Часть первая.
Меня зовут Матвей, я из Москвы. Мне двадцать лет и, по желанию родителей, я учусь юрфаке. И, как считают мои родители: парень я не самый послушный. Измотал родителям нервы. «Кровопийца, тунеядец и оболтус» - так чаще всего называют меня дома. А после ночной драки, когда родителям пришлось вытаскивать меня из милиции, психанули они и на семейном совете приняли решение отправить меня на время к дедушке, якобы на перевоспитание. Говорят, посмотришь, как люди живут вне столицы, увидишь тяготы и реальную жизнь, вся спесь сойдет. Угрожая лишить меня финансового снабжения, машины и прочих благ, вынудили меня согласиться.
Живёт дед на Урале, в глухой деревеньке посреди тайги.
Отбывать срок, иначе не скажешь, прибыл я один, поскольку родители не посчитали нужным возиться с сыном - увальнем.
На ближайшей станции к посёлку меня встретил дед Захар. Радости от встречи мы оба не испытали. А что удивляться, ведь мы чужие друг другу люди. Видел деда ранее я всего один раз - на похоронах бабушки, когда мне было семь или восемь лет. Собственно говоря, это была вторая наша встреча за все годы. Обменявшись рукопожатием, дед учтиво спросил:
— Как мать? Как отец?
— Да, нормально, — неохотно ответил я.
Больше мы не обмолвились ни словом, всю дорогу сохраняя молчание.
Добирались до дома дедушки часов пять. Сначала на автобусе, потом пешком километров десять по лесным просекам. А когда прибыли, я просто упал на кровать и отрубился.
Рано утро меня разбудил дед и сообщил, что ему надо отлучиться до вечера.
— Погуляй пока, осмотрись. Только в лес не суйся. У нас тут, знаешь, не столица, дикий зверь кругом ходит, — добавил он, уходя.
Подниматься мне совсем не хотелось. «Что может быть интересного в этой глуши? Интернета нет, телевидения нет. Дикие звери. Да и люди, поди, такие же!» — разочарованно думал я, вспоминая свои тусовки в Москве.
Ближе к обеду в животе заурчало, и наступающий голод заставил меня подняться. На столе я обнаружил хлеб с аккуратно нарезанным салом. Не Бог весть что, но с голодухи сойдет.
«Спасибо дед, хоть за это!» — с издёвкой крикнул в пустоту.
Перекусив, решил всё же пройтись. Возникла в моей голове блаженная идея: вдруг удастся словить интернет?
Дом деда стоял на возвышенности, так что всё поселение было как на ладони. Я приметил не более тридцати дворов в округе, а дальше бесконечная тайга. Позади дедушкиного дома так же стеной стоял лес. В поисках связи решил я забраться повыше и остановил свой выбор на деревьях за домом.
Зайдя в лес, выбрал сосну и начал карабкаться наверх. В одно мгновение я не удержался и полетел вниз. Ударившись о землю, потерял сознание.
Очнулся от того, что кто словно дул мне в лицо. Открыв глаза, я увидел наклонившуюся надо мной девушку.
— Больно? — спросила она, продолжая вытирать кровь и дуть на рану.
Глядя на её носик с веснушками и сложенные трубочкой губы, я не смог сдержать улыбку.
— Уже нет, — только и смог вымолвить я.
Девушка перестала дуть и, положив руки на свои колени, сказала:
— О чем ты думал, когда полез на сосну?
Я было хотел ответить, но девушка неожиданно вскочила на ноги, испуганно глядя в гущу леса.
— Что там? —спросил я.
— Ничего, чтобы тебе могло понравиться! — язвительно ответила она.
Вдруг с противоположной стороны послышался треск веток и повернувшись, я увидел идущего в мою сторону дедушку.
— Живой? — крикнул он мне.
И подойдя ближе, присел, оглядывая рану на лбу. Ощупав меня полностью, дед заключил:
— Ну, главное, кости целы. А это, — указывая на лоб, — до свадьбы заживёт. Идти сможешь?
