Когда-то, один из философов, Жан Бодрийяр (1929-2007), спросил: «а была ли война»? Этот вопрос был адресован событиям, происходившим в Персидском заливе со 2 августа 1990 года по 28 февраля 1991 года, известным нам, как «Война в Персидском Заливе». Тогда Жан Борийяр писал о том, как люди наблюдали за происходящим на Арабском Востоке по телевизору, где были репортажи и хроника военных действий, шел рассказ о том, кто прав, а кто виноват. И все это сильно напоминало реалити-шоу, войну в прямом эфире. Отсюда и возник вопрос, «а была ли война»? И если была, размышлял философ, то насколько показанное по телевизору соответствовало действительности?
Тоже самое мы наблюдаем и сегодня. С одной лишь разницей, мы можем проверить предлагаемую информацию благодаря современным гаджетам и интернету. Жизнь, даже на войне, перестала быть скрытой. Отсюда вопрос, поставленный французским философом, для нас, казалось бы, актуален лишь частично и, как правило, касается области понимания того, о чем говориться в новостных лентах и различного рода пабликах. То есть, актуальней на сегодня, проблема адекватного понимания тех событий, какие мы наблюдаем при помощи тех новшеств, какие прочно вошли в нашу повседневность. И здесь, хотелось бы вспомнить размышления уже другого философа, Сергея Николаевича Трубецкого (1862-1905), говорившего о таком явлении, как отвлеченная реальность. Возникающая у нас в голове, когда мы пытаемся о чем-то рассуждать. Он указывал на изначальную метафизичность мыслей и необходимости их соотнесения с объективной реальностью. Дабы отвлеченная реальность не стала безотносительной. Оторванной от действительного бытия какое мы наблюдаем вокруг себя, и которая существует само по себе и независимо от нас. То есть, не стала для нас неким симулякром, о котором писал Бодрийяр, имитирующем реальность, постепенно заменяя её собой.
И действительно, а насколько те события, о которых так много говорят, именно такие, как мы их понимаем? И не связанно ли наше восприятие окружающего мира больше с тем, что мы хотим увидеть в нем, чем тем, какой он на самом деле?
Применительно к такому феномену как война, подобные размышления более чем актуальны. По одной причине - сегодня война превратилась в нечто обыденное, если не сказать естественное. Она потеряла свое значение, как нечто ужасное и злое, вынужденное и необходимое, то, чего требуется избегать или применять лишь от безвыходности и т.д. Война, согласно законам постмодерна, превратилась в термин, используемый при каждом случае, когда речь идет о борьбе между различными политическими силами и людьми, живущими в интернет пространстве как второй, параллельной реальности. Её уже не бояться, если она не стучится лично в дом, на неё ссылаются, желают и порой даже требуют. Например, мы можем услышать слова о применении ядерного оружия, звучащие из уст западных политиков и военных, без соотнесения их с последствиями этого применения. Или, обоснование необходимости военной борьбы с неугодными людьми, если речь идет об отстаивании своих интересов. Скажем, распространение демократии может сопровождаться насильственными действиями. Достаточно вспомнить оценку поклонников всего нерусского, если речь заходит об авторитаризме или же тоталитаризме, нередко не понимаемыми ими самими. Война настолько приобрела отвлеченный характер, что возникает мысль, а насколько она теперь соотносится с реальностью? Насколько война, по своему содержанию, осталось все той же войной, о которой с содроганием говорили раньше? Неужели война превратилась во что-то отвлеченное, не связанное с активными действиями людей в реальной жизни?
Конечно, можно возразить. Сказать, например, а как же те события, какие мы наблюдаем в мире, в частности, в соседнем государстве? Да, конечно, наблюдаем. Но вслед за Бодрийяром, мы должны задаться вопросом, а что мы наблюдаем? Реальное течение войны или картинку, создаваемую людьми? Думается, и то и другое одновременно. Но только в одном случае, если мы все это наблюдаем исключительно по телевизору. При этом, нет разницы телевидение какой стороны мы смотрим. Но, если же мы погружаемся в интернет пространство и сферу где уже действуют участники интерактивного коммуникационного процесса, здесь все иначе. Здесь речь идет уже о безотносительной реальности, создаваемой самими людьми. Где в пространстве интерактивного коммуникационного процесса война приобретает мировоззренческий характер. Она воплощает в себе не реальность событий, происходящих в физическом мире, а умозрительные модели этого мира, основанных не на научно-объективном анализе, а на субъективной позиции самого человека, желающего видеть все происходящее так, а не иначе. Война от этого теряет связь, например, с тем, что принято называть реальная политика. Становится формой в содержании которой игнорируются любые закономерности ее существования. Это хорошо просматривается в борьбе блогеров присутствующих в разных странах и занимающих противоположные позиции в различных реальных военных конфликтах. Отсюда, можно предположить, рождается невозможность переубеждение аргументами, отсылающими к истории или политологии, людей с противоположным взглядом на ту или иную войну. Ей просто нет места.
Безотносительная реальность в содержании войны очень хорошо проявляется в словах современных политиков. Демонстрирующих убеждение, скажем, обязательного военного сдерживания России, как единственного способа борьбы с государством, которое, никогда в истории не ставила цель кого-либо завоевать, но почему-то, по их убеждению, сейчас к этому стремится. При этом, происходит демонстрация все той же мировоззренческой позиции, основанной на смоделированном образе нашего государства, плохо коррелирующимся с объективной оценкой политической реальности в которой живет мир.
Война, в какой-то степени, перестала быть войной в привычном ее понимании. А значит, она перестает быть тем сдерживающим фактором, какой удерживает человечество от гибели. А это, согласитесь, тревожный звоночек…
