Рассказ написан в рамках обучения на курсе фантастического рассказа.
Анна сидела на скамейке в парке и вытирала платком мокрые от слез глаза.
Что делать, было совершенно не понятно. С одной стороны, надо жить дальше, а с другой, как жить, имея в груди опухоль с грецкий орех.
Как бы сказал специалист НЛП: “выбор без выбора.”
“Жизнь или кошелек”, “хорошо, если деньгами”-помчался поток услышанных когда-то фраз.
“Делать-то что? Врач предлагает стандартный подход - химиотерапия, грудь нахрен отрезать. Типа: у тебя их две, поживешь с одной, не обломишься. А как же без груди? А красота? Кто же замуж возьмет с одной-то грудью?”
Анна достала пачку сигарет и зажигалку. Купила по дороге, хотя курить бросила два года назад. Леха посоветовал хорошего специалиста - Иван Иваныча. Странный такой мужчина, лет под шестьдесят. На удивление, помог. Поговорили за жизнь, потом попросил закрыть глаза и вспомнить, когда и почему начала курить. Потом чего-то там поменяла, как сценарий переписала и, открыв глаза, поняла, что курить совершенно не хочется. Леха Иваныча волшебником называл. Иваныч говорит, что за все платить надо и это - не про деньги. В тот раз Иваныч взял деньгами. Сказал, что дело богоугодное - помочь от вредной привычки избавиться, а если чего еще надо будет, обращайся.
Может с онкологией к нему?”
“Одно дело - курение, а тут - рак. Ладно, за спрос денег не берут. А вдруг поможет? Грудь отрезать и облучиться, дело не хитрое.”
Анна представила, как у нее пучками лезут волосы, и голова, в итоге, становится лысая как бильярдный шар. Плечи передернулись. “Жуть!”
Достала сигарету и щелкнула зажигалкой. “А что, наберу-ка я его сейчас. Авось не откажет.”
Нажала вызов. Трубку никто не брал. Анна уже потянулась пальцем к красному кружочку, когда раздался мягкий, спокойный голос.
-Да, Анечка. Слушаю!
-Когда к вам можно приехать, Иван Иванович?
-В среду, то есть завтра. Прям с утра, к восьми часикам и подъезжай. Удобно? Зачем откладывать? Онкология - такое дело - чем раньше причину устранишь, тем для организма лучше. Курить зря начала. Дымом проблему не решишь. Да, главное! Алкоголь не принимай. Вечером захочется нажраться, извини за сленг. Потерпи и языком не трепи ни с кем про диагноз. Усекла, Аннушка?
По телу пробежал озноб. “Откуда он про онкологию знает? А про курево?” Анна посмотрела на тонкую дымящуюся сигарету в левой руке. “Волшебник, мать его ети!”
Доехала на такси до дома.
Толкаться в автобусе в таком состоянии не было никакого желания. Безумно не хотелось, чтобы кто-то притрагивался своими плечами или попами к телу. Ощущения обострились и даже запахи усилились раз в сто. Накатила волна жалости к себе и опять полились слезы. Возникла картинка, как она лежит с одной грудью в гробу, а родственники стоят рядом и кладут деньги на тарелочку.
“Стоп! Я же живая! Соберись, тряпка! Все будет хорошо! Завтра вот к Иванычу схожу и он поправит. Волшебник он или не волшебник? Леха врать не будет. Леху она со школы знает. Портфель за ней таскал. Говорит, что все еще любит, хотя с Люськой, лучшей подругой, живет уже второй год. Мужики - они такие, им только одно и нужно.”
Аппетита не было. Сходила в душ, включила телевизор и легла на диван. На экране бегали, говорили люди, но мысли крутились вокруг диагноза. Анна то проваливалась в сон, то просыпалась и снова проваливалась. Встала в шесть, с тяжелой головой. Нащупала шарик в груди. Тяжело вздохнула. Ничего не приснилось. Выпила стакан горячей воды, оделась и заказала такси. Ехать было далеко, в деревню Ольховка, что в тридцати километрах от города.
Иваныч сидел на завалинке, закинув ногу на ногу. Увидев вылезающую из такси Анну, улыбнулся.
-Как доехала, Аннушка?
-Все хорошо, Иван Иванович! Спала только плохо. Вы мне поможете? Уж больно операцию делать не хочется.
-Такси-то отпусти. Дверь закрой и пусть с богом едет, деньги на большую семью зарабатывает. У него в Киргизии пятеро детей.
-А вы откуда знаете? Он ваш знакомый?
Иваныч улыбнулся.
-Много будешь знать, скоро состаришься. Проходи в избу.
Аня поправила юбку и пошла за Иванычем в дом. В прихожей сняла туфли и по тканым половикам вошла в большую комнату. Успокаивающе пахло травами. В углу висела икона Божьей матери и около нее горела лампадка. Иваныч показал пальцем на стул и, не говоря ни слова, принес кружку с водой.
-Пить будешь много, иначе мозг не справится. Готова?
-Да, готова, Иван Иванович.
-Я буду говорить что делать, а ты Аннушка, выполняй. Попроси моей помощи и начинаем, с Богом.
Анна закрыла глаза и через мгновение оказалась в темном коридоре.
-Иди вперед и не оглядывайся. Не оглядывайся, говорю! Иначе там, в мире мертвых и останешься, - Иваныч повысил голос.
Внезапно перед ней появилась старушка маленького роста, где-то метр пятьдесят, в черном платке.
-Тут старушка стоит.
-Спроси имя и зачем порчу навела?
-Аглая. Говорит, что прабабка моя, тоже Анна, мужа её приворожила, вот она и отомстила. По справедливости всё. Семь поколений, за такие грехи расплачиваются. За все надо платить. Срок пришел долг отдавать за прабабушку мою.
-Спроси, можно ли чем-то откупиться?
-Можно, говорит, а чего не можно-то. Можно. Через год мужчину встречу, красавца, и любовь будет, и ребеночка от него захочу родить. Уж больно ладный мужичок. Так вот, отказаться мне придется от этого мужчины. Пусть другую найдет. В девках до конца дней жить буду.
Если бы Анна стояла, то ноги подкосились бы и она упала на пол. В голове помутнело.
-Не раскисай! Выпей воды, девочка! Поторгуемся со старой каргой! Скажи, что Анна не ведала, что творила и ты за нее не в ответе! Крест свой нести готова, но пусть наказание смягчит.
Анна повторила всё сказанное Иванычем из слова в слово. Аглая задумалась.
-Говорит, что так и быть, смягчает наказание и даже может быть это и не наказание будет. Через полгода, как жить совместно начнем, должна я взять из детдома в поселке Заречный ребенка - инвалида. Я его сразу узнаю, он ко мне ручки протянет. В этого мальца душа ее нерожденного сына вселится. Воспитаю Аглаи сыночка. Спрашивает, согласна ли я?
В горле встал комок, а по телу пробежала холодная дрожь.
-Аглая долго ждать не будет. Скажи согласна или нет. Твой выбор: ложиться под нож хирурга, химиотерапия или...
-Согласна , - прошептала Анна.
-Громче скажи!
Согласна взять твоего сына из детдома и воспитать в любви, как своего! Ибо я принимаю условия сделки!
Анна громко повторила.
“Ничего на свете лучше нету, чем бродить друзьям по белу свету! Тем, кто дружен, не страшны тревоги"..
Анна открыла глаза и громко вздохнула. Будильник включал песню из Бременских музыкантов в семь утра. Вспомнила вчерашнюю поездку, условия сделки и пощупала грудь. Шарика не было.