— Дойду, — буркнул я, оборачиваясь к чаще леса и ища глазами девушку.
Только кроме нас двоих в лесу никого не было. Весь оставшийся вечер мы, как и прежде, провели в молчании, а поужинав, легли спать. Мне не спалось. Перед глазами постоянно возникало милое личико девушки с веснушками. Её курносый носик и вытянутые губки не давали мне покоя. Утром дед ушёл, пригрозив мне поркой, если я снова пойду в лес. Забавно, когда такому здоровому лбу, как я, угрожают поркой.
И конечно, только закрылась дверь за дедом, как я отправился в лес, надеясь ещё раз увидеть девушку. Но ни утром этого дня, ни в последующие дни я её так и не встретил.
Дни проходили монотонно. Каждый день дед уходил то на охоту, то на ловлю рыбы. А я бесцельно мотался по дому. Иногда по посёлку, но и здесь ничего интересного не находил. Местные жители, в основном пожилые люди, выглядели мрачными и скучными. Печаль, тоска, рутина - этими тремя словами можно описать мои дни в поселении.
В один из дней, выйдя во двор за водой, я услышал доносящийся из леса странный звук.
— Тсс, тсс, тсс! — всё более настойчиво раздавался звук.
Обойдя избу, я увидел в лесу её. Девушка махала мне рукой, зовя в лес. Обрадовавшись её возвращению, я направился к ней.
Она стояла за сосной и, улыбаясь, протянула мне свою руку.
—Я Анна.
— Матвей! — представился я в ответ.
— Матвей, много молока не пей! —дразнясь ответила Анна. — Купаться пойдём? А, Матвей?
— Пойдём, — едва смог вымолвить я от смущения.
А ведь в Москве у меня были девушки, но Анна кардинально от них отличалась. А уж эти её детские шутки определённо были её изюминкой.
Анна взяла меня за руку, и мы направились вглубь леса. Мы прошли километра два. В пути девушка рассказывала мне о тайге. Попутно показывая различные цветы, травы, деревья. Она знала все названия деревьев, растений и их свойства. Было похоже на урок ботаники, но мне нравилось слушать её рассказы. Кроме прочего, Анна утверждала, что все растения умеют слушать и говорить с нами. И всё это потому, что у каждой травинки или дерева есть своя душа.
— Вот сам послушай, — прислонившись ухом к дереву, сказала Анна.
Я, повторяя за ней, прижался ухом к дереву. Мы стояли у дерева напротив друг друга. Естественно, я ничего не слышал. В этот момент я не мог отвести глаз от самой Анны. Её глаза были закрыты, на губах таилась лёгкая улыбка. И я подумал о том, как она прекрасна. В эту секунду она открыла глаза и шёпотом спросила:
— Слышишь?
— Ага, — соврал я.
— Ты ещё и обманщик, — раскусив мой обман, сказала она.
Я покраснел и хотел было начать оправдываться, но Анна перебила меня:
— Ну что стоишь, как пень с глазами! Айда купаться! — и понеслась вниз по тропинке.
Спустившись за ней, я увидел озеро. Впереди был небольшой помост. Оставшись в одной сорочке, Анна прыгнула в воду. Она громко хохотала и торопила меня к себе. Я прыгнул следом. Мы плавали и смеялись. Нам было хорошо.
А когда мы выбрались из воды на помост, я спросил у Анны:
— Аня, а ты сама откуда? Точно не с поселения дедушки. Ты рассказала мне о многом, но умолчала о себе. Скажи хотя бы, где ты живёшь?
— А тут и живу, — указывая на озеро и лес, смеясь, ответила она. — Мамка к Лешему послала. И вот я здесь.
— Что значит послала к Лешему?
— Ну как что значит? Так и сказала в недобрый час: «Унеси тебя, Леший!» . А он услышал да и унёс, — сказала Анна с какой-то уже натянутой улыбкой на лице.
Мне показались её слова неудачной шуткой. Ах, если бы я тогда понял, что она не смеялась надо мной и не шутила, всё могло бы сложиться иначе...
Продолжение здесь.
