Луи-Себастьян Мерсье был французским драматургом и объемным писателем, который родился 6 июня 1740 года и умер 25 апреля 1814 года, сразу после окончания первого правления Наполеона Бонапарта. Мерсье писал пьесы, памфлеты и романы и был заключен в тюрьму во время правления террора, но был освобожден вместе со многими другими после падения Максимилиана Робеспьера. Среди тем, о которых он иногда предпочитал писать, было его окружение в Париже. На самом деле, нет лучшего писателя, который описал бы, каково было жить или находиться в Париже в восемнадцатом веке. Среди его трудов есть два тома под названием "Paris Delineated", в которых представлена информация о "зданиях и диковинках" этого международного города. Из этих томов взяты три интересные подстатьи - "Скованные животные", "Убой скота" и "Лапчатые собаки", которые позволяют взглянуть на парижан и их животных, по мнению Луи-Себастьяна Мерсье. Здесь они приведены почти дословно:
"Чем беднее люди в Париже, тем большее количество собак, кошек и птиц они держат вместе в маленькой комнате; вообще говоря, вы можете почувствовать их запах, прежде чем увидите их; у них есть обычай разводить кроликов, которых они кормят капустными листьями, собранными на улице; после этого они едят этих кроликов, что делает их бледными и желтыми. Их курятник находится рядом с кроватью, а наибольшее расстояние от кроличьих хаток до вертела, на котором они жарятся, не превышает четырех футов. Дети семьи вдыхают эту заразную атмосферу. Все это - результат крайней бедности; и когда приходит сборщик налогов с платком у носа, они предлагают ему кролика в уплату.
Портные, сапожники и люди всех сидячих профессий держат какое-нибудь животное в клетке, словно желая сделать его партнером в своем рабстве. Возможно, это сорока, запертая в маленькой клетке, где бедное животное проводит целый день, прыгая вверх-вниз и пытаясь убежать. Портной то и дело поглядывает на сороку и решает, что она будет его постоянной спутницей.
Все старые девы завели себе собак, которые выбрасывают свой запах на лестницу; но в Париже это обходят стороной, потому что парижане предпочитают собак чистоте.
Вы никогда не видели, как наши уязвленные и тщеславные дамы берут своих собак под руки, чтобы проветрить их, в то время как детей оставляют дома на попечение прислуги? Когда бедняк не позволяет своей собаке следовать за ним, либо из страха потерять ее, либо потому, что он идет дальше, чем хочет, он закрывает бедное животное в доме, где оно воет и воет, пока не вернется его хозяин; в это время соседние дома беспокоятся от шума.
Другой держит попугая на окне, и, возможно, ученый человек, философ или историк, целыми днями мучается от криков этого животного.
Все эти животные, слишком многочисленные, не способствуют ни здоровью, ни спокойствию города; многие комнаты, в которых они содержатся, полны заразы; и что хуже всего, они поглощают хлеб, который должен идти детям этих бедных людей, которые, кажется, увеличивают число этих животных пропорционально большим затратам на их содержание".
Убой скота
"Что может быть более отвратительным для чувств, чем убийство скота на общественных улицах! Часто мы ступаем по их вонючей крови, когда идем! В некоторых местах они загоняют волов под мясные стойла, где только что зарезали других волов; бедное животное видит это, чувствует запах и не хочет проходить; тогда его тащат; собаки натравливаются на него, чтобы укусить за пятки, пока мясники не заставят его войти в роковое место.
Однажды на улице Дофин овца упала под ударами; кровь струилась из ее глаз: молодая девушка, увидевшая это, бросилась в слезах на бедное животное, поддерживала его голову одной рукой, а другой вытирала кровь и на коленях умоляла бесчеловечного мясника (рука которого была поднята) не наносить еще удара - какая сцена для художника!
Однажды, гуляя по улицам Парижа, я увидел, как мясник гнал теленка, молодого, только что оторванного от матери; у него не было сил идти; он уже собирался повалить его своей суковатой дубиной, когда одна из простых женщин закричала: "Мерзавец! - убей - но не бей".
"Глупость женщин в этом отношении доведена до крайности, они становятся гувернантками шокированных собак и одаривают их бесконечными страданиями; наступив на лапу собаки, вы безвозвратно теряете благосклонность ее хозяйки, она может отговориться, но никогда не простит, вы ранили ее мужчину". Этим любимцам подают самые изысканные блюда, а от больного страдальца, томящегося на чердаке, не отказываются даже от тазика бульона.
[B]Но есть одна экстравагантность, свойственная Парижу, где есть большие тупицы, которые, чтобы оказать любезность дамам, носят своих собак, открыто под мышкой на набережных и улицах, что придает им такой глупый и дурацкий вид, что хочется рассмеяться им в лицо, чтобы напомнить, что они мужчины; Когда я вижу, как красавица оскверняет свои губы поцелуями собаки, нередко уродливой и отвратительной, которая, будь она даже красавицей, не претендует на столь живую привязанность, я нахожу ее глаза менее блестящими; после приема этого животного грациозность ее рук уменьшается; я придаю меньше значения ее ласкам, и в моих глазах она теряет большую часть своей красоты и привлекательности.
Когда смерть спаниеля повергает ее в отчаяние, когда она требует сочувствия за ужасное несчастье, пока время не смягчит его до забвения, этот абсурд уничтожает остатки ее очарования и лишает ее всех претензий на империю. Никогда женщина не будет картезианкой, никогда не согласится поверить, что ее ласковый пес, когда ласкает ее, не является ни разумным, ни рациональным существом; она расцарапала бы лицо Декарта, будь он жив, за это неблагородное утверждение; одна только верность ее собаки, по ее оценке, стоит больше, чем объединенный разум всего человечества.
Я знал одну симпатичную женщину, которая с таким серьезным неудовольствием закрывала двери перед мужчиной, принявшим это абсурдное и дерзкое мнение: "Как можно отказывать в чувствительности животным? Признавая, однако, что они очень разумны, и отнюдь не оправдывая варварства, которому они подвергаются со стороны людей, давайте причинять им как можно меньше вреда; но пока мы получаем пищу от волов, овец и индюков, давайте остерегаться того, как мы нагружаем бессмысленными ласками собаку, которая не является частью нашей пищи.
Жена врача, чья собака была больна, получила от мужа утешительные заверения в ее выздоровлении; но он либо ничего не делал, либо ничего, что произвело бы эффект! В крайнем нетерпении она послала за знаменитым лионцем [знаменитый собачий врач], успех которого был полным. Что вы делаете? спросил серьезный доктор факультета у хранителя собачьего рода. "О господин, между братьями не берут платы".
Источник https://www.geriwalton.com/glance-at-parisians-and-animals-according-to-louis-sebastien-mercier/