали сильное соперничество между моими индейскими спутниками из-за желания взять её в жены. Бедняжка в тот вечер переходила из рук в руки полудюжины индейцев, одолевавших друг друга в поединках за право обладать ею.
Даже вождь Матонаби, у которого к тому моменту было в жёнах семь взрослых женщин, не говоря уже о девочке одиннадцати-двенадцати лет, тоже попытался было добыть её в борцовском поединке, но одна из жен пристыдила его замечанием, что и на имеющихся-то жён у него не всегда хватает сил. Несчастная женщина, однако, жестоко поплатилась за свою насмешку, так как Матонаби, желавший в любом занятии быть равным не меньше чем восьмерым или десятерым мужчинам, воспринял её слова как серьёзное оскорбление. Он накинулся на бедную жену с кулаками, пустил в ход даже ноги и так избил, что через несколько дней она умерла.»
Из: Фарли Моуэт Путешествие на Коппермайн (по дневникам С. Хирна)