По завозу каждый год к нам на остров привозили всякую живность. Коров, свиней и лошадей.
Бедные животные пока до нас доедут, уже испытывали непереносимые мучения. На корабле кормили их плохо, постоянная качка не способствовала набору веса. Так что, пока они добирались до нашего острова, они становились похожи на скелеты, обтянутые кожей. Некоторые коровы гибли в пути так и не доехав к месту назначения.
Разгрузка тоже напоминала аттракцион. Бедную корову заводили на расстеленную на палубе грузовую сетку, и просунув ноги в ячейки сетки кран-балкой поднимали в воздух. Раз, и корова плывет по воздуху растопырив ноги в разные стороны. От ужаса коровы выпучивали глаза и ревели дурными голосами.
Иногда коровы начинали в панике прямо в воздухе рваться из последних сил, рискуя выпасть из сетки. Зрелище было не для слабонервных.
Наша точка была предпоследней, и скот нам доставался почти в максимально заморенном состоянии.
Но и попав на остров коровы не могли рассчитывать на снисхождение. Нам их практически нечем было кормить. На острове не было обширных лугов, на которых можно было накосить достаточно сена на зиму. Старшина с несколькими солдатами ездил несколько раз на сенокос в одному ему известные места. Но я ни разу не видел на острове приличную полянку, на которой можно было разгуляться с косой. И тем не менее кое-что старшине удавалось накосить. Пока не лег снег, коров и лошадей выгоняли пастись на улицу, и они ухитрялись что-то находить среди бамбуков и ольшаника.
Свиньи могли питаться отходами с нашей кухни. Но отходов было мало. Ну какие отходы от консервированной картошки? Разве что консервные банки. Хорошо еще, что нам завозили немного свежей картошки и морковки, которую мы съедали в первую очередь.
Так что у всей этой живности на острове (Кроме лошадей) была одна дорога – в солдатский котел. И не позднее 23 февраля :-).
Старшина с командиром сами решали, когда и кого надо порешить. Потом они согласовывали кодограммой это с полком и получив разрешение собирали комиссию. Комиссия должна была засвидетельствовать после убоя, сколько именно мяса удалось срезать с несчастной коровы или свиньи. Мясо учитывалось по пайку вместо тушенки.
Хранить его мы толком не могли и поэтому все съедалось сразу. Обычно убой приурочивался к празднику. Из мяса делали котлеты, лепили пельмени, варили.
Если корова доилась, то у нее был шанс дожить до 23февраля. Молоко полагалось только детям. Остальные довольствовались сгущенкой. Представляете, как выглядел омлет из яичного порошка и сгущенки? Ой не представляете! А мы его ели!
Для скотины у нас был довольно большой хлев, в котором были стойла и место для сена. Зимой в хлеву топилась печка. Хотя дуло во все щели изрядно.
Хлев был мало приспособлен для Курильских реалий. Например, огромные ворота, через которые можно было заехать на танке, были там совершенно не к месту. Конюх, который ходил за скотиной замучился откапывать их после каждого тайфуна. В конце концов он решил, что и так сойдет, выкопал траншею к воротам и сделал подкоп. Коровы, чтобы попасть в хлев, ползли на животе по снегу. Вот это было зрелище! Жаль, что не сумел сфотографировать!
Коровы ползли примерно так, как ползают собаки, мелко перебирая ногами. При этом вид у них был ужасно жалкий. Они как будто говорили: «Вот видите, как мы мучаемся?».
Забой скота, как и везде в армии, производился при помощи оружия. Вместо того, чтобы возиться с ножами, бедной животине просто стреляли в лоб из автомата.
В общем, гринписа на нас не было, нас обязательно наградили бы почетной медалью «За зверство».
Под новый год командир решил, что настал час «Х» для единственного нашего быка. Впереди были праздники, почему-бы не порадовать «личный состав» свежим мясом.
Но что-то с самого начала пошло не по плану. Один из прапорщиков уболтал старшину дать «стрельнуть» ему. Прапорщик до этого охотился только на лис, и видимо хотел попробовать более крупную «дичь». Хлев был достаточно далеко от роты, и появилась идея, пристрелить быка рядом с ротой, чтобы далеко потом не таскать.
Сказано-сделано, быка привели прямо к плацу. День был прекрасный, солнечный. Мы вышли посмотреть на это безобразие. Вот любит народ разные кровавые зрелища.
Мы стояли рядом с быком. Прапорщик пришел с автоматом и собрался стрелять. Но как только он поднял автомат, бык взбесился. Прапорщик выстрелил и не попал! То ли руки у него тряслись, то ли бык дернулся неудачно. Бык кинулся прямо на прапорщика и тот со всех ног рванул бежать, оставив нас один на один с быком.
Мы закричали и бык отвлекся. Он развернулся и кинулся на нас. Мы стали изворачиваться, чтобы не попасть на рога. Все это напоминало испанскую корриду только вместо арены был плац. Мы боялись поворачиваться к быку спиной.
Тем временем прапорщик с автоматом прибежал к крыльцу роты и понял, что опасность ему больше не угрожает. Если что, он может спрятаться в роту. И тогда он начал прямо с крыльца стрелять по быку. Расстояние было метров 30-50.
Прапорщик вложил в бедного быка всю душу (Около десяти бронебойно-зажигательных патронов). Казалось, что пули не наносят быку не малейшего вреда. Бык только ревел от каждого выстрела и пытался нас достать.
Пули свистели прямо под ухом. Причем сначала слышался свист одновременно с шлепком попадания и только потом отдаленный выстрел. Пару раз пули попали в ребра и вместе с шлепком слышен был треск ломающейся кости. Но бык только прибавлял прыти после каждого выстрела.
Мы как могли уворачивались от быка, и одновременно старались не попасть под пули. Во время этого действа мы материли прапорщика на чем свет стоит, а он всаживал в быка пулю за пулей, да еще и иногда мазал.
Наконец он попал быку в голову. Раздался костяной стук и хруст проломленного черепа, бык захрипел, передние ноги подогнулись, и он упал на колени. Прапорщик сделал последний, контрольный выстрел в голову и бык завалился на правый бок. Коррида закончилась со счетом один ноль в нашу пользу.
У нас появилось огромное желание поквитаться с прапорщиком, но он сразу почувствовал угрозу и, не вступая в лишние переговоры, сбежал с поля боя. Зрелище бегущего вызвало у нас почему-то приступ истерического смеха. Преследование стало невозможным, мы хохотали как сумасшедшие. Видимо это был отходняк от адреналина. Отсмеявшись, мы более-менее пришли в себя.
Прапорщик вернулся через час. Мы к этому моменту уже успокоились, но высказали ему непечатными словами все, что мы думаем по поводу его стрельбы. Прапорщик обиделся и заявил, что стреляет он хорошо, а мы, своим бестолковым мельтешением у него на мушке, мешали ему стрелять! Ну да, конечно, а кто еще виноват?
У командира насчет этой стрельбы сложилось другое мнение. Он влепил выговор старшине за то, что вместо того, чтобы самому выполнить свои обязанности, он устроил шоу, которое чуть не закончилось трагедией. Да если честно и мы все были хороши. Тоже мне, нашли развлечение.
Тому, кто любит мясные котлеты, совсем не обязательно смотреть откуда они берутся.
Тем не менее все обошлось, кроме быка никто не пострадал. Но больше мы не интересовались, как в роте появляется свежее мясо. Одного раза хватило.